— Где Слеза грешника, Бенедикт? — задал сходу вопрос начальник министерства.

— Она у нас, — спокойно сообщил Бенедикт, и не думая стесняться наличию реликвии в своем кармане.

— Почему вы соврали о ее истинном местоположении?

— Изначальное местонахождение Слезы я сообщил совершенно верное. Однако, со временем она была перенесена в музей древностей. Единственный кто мог бы проникнуть в здание и остаться почти незамеченным — призрак. Те, кто мог бы отвлечь на себя внимание, в том случае, если следом за нами пустились наемники Миротворцев, это вы.

— Не находите ли вы крайне безрассудным то, что план добычи реликвии вы не обсудили со своим непосредственным нанимателем? — выходил из себя Штэмперсон.

По мне так, гнев начальства вполне обоснован. Тем более причина неповиновения детектива крылась в ином. Но я молчала. Я — помощник детектива, мое дело во всем подчиняться Бенедикту и следовать его стратегии, пусть она и замысловата.

— Нахожу, кивнул Бен, прошу простить… — детектив виноватым не выглядел совершенно, — по нашему следу вышел, предположительно, наемник Миротворцев — аспид по своей сути. Наверняка, он был не один. Поэтому решение пришло спонтанно.

Врал призрак вампира, не краснея, да и не свойственно ему это, он же дух. Зато наличие магического существа, попытавшегося нас опередить, выглядело как аргумент.

— И, действительно, — включился Даниил, — слежка за нами была. Данный факт мы не можем отрицать. Странность заключается в другом — почему Миротворцы, зная расположение реликвии и указав это в послании, не забрали ее раньше нас? Более того, направили по нашему следу наемников.

— Я принимаю ваши извинения, — качнул головой Штэмперсон, — но впредь прошу уведомлять о ваших действиях. Мы команда, а не разрозненные единицы, преследующие каждый свою цель. Насчет вопроса Даниила — я тоже подумал, что адресатом послания мог быть кто-то другой, но в нем Миротворцы заинтересованы не меньше нас.

— И никто не выскажет, что нам пришлось копаться в земле и обломках впустую? — недовольно произнес эльф и обратил свой взгляд ко мне.

Что тут сказать? В осеннем платье, пусть и навьюченном метрами ткани поверх, зимой оказалось холодновато. Пока коллеги спорили, я окоченела. Ведь шубка моя осталась в прошлом. Самым внимательным оказался Фэрх, он и накинул на мои плечи свой исторический сюртук. Сразу стало теплее, но эльфа жалко:

— А как же вы?

— За меня не переживай, — мягко улыбнулся эльф, — я морозоустойчив, — в последнее не верилось.

Правда, Фэрх будто и не ощущал холода, оставшись лишь в рубахе с длинным рукавом и брюках.

— Нам тоже пришлось несладко, — заметил Орхиус, теперь снова став духом вампира, — еле оторвались от погони, даже экипаж пришлось с собой прихватить. А Амалька подверглась нападению призрачных грешников.

— И как же вы отбились? — Уилл скрупулёзно рассматривал дыры от пуль в карете. — От призраков я имею ввиду?

Посмотрела вопросительно на Бенедикта, артефакт-кольцо он не просто так заколдовал, превратив его в родинку на моем пальце. Ведь сделать с помощью иллюзии вещь невидимой не представлялось возможным, зато можно было замаскировать во что-то менее заметное.

— Орхиус зомбировал жеребца, — объяснил детектив, — мы успели вылететь из временного портала раньше, чем Амалия потеряла рассудок.

— Повезло, — спокойно ответил на это Уилл, — Амалия — медиум. Ей сложнее всего было устоять перед контактом с потусторонним.

Москва. Вторая половина девятнадцатого века.

Человек, одетый в черное, и чье лицо практически полностью закрывала маска, неотрывно наблюдал за тем, как карета, запряженная лишь одной лошадью, лихо отрывалась от преследователей. Девушка, которую он спас, отдалялась все дальше именно в том самом экипаже. Впереди возник темный портал-переход, скрыв из поля зрения убегающих. Охрана музея выглядела донельзя растерянной, а некоторые лошади, испугавшись всплесков потусторонней энергии, и вовсе побежали прочь в обратном направлении. Потоптавшись на месте и испуганно перекрестившись, люди побрели к музею, обсуждая свою нелегкую работенку. Наемница, облаченная в темный комбинезон, опустилась рядом с человеком в маске почти бесшумно — она легко передвигалась поверх зданий — по крышам и фасадам, ничуть не уступая в ловкости аспиду. Человек заметил, но не обернулся, спросив лишь:

— Удалось перехватить реликвию?

