С тех пор он дал клятву: никогда не вступать в интимные отношения с "чужими" женщинами. Но сейчас, на Земле, он смотрел на них и вздыхал, поражённый совершенством. А Лера стала его богиней! Он был ошеломлён красотой девушки – выпускницы Академии, которую увидел при отборе кандидатов в экипаж Вояджера. Она настолько поразила его, что он перестал воспринимать действительность. А был главным в комиссии и "судьёй" для претендентов, сдающих экзамены по устройству звездолёта. И когда подошла очередь красавицы отвечать на его вопросы, он забыл обо всём. Горд смотрел на неё и хотел только одного, чтобы это премилое существо было всегда рядом с ним. Потерявшийся, он не задал ей ни единого вопроса по знаниям, касаемых её предположительной медицинской службы на корабле. Не показывая своего волнения, справился: действительно ли она хочет на астролёт? Летать придётся весьма далеко и долго и ей, быть может, не удастся создать семью на Земле! Рассказывал девушке о длительности полётов, о разнице в течении времени при движении. И боялся, что откажется. Он едва не подпрыгнул в кресле от восторга, когда упрямая выпускница Академии, сведя брови, решительно заявила, что ради благоденствия космического Сообщества она готова на всё. И, конечно же, зачислил её в свой экипаж. Взял для того, чтобы всегда была рядом, а он смотрел на неё.

Восторг красавицы не только глубоко тронула его, но и озаботила в другом плане. С тех пор он стал присматриваться к земным представителям сильного пола и сделал неприятное открытие – впереди у них проглядывалось нечто такое, чего у Горда не было и в помине. Он припомнил, как в одном из земных фильмов видел нагого мужчину и был ещё тогда поражён размерами его полового члена. Природа жестоко обделила сильный пол, культуры Горда. Их детородный орган выглядел тонкой змейкой, величиной с карандаш. А неудавшийся секс с чужой женщиной и вовсе остудил несчастного гуманоида. Теперь он искренне завидовал аборигенам – землянам.

Вояджер легко достиг третьей космической скорости. Горд огласил: – Объявляется часовая готовность. Подготовиться к ускорению до движения в пятьдесят тысяч километров в секунду. Расчёты предстоящего форсирования и необходимой для этого мощности – ко мне. Инженера по КИПам прошу посетить мою каюту.

Вскоре возникло изображение некоего существа.

– Войдите! – пригласил капитан.

В дверь протиснулся вызванный специалист – гуманоид в чёрной шерсти. На заросшем "лице" выделялись глаза с вертикальными зрачками. Выдающиеся рот и нос, также в шёрстке, но меньшей длины, придавали ему сходство с обезьяной. На голове торчали маленькие ушки. С бёдер до колен был одет в чёрную юбку. При своём неказистом виде это был застенчивый обладатель высокого разума и прекрасный специалист в своей профессии.

Сейчас он вошёл бочком и на полусогнутых ногах.

– Садитесь, инженер, – Горд, кивнул на диван, – что вы можете сказать о работе электронного оборудования корабля? Есть какие-то замечания, пожелания?

– Всё работает отлично, командир, а мои наблюдения говорят о том, что мне крупно повезло. Я немало летал, но такого совершенства ещё не встречал и считаю почётным служить на этой машине, да ещё с таким прославленным астронавтом, как вы. Вас знают везде и это не лесть, но, правда.

– Вот как, я и не мыслил об этом! – делано засмущался хитрец, прикрывая верхний глаз.

– Да, капитана Горда – космического аса, знают во всём Братстве цивилизаций. Многие посчитали бы за честь для себя работать под началом такого опытного путешественника.

– Да будет вам, – Горду приятно было слышать такой лестный отзыв о себе, – вы садитесь удобнее, – сказал он, видя, что инженер присел на краешек дивана и ему плохо сидеть.

– Как ваше имя? – поинтересовался командир.

Брат по разуму робко поднял на капитана свои кошачьи глаза: – Оно труднопроизносимое, зовите меня тривиально – пак-фа.

– А что это означает?

– Так называют представителей моей культуры.

Горд возразил: – Нам с вами придётся долго находиться вместе. Мне будет стыдно не знать имени.

