То, что произошло, было настолько чудовищно и неправдоподобно, что мальчик впал в какое-то оцепенение. Сколько времени он просидел неподвижно, ничего не чувствуя и не сознавая, он не знал. Когда Вик стал постепенно приходить в себя, то первое, что он понял, это то, что он сидит в мокрой одежде. Сначала это было даже приятно, но потом он стал замерзать. Вик решил снять одежду, отжать её и развесить на кустах, чтобы просушить. Воздух был тёплым, потому что в нём ещё витал жар пожара. Усталость и переживания сделали своё дело: Вик заснул. Проснулся он от холода и никак не мог согреться. Он встал, подошёл к своей развешанной на кустах одежде, но она была сырой и холодной. Вик снова лёг, свернулся в клубок, и, наконец, ему удалось снова задремать.

Когда Вик проснулся, было уже совсем светло, сквозь ресницы побивались яркие солнечные лучи. Ему уже не было холодно – он чувствовал, что укрыт чем-то мягким и тёплым. Ну конечно, это мама укрыла его! Значит то, что было вчера, это всего лишь жуткий дурной сон. Вот сейчас он откроет глаза и окажется в своей комнате, услышит, как родные шутливо называют его засоней и торопят к завтраку. А он расскажет им про свой ночной кошмар.

Вик улыбнулся и раскрыл глаза. Над ним был не потолок, а голубое небо и ветки деревьев. Всё вчерашнее было на самом деле. И Вик заплакал. Заплакал в первый раз с тех пор, как вчера на его глазах случилось ужасное. Внезапно то, что Вик принял за одеяло, то что согрело его, вдруг зашевелилось и слегка взвизгнуло. Это был пёс. Обыкновенный пёс, довольно крупный, кудлатый, с висячими ушами и пушистым хвостом, которым он помахал в знак приветствия. Он, как будто, понимал то, что происходило в душе Вика, потому что участливо подскуливал и даже пару раз слизывал слёзы со щёк Вика.

Вик погладил пса и заметил, что у того шерсть на одном боку была подпалена.

– Ты тоже бежал от пожара? – спросил Вик. Пёс согласно гавкнул.

Любой собеседник всё же лучше, чем совсем никакого. Хоть пёс и не мог ответить Вику, но слушал очень внимательно и, кажется, всё понимал. И Вик поведал псу про все свои беды. Пёс сочувствовал всем своим собачьим существом. Он вставлял в монолог Вика свои «гав» или «у-у-у» и время от времени лизал руку своего собеседника.

– Как тебя зовут? – спросил Вик.

Пёс понял вопрос, он очень хотел ответить, но не мог.

– Ты не против, если я дам тебе новое имя?

Пёс был вовсе не против, что он и выразил энергичным вилянием хвостом и нетерпеливым повизгиванием.

Вик ненадолго задумался, прикидывая, какое бы имя подошло его новому другу.

– Хочешь, я назову тебя Громом? – спросил Вик. – Я слышал, что в кличке должна быть буква «р», и что собачье имя должно быть коротким. Ну как, согласен?

Пёс выразил своё согласие громким лаем и прыжками.

– Ну и хорошо, – сказал Вик. – Теперь я вроде, как твой хозяин. Но тут вот какое дело. Я знаю, что хозяин всегда должен кормить свою собаку. А мне тебя нечем накормить. Я и сам съел бы чего-нибудь. И жить нам тоже негде.

Вик, произнеся эти слова снова загрустил. Непонятно, как жить, где жить, что есть. Он раньше никогда об этом не задумывался и не понимал, как же было хорошо, когда обо всём заботились родители. Гром жалобно заскулил, как бы соглашаясь, что дела обстоят неважно.

Солнце уже поднялось высоко и жарило изо всех сил. Одежда Вика совсем просохла, и он оделся. В куртке было немного жарко, но он надел её, потому что боялся потерять. В кармане что-то звякнуло. Он вспомнил, что сам положил туда ножик – вещь, с которой никогда не расставался. Сейчас этот нож стал настоящим сокровищем. Но в кармане лежало ещё что-то. Это было огниво. Никогда у Вика не было этой вещи. Значит, её положил кто-то из родителей.

И тут мальчик вдруг осознал, что родители послали его в лес не случайно, они предчувствовали нечто страшное и решили спасти хотя бы его. Они придумали несуществующий предлог удалить его, они заставили надеть куртку и башмаки, они положили в карман огниво, чтобы он мог разжечь костёр, чтобы согреться и приготовить еду.

