– Мелкие, какие же вы герои! – вдруг высказалась Лана. Которая обычно высказывалась про нас совсем иначе. Да, мы такие. Всех порвем!

***

До деревни мы добрели к утру. Еле тащились, и завалились бы спать прямо в кустах, но было довольно холодно, хотя все и напялили на себя по несколько тряпок. Дома обняли маму и хлопнулись на полати – сил не было совсем. Пока идешь – вроде еще ничего, а как в дом зашел – и сразу все уплывает…

– Здесь эти малолетние герои? Спят? Да, надо будить, дело есть.

В хижину ввалился громкий и бодрый Байс в сопровождении Отуза. Мы высунулись из-под шкур.

– Что, день уже?

– Да уже почти вечер. Вылезайте все, Анкус с вами говорить хочет.

Делать нечего – встаем. Все ломит, и всех ломает, а еще дождь льет. Анкус встретил нас у себя в хижине – он тоже не любит дождя. Вроде, оправился – не умирает.

– Что, Ранк, победил? Рассказывай, как дело было.

Ну, говорим. Анкус то лыбится, то хмурится, а Байс и Лина, похоже, просто офигевают. Наверное, со стороны это все звучит вовсе как небылица. Ну, или легенда.

– Значит, так. Воин в тебе жив и пробудился. Теперь ты – защитник деревни. А со временем… ладно, это надо дожить. Теперь про тебя непременно пронюхает Угер – и будет пытаться утащить с собой. Не соглашайся.

– А он не отнимет системное оружие?

– Отнять – не отнимет, он тоже чтит Устав. А глаз положит, конечно… Может попытаться унаследовать. Ну, и выкупить точно попробует. У него-то деньги есть.

– Так может, продать? Это же двадцать урхов, если не тридцать! – это, конечно, встрял Байс.

– Байс, это не нам решать. По Уставу, оружие может принадлежать только воинам. Раз Ранк и Чинк добыли в бою меч и копья – это все их, и только они могут это продать.

– Анкус, а деньги за продажу тоже будут наши?

– И деньги тоже. Хотя, если вы станете богаче всех в деревне, надо будет делиться. Нехорошо, когда один зарывает в землю урхи, а у других нечем даже огород вскопать. Но на вашем месте системное оружие я бы не продавал. С ним вы – воины, а деньги… деньги все равно протратятся.

– Так какие-то наши вещи удалось вернуть? Много? – это снова Байс.

– Все. Только мы их попрятали в разных местах – там, где отбили.

– Далеко?

– Первые – у родника. Потом – еще дальше к Лутку.

– Хорошо спрятали-то?

– Да… наверное, не очень. Ночь была.

– Тогда надо за ними идти. Прямо сейчас.

– А успеем до темноты?

– Нет, но вещи важнее. Ты знаешь, что в деревне все полуголые ходят и делать ничего не могут?

– А… понятно. Только нам надо поесть.

В экспедицию за вещами отправилось четырнадцать человек – все более или менее взрослые мужчины деревни и мы с Чинком. Даже Анкус пошел – сказал, что должен сам посмотреть на тело тана Кримса. Потому что Угер будет его искать, и лучше все уточнить самому.

К роднику пришли еще засветло. Анкус и Байс на этом месте поимели копья, а трое парней потащили обратно в деревню мешки с добром. Кстати, копья врагов тоже считались нашими с Чинком – так что с Анкуса нам причитался целый урх.

Уже в сумерках добрались до тела Кримса и еще одного мешка. Анкус долго глядел на поверженного врага и вдруг вздохнул.

– Достойный был воин. Жаль. Была такая война, что мы с ним в одном войске ходили.

– Как? Мы с ним разве не в разных кланах?

– Клан клану рознь. Если большая война, то наши кланы могут в союз войти. Эти вот походы, чтобы пограбить – это все мелочи, из-за них кланы даже не ссорятся. Старейшины, говорят, даже считают, что это правильно – слабых пинают, сильные качаются, кто-то может и в Совет клана войти. Если бы не было большой долины между нашими землями, Угер бы все время грабить ходил. Он это дело любит. Но там река, болото… два дня только через лес тащиться, и никакую тележку не провезти.

– Анкус, а ты сможешь карту нарисовать? Ну, чтобы понять, где что находится.

– Ну ты и спросишь… В клановом зале, в городе, висит такая карта – большая, на все окрестности, там нашу деревню еле видно. А так… кое-что смогу, если кору мне хорошую раздобудешь. Чем шире, тем лучше.