— Нет, — покаянно кивнув ответила наемница, — я не смогла улучить момент, чтобы сделать это не засветившись.

— Аспид?

— Он пропал бесследно. Полагаю, сейчас он в другом времени.

— Следи за детективами. И медиум не должен пострадать…

Наемница почтительно склонила голову.

***

Министерство по делам магических преступлений

— Итак, теперь, когда мы все, наконец, снова в сборе, — Уилл бросил укоризненный взгляд на нашу троицу, — предлагаю продолжить расшифровку послания для Архитектора. В отправителе, в связи с минувшими событиями, мы сомневаемся. Однако, как мы успели выяснить, послание важно и для Миротворцев.

По кивку Штэмперсона Фэрх расстелил бумагу на столе, а Уилл достал врученный Бенедиктом кристалл.

— Слеза грешника — пропавший во времени кристалл, — загадочно произнес начальник министерства, — не кажется ли вам это совпадением?

— О чем это вы? — не сдержалась от вопроса я.

— О том, что ему было суждено пропасть, так или иначе, — несколько отстраненно разъяснял Уилл, а затем приложил кристалл к тексту, — Орхиус, читай заклинание!

— Не заклинание, — со странной заминкой откликнулся Орхиус, — язык старейшин, — стрельнув украдкой глазами в Бенедикта, который с предвкушением поглядывал на магическое послание, призрак вампира сподобился продолжить, — тогда «Око луны, расцветающее в час затмения».

Получив одобрительный кивок от Штэмперсона, Орхиус заговорил певучим языком, читая послание, а я проникла в мир тонких материй, где через краткое время начал проявляться скрытый текст. Закончив «песнь» старейшин, призрак вампира вопросительно посмотрел на меня, словно сомневался, что кристалл сработает. И я, прочистив горло, начала чтение престранного письма:

— Луна, покровитель бессметных и вечная спутница земли, яви свое мудрое око и дверь в иной мир отвори. Пусть цветок твой хрустальный расцветет в час затмения, чтоб невечному мне найти упокоения. Царство мудрых, царство светлых уж исчезло как тысячи лет, не сыскать простому смертному путь в тот мир во век.

— И что теперь? — задумчиво проговорил Макс. — Затмения ждать еще нескоро.

— Затмение, может и нескоро, — улыбчиво отметил Бенедикт, — и адресат должен был получить послание примерно в тоже время, что и мы. А значит данное явление совсем необязательно.

— Вы правы, — кивнул Штэмперсон, — вход в параллельный мир возможен и без затмения. Нужен лишь ключ, в данном случае это хрустальный цветок.

Мы все дружно уставились на начальника министерства, потому что, похоже, на этот раз разгадку знал именно он.

— Не догадываетесь? — пробежался глазами по нам Уилл. — Царства светлых и мудрых давно уже нет, но есть пространственный карман, созданный для расы вечных. Эльфы не сильно любят людей… — Штэмперсон покосился на Фэрха, — и предпочитают, в отличие от иных магических рас, жить в параллельном мире. Близком нашему, но надежно скрытому.

— У тебя есть ключ? — с надеждой посмотрела на эльфа, несколько иронично улыбающегося.

— Есть, — кивнул Фэрх, — как и у любого представителя нашей расы, — но он неосязаем. Хрустальный цветок — чистейшая светлая магия, открывающая окно-переход в другой мир, где мирно существуют мои собратья. И да, смертным его изображение может открыться лишь раз — в момент лунного затмения, в Бездонном озере. Но я могу провести вас в любое время. Единственное — эльфы ненавидят людей и не всегда терпимы к другим расам, поэтому придется вам, коллеги, немного подправить ушки.

— Иллюзии? — внезапно спросил Бенедикт. — Вы нас ими снабдите?