– Если бы ты все объяснил мне по-человечески, то я бы смогла тебя понять, – произнесла я с пустоту. – Почему?

– Надо было срочно лететь в другую страну на обследование Крис. Пошли осложнения, я не мог оставить ее тогда, – как часто она слышала эту фразу в прошлом? Как часто наивно полагала, что он хотел помочь страдающей бывшей жене? Как часто боялась услышать: «Я ухожу». Однако я так и не почувствовала ту боль, которую испытывают во время расставания. Нормального расставания.

Потому что наше расставание далось мне тяжелее всего…

Предательство. Неизвестность. Надежда. Все это смешивалось в одно целое. Эти чувства просто-напросто не давали мне дышать, наслаждаться каждым днем, полностью отдаваться той или иной деятельности. Не давало, пока я не смирилась с неизбежным и нашла смысл жизни в своей дочери. До этого момента.

– А сейчас смог?

– Раз я здесь, то смог, – уверенность так и лилась из его уст, но разница в том, что я не могу на сто процентов поверить в серьезное звучание красивого голоса.

– Зачем ты вернулся? – этот вопрос волновал меня с самого начала. С того момента, как я увидела его сегодня в кафе, как мы встретились с ним взглядом. Как он коснулся моей руки здесь и сейчас, стоило мне опустить свою на поручень. Меня словно ударило током. Давно забытые прикосновения вызывали ностальгию, грубоватые подушечки пальцев поглаживали тыльную сторону ладони. Так нежно. Ласково. Как раньше.

– Хочу быть с тобой. Всегда хотел, но одергивал себя, – я никак не отреагировала на его слова, однако внутри меня что-то сопротивлялось, будто ангел и демон на моих плечах спорили между собой и не могли решить, верить ему или нет. Все это время я не ничего о нем не знала, не слышала и не замечала его присутствия в жизни, просто хотела забыть, как страшный сон, но порой его лицо я видела в прохожих или за окном кафе, где работала. Это казалось мне адской мукой. – Первое время я просил ребят следить за тобой, потом понял, что от этого становится только больнее, – видимо, страдала не я одна. – Лика, я бы многое хотел сказать, многое изменить. Но я хочу начать с простого, – неожиданно он встает передо мной на одно колено и, выудив из кармана пиджака красную бархатную коробочку, произносит, – Анжелика, однажды ты ворвалась в мою жизнь, как ураган и смела абсолютно все на своем пути. Я забыл о своей жене, о верности ей и полностью переключился на тебя. Нам было хорошо вместе, и я хочу вернуть все обратно, – сердце начинает бешено стучать, дыхание перехватывает от мысли, что именно он собирается сейчас сделать. – Выходи за меня, – произносит он, смотря на меня умоляющим взглядом зелено-карих глаз. Красивых и таких глубоких. Однако разум, который я слушаю на протяжении пяти лет, не дает мне вновь впасть в пучину желаний, не дает сразу же ответить на его вопрос.

В коробке я увидела знакомое кольцо, которое когда-то выиграла на аукционе. Когда-то мне пришлось его продать, чтобы выручить деньги за квартиру, а теперь оно лежало в бархатной красной коробке. В руках у Ника. Наверное, будь я двадцатитрехлетней девчонкой, с визгом бы ответила громкое «да». Но не сейчас, когда жизнь меня научила осторожничать. Когда знаешь, что если предал один раз, то предадут и второй.

– Встань, пожалуйста, – наверное, мой голос звучал чересчур грубо, однако Ник незамедлительно выполнил мою просьбу.

Мы молчим. Смотрим друг на друга, будто виделись впервые. Впервые после пяти лет разлуки, впервые после колоссальных перемен. После реинкарнации душ. Долго молчим, практически вечность. Он ждет моего вердикта, а я не могу решиться сказать «да». Не могу согласиться. Внутренний барьер не позволяет мне это сделать.

– Завтра я веду Ирочку в кино, – зачем-то сказала я, вспоминая наш уговор погулять завтра вместо отмененной прогулки. – Ты с нами? – надо видеть его лицо. Удивление наравне с каким-то блеском в глазах, видный даже в темноте. Счастье ли? Не знаю. Но мне нравится видеть его таким – словно застали врасплох.