Анкус приказал оттащить тело Кримса с дороги в кусты, а сам остался – прикопать. И Чинка с собой оставил, в помощь. Так что к месту, где лежали последние тела и последние вещи, мы снова пришли в темноте. Видно, такое уж это место…

А место это такое, что около трупов уже сидели незнакомые гоблины, человек десять. И они уже повскакали с копьями и оранжевыми никами бойцов… Но тут Байс кого-то узнал.

– Хамис? Спокойно, это Байс из Анке. Ребята, это бойцы Угера. Хамис – его десятник.

– Ого, Байс! Может, ты знаешь, что грохнул этих типов? Мы сегодня выбили их из Лутка, тан послал меня проверить эту дорогу до Анке. Но раз вы здесь, до Анке можно не идти, верно?

– Да, Хамис. Мы сами отбились. Сначала они нас пощипали, а потом мы их. И этих тоже мы прибили.

– А, ну хорошо. А чего снова-то приперлись? И кто это рядом с тобой? Почему… игрок?

– Да тут вещи кое-какие оставались. А это – Ранк, сын Зулька. У него сегодня первый бой, и Система оказалась щедра к нему. А Зульк погиб. И Кальт тоже погиб.

– Э… наши ребята, жаль. Похоже, вы половину удара на себя приняли – в Лутке-то водянских и было всего с десяток. Сразу убежали к границе, теперь их сам тан гоняет. Ладно… бывайте.

Хамис и его бойцы сразу поднялись и ушли на Луток – они тоже были усталые и явно порадовались, что не надо тащиться дальше в ночи. До Лутка тут вдвое ближе, чем до Анке… Про Кримса никто даже не спросил и не сказал – и хорошо. Пусть думают, что он вообще не был в этом походе. А вот нам предстояло семь тяжелых тюков – почти вся металлическая посуда, топоры, ножи и лопаты, еще один меч и два копья.

Домой снова прибрели к утру. И что за ночная жизнь…

Глава 3. Охота

Жизнь в Анке снова устаканилась, и не сильно-то изменилась. Правда, нас с Чинком теперь уважали, и в общем считали почти за взрослых – вдвоем мы как будто заменяли на общих сходах погибшего отца. Но это не значит, что кто-то другой должен пасти козу и копаться в огороде. Опять же – отца теперь не было, мама много возилась с мелкой, а огород никуда не делся. Хорошо еще, лопату, котел и ножи удалось вернуть. Еще у нас с Чинком теперь было по мечу и копью – причем у меня был системный меч, а у брата – системное копье. Но копьем огород не вскопаешь и козу не подоишь, и вообще таскаться с ним – так себе радость. Так что мое копье хранилось в темном углу кладовки, а вот меч Торка… меч теперь всегда висел на поясе. А вот играть мы почти перестали. Что-то… не игралось. Весело не было. Даже Отуз после этой войны стал серьезнее.

На днях я раздобыл здоровый сверток коры дерева сунь – и Анкус, как обещал, за один вечер нарисовал карту всех окрестных земель, с деревнями, ручьями, алтарями и даже домами – всеми, которые ему вспомнились. Карта вышла красивая – кроме резца для линий и надписей, шаман применил пару очень ярких красок из каких-то соков, так что лес стал, как полагается, зеленый, и реки – синие. Эти краски вообще-то стоили заметных денег, но они у шамана уже были – и были в деревне никому не нужны. На месте божественных алтарей Анкус нацарапал на редкость ровные звездочки.

Карта, как сказал Анкус, вышла на три дня пути от Анке. Правда, наша деревня оказалась не в середине, а у северо-западного угла – потому что на севере и западе был дикий лес, и там никто не бывал. На юге был Крыж, туда ходили легко и часто, и подробностей было много. На востоке, за лесом и рекой Тихо, были деревни водянских – то есть клана Ленивой Воды, куда лазил на грабежи сотник Угер. Про них Анкус тоже знал немало, по старой памяти. В целом наши поселения располагались на травянистых холмах, а долины рек утопали в лесу, и там почти никто не жил. Чем дальше на юг – тем выше холмы, шире луга и крупнее деревни. Дней за десять ходу на юг был город Руж, столица нашего клана, но его Анкус не нарисовал – далеко. И сам он там уже года три как не был. На западе была река Йохо – вроде как не очень большая, но с какими-то опасными чудовищами, поэтому за нее тоже никто не ходил – тем более, что и незачем. Так что получилась у нас карта, как сказал Анкус, Крыжского округа – то есть владений тана Угера, и заодно мест, которые он грабил. А напоследок… Анкус мне ее не отдал. Повесил у себя дома на стенку – мол, так сохраннее будет. Но разрешил приходить и смотреть когда надо.