При этих словах инженер сник и, наверное, покраснел. Густая шерсть не позволяла видеть это. У него даже капля пота появилась на конце носа. Он слизнул её языком.

– Меня зовут Поуоп, – едва выдавил он.

– По-у-оп – повторил Горд, – почему же трудно произнести? Поуоп – запросто!

– Правда! – оживился гуманоид, – а некоторые не могут выговорить его. Одни называют меня "Попом", другие "Пупом".

– Нормальное имя, – приободрил его Горд, – обыкновенное. Вы позволите задать вам несколько нескромный вопрос?

– Да, да, конечно. – Испуганно ответил инженер.

– Скажите, вам не жарко в такой шубе?

– Разумеется, плохо, поэтому и хожу в подобном безобразии, – он указал на юбку, – в таком наряде ещё терпимо….

Горд прикрыл огромной ладонью свой рот, чтобы инженер не увидел его улыбку: – Поуоп, а вы не пробовали освободиться от шерсти? Вообразите, как было бы прохладно, и ходили бы в одежде, подобным всем.

– Некоторые избавлялись, но становились посмешищем для других. Наши строение тела и внешность, – он показал на своё "лицо", – не позволяют сделать это. На Земле и в других мирах есть разные приматы и животные, недалёкие от них. И мои безволосые соплеменники становились похожими сразу на нескольких из них. Иногда их даже путали с прирученными обезьянами. Так что, уж лучше оставить всё, как есть.

Горд "собрал в кулак" всю свою волю и едва удерживался от того, чтобы не рассмеяться. Его трясло от внутреннего хохота. Он старался не смотреть на унылого теперь инженера. Тот, сгорбившись, уставился в пол.

– Я вам сочувствую, Поуоп, – командир легко произнёс нелёгкое имя, и инженер приободрился. – В таком случае придётся вам ходить в этом, как вы выразились, безобразии. А теперь отправляйтесь, готовьтесь к предстоящему ускорению! Если что заметите, докладывайте. В каюте есть кондиционер?

– Да и очень хороший, он меня выручает.

– Ну и отлично. Приступайте к профессиональным обязанностям. Вы свободны.

Инженер по КИПам вскочил с дивана, пробежал до двери и бочком выскользнул в коридор.

"Ну и ну, не специалисты, а одни комики!" – подумал Горд, вспоминая весёлого старшего навигатора.

…В одной из двухместных кают собралась женская половина экипажа – шесть молодых женщин. Все были стройны, красивы, с короткой стрижкой, одетые в униформу команды. Прекрасная половина того времени весьма отличалась от далёких предков. Она воспитывалась совсем в другом окружении, жившего по законам космического Содружества. К тому же они были молодыми (до тридцати лет) девушками и горды тем, что попали в личный состав исследовательского звездолёта.

Сейчас, как раз об этом вели беседу.

– …Ой, сестрёнки, а я и вовсе не мыслила попасть на Вояджер, – говорила "любимица" командира, – учёба мне давалась с трудом, на экзаменах растерялась! На собеседовании, председатель комиссии – гуманоид, похожий на нашего капитана, спросил меня: – Лера, ты действительно хочешь лететь так далеко и долго? Ты всё обдумала?

– Да, – ответила я, – очень хочу и даже во сне вижу себя на корабле. Мечтаю принести максимальную пользу Братству.

– Хм, похвально, – произнёс он и принялся рассказывать мне всякие страшилки о долгих и опасных полётах, значительной разнице во времени. Но я стояла на своём.

– Хорошо, ты полетишь! – вынес он резюме, но мне не верилось. Как видите, не обманул меня. Я на корабле и несказанно рада этому, – Лера рассмеялась счастливым смехом.

Крис вставила свою реплику: – А ты заметила, как смотрел этот гуманоид? У него едва слюна не потекла! А какое было лицо при разговоре! Влюбился он в тебя с первого взгляда! Мне кажется, что это был наш командир. И почему они так похожи друг на друга!?

– Хватит, Крис! – возмутилась Лера, – какая любовь между представителями разных миров? Он, по-твоему, совсем малоумный – не понимает очевидного? Да и мне-то что от этого: посмотрите, какой он! – зелёный, голова, как груша с ушами, три глаза… и вообще… старая кукла!