– Я? Да, конечно, – сейчас он почему-то мне напомнил неуверенного в себе юнца. Интересно, куда пропал тот самый Никита Красницкий, который умел убивать взглядом? – А как же…

– Ты же не думал, что я прощу тебя так скоро?

– Узнаю свою Лику, – он подошел ближе, практически вплотную, обволакивая меня знакомым ароматом. Тем самым «Дольче», от которого я когда-то сходила с ума. – Знаешь, я очень сильно по тебе скучал, – произнес он тише, опуская неровность собственного дыхания на мою кожу.

А я? Я так и осталась стоять на месте, делая вид, что меня абсолютно не волнуют его действия, однако думала совсем иначе. В этот раз даже здравый смысл в компании с разумом и голосом сердца не помешали признаться самой в этом.

Я тоже сильно скучала, но об этом Ник узнает нескоро…

Спустя два года…

– Папочка, с днем рождения! – первое, что я услышал за сегодняшний день, стоило мне раскрыть глаза. А мне так хорошо спалось, так хотелось еще немного побыть в царстве Морфея. Дети, что с них взять.

Первым в комнату вошел Никита младший, а прямо за ним – моя маленькая принцесса, держа в руках небольшую коробку. Даже не хочу гадать, как они разделили эту ношу между собой, хотя Никита всегда проявлял повадки джентльмена. В кого это? Вопрос оставался открытым.

Последние годы, казалось, затмили всю мою жизнь, кардинально изменили ее. Наверное, не случись в моей жизни резких перемен, вряд ли бы понял цену дружбы, вряд ли бы осознал, насколько люди лживы. Даже самые близкие и преданные. Которых я знал всю свою сознательную жизнь…

Бракоразводный процесс длился несколько месяцев, но все же я добился своего, предъявив доказательства, – в сорок лет стал холостым отцом одиночкой. Да, анализ ДНК показал ноль процентов родства, но это не значит, что я оставлю бедного мальчика в руках женщины, которая использовала его в качестве разменной монеты. Тем более я привык слышать от него еще писклявое, но уверенное «папа!». Спросите, почему я не оставил ребенка законному отцу? Он исчез. Испарился прямо перед началом процесса, когда я заверил Кристину, что оставлю ее ни с чем. Так и случилось. Даже хваленые адвокаты, защищающие ее сторону, не смогли ничего поделать, не смогли уйти от правды, а она была на моей стороне. Конечно, деньги тоже повлияли на решение судьи, за что я ему благодарен, но мне было важно поскорее избавиться от бремени в лице жены и забрать с собой мальчишку.

На удивление Лика простила меня за полгода. Эти долгие полгода я старался доказать ей, что ни на секунду не забывал о ее красивой фигурке, которая совсем не испортилась после родов, о ее голосе, о прекрасном взгляде, который с вожделением смотрел на меня. Но не это главное. В итоге я доказал ей, что гожусь не только в законные мужья, но и в прекрасные отцы. Ирочка быстро привыкла ко мне и в скором времени, как и Никита, начала называть меня папой. Вроде бы я уже впервые слышал это слово из уст сына, но услышать его от дочери не ожидал. Не через столь короткое время.

Лику я повел в ЗАГС сразу же, как только она сказала мне «да». На том же мосту возле ее работы и в то же самое время. Тогда я вновь почувствовал истинное счастье. То самое ощущение, когда ты живешь ради одного единственного человека, дышишь им и не можешь насытиться. И пока она не уволилась со своей работы, не переехала в наш новый дом и не поставила роспись – не успокоился. Точнее я так думал. Даже сейчас, пробуждаясь, я обнимал свою ненаглядную девочку и не мог налюбоваться ею. Она такая красивая, когда спит, такая беззащитная, что хочется закрыть ее от посторонних глаз. Даже от детей. Но от них мало что утаишь.

– Не разбудите маму, – шепнул я, все-таки поднявшись с кровати. Но, видимо, моя просьба относилась не к этим двум оборванцам. Как только я поманил их пальцем, они тут же вбежали и плюхнулись на кровать рядом с нами. Странно, что Лика даже не пошевелилась. Хотя…

– Я уже не сплю, – сонный голос любимой оторвал меня от всего живого вокруг. – С днем рождения, Ник, – протянула Лика, слегка потягиваясь, и, поднявшись с кровати, оставила на моих губах легкий поцелуй. Такой сладкий. Нежный. Который я мог получить только от нее. От моей любимой.