Сердце Вика сжалось от невыносимого чувства утраты. Только сейчас он понял, как сильно их любит. Где они? Что с ними? Живы ли? Увидит ли он их хоть когда-нибудь?

Вик едва снова не заплакал, но вспомнил, что отец всегда говорил: мужчины должны не плакать, а бороться с возникающими трудностями.

– Я не сдамся! – Вик заявил это вслух всем злобным силам. А потом обратился к Грому.: – Пойдём, поищем, чем бы подкрепиться.

Ничто на свете не могло бы заставить Вика пойти на пожарище Посада. Да и вряд ли что-то могло уцелеть в том огне. На огородах, которые были по другую сторону Посада, тоже искать было нечего, урожая надо было ждать ещё несколько месяцев. Да теперь ли вряд ли что-то поспеет, все всходы наверняка уничтожены огнём.

– Давай, побродим по лесу, – предложил Вик. – Уже ягоды начали созревать, может быть и грибов удастся собрать, хотя я вчера ни одного не видел. А если ничего не найдём, я попробую корзинку сплести, мне дедушка когда-то показывал. Если получится, будем корзинкой рыбу ловить и в золе запекать. Ну как, согласен?

Пёс выразил уверенность в том, что его хозяин сделает всё самым наилучшим образом. Это очень важно, когда в тебя верят, когда на тебя надеются, когда ты кому-то нужен.

– Не бойся, не пропадем! – ободрил Вик своего четвероногого друга.

– Конечно! – ответил пёс на своем языке.

Они брели по лесу и внимательно смотрели под ноги. И – ничего! Не считая нескольких ягодок земляники.

И вдруг…

И вдруг Вик увидел необычный цветок – крупный лиловый колокольчик с желтыми узорами на лепестках. Неужели это тот сказочный ведунец, о котором говорила бабушка?

Вик протянул руку, чтобы сорвать цветок, и вдруг остановился. Если это в самом деле волшебный ведунец, ему может не понравиться такое обхождение, и он не раскроет своих секретов.

Вик присел около цветка на корточки и попросил:

– Ведунец, я тебя очень прошу, скажи, что мне сейчас делать? И если мои родные, друзья и все жители Посада живы, то могу ли я их спасти? Ведунец, я ведь совсем один, и я ещё не взрослый, поэтому мне очень-очень нужен твой совет!

И он стал разглядывать жёлтые узоры на лепестках цветка. Увы! Они нисколько не были похожи на буквы, по крайней мере, на те буквы, которым обучал Вика отец. Опять всё впустую!

Вик прилёг на землю и закрыл глаза. Ему пришло в голову, что можно вот так неподвижно лежать, пока… Но дальше было думать очень страшно.

Кто-то потрогал его за плечо.

– Отстань, Гром, – пробормотал Вик. – Сейчас я встану, и пойдем дальше.

Он приоткрыл глаза. Гром сидел у него в ногах. А кто же тогда касался его плеча?

Вик резко обернулся. В головах у него сидела девочка. Обычная девочка, примерно его возраста. Но такой девочки у них в Посаде не было! Детей там было не слишком много, Вик знал всех. А посторонних людей в Посаде сроду не бывало: он ведь был отрезан от всего внешнего мира. И одета девочка была совсем не так, как посадские девчонки. Те бегали в неприметных холщовых рубахах и домотканных юбках, а на этой было легкое, прямо воздушное платьице лилового цвета с жёлтыми узорами. А на ногах – зелёные туфельки.

Девочка смотрела на Вика и улыбалась.

– Ты кто? – оторопело спросил мальчик.

– Не догадываешься? Ты же только что со мной разговаривал, просил помочь.

– Ты Ведунец? – поразился Вик.

Девочка кивнула:

– Люди неправильно понимают. Думают, что на цветке что-то написано. Я, и вправду, многое знаю. Но помочь могу только тогда, когда превращусь в человека.

– А почему ты выглядишь, как девочка? Я думал, что волшебницы – взрослые.

– Я не волшебница, и тем более, не ведьма, хотя моё имя и произошло от слова: «ведать». Я не умею колдовать, не творю чудеса. Я просто многое знаю, и могу открыть человеку кое-что из моих знаний, если это ему очень нужно. А почему я девочка, а не взрослый человек? Понимаешь, со сверстником легче общаться. А нам, как я думаю, придётся вместе пережить несколько опасных приключений. Я буду тебе подсказывать, что делать. Но делать всё ты будешь сам. И спасибо тебе, что ты не сорвал цветок. Тогда бы я не смогла превратиться.