Он снова притянул меня к себе, и я запротестовала.

— Подожди, — выдохнула я, пытаясь привести свои мысли в какое-то подобие порядка. Затем выбралась из кровати и открыла верхний ящик комода.

— Тада! — я протянула Астериону пригоршню шелковых шарфов. Я попыталась проигнорировать приступ необузданного желания, пронзившего меня, пока наблюдала, как он слизывает мои соки со своего лица.

Богиня, этот мужчина был настоящим сокровищем.

Он посмотрел на шарфы и усмехнулся, низко, раскатисто и сексуально.

— Грязная девчонка.

Внезапно смутившись, я покраснела. Астерион схватил меня за талию, увлекая обратно на кровать.

— Мне нравится, когда ты непристойна со мной, — сказал он, всосав мой сосок и одновременно погружая палец в жаждущее лоно. — И мне нравится, что твоя первая мысль утром — удовлетворить мой каприз.

Я застонала и отдалась экстазу, которого Астерион добивался от меня. Я внесла свою лепту — отдала ему шарфы. Если он решит использовать их как-то, вместо того чтобы погружать свои пальцы в меня, заставляя скучить и умолять о пощаде, то уже сделал бы.

И именно так он и поступил.

Астерион вытащил пальцы и провел ими по моим губам, пока я не открыла рот.

— Очисти их, детка. — Я облизнула и всосала их, ощущая на языке свой солоноватый, острый вкус.

— Какое у тебя стоп-слово?

— Клубника, — ответила я, дрожа от желания и предвкушения.

— Хорошая девочка, — пробормотала он, затем шарфом завязал мне глаза. Астерион одобрительно промычал, когда провел носом вниз по моему телу от щеки до живота и внутренней стороны бедер, затем перевернул меня на живот и потянул на себя, пока я не оказалась у края кровати, с ногами на полу, а грудью, прижатой к простыням.

— Фантазия о доярке, конечно, стоящая, но есть что-то особенное в монстре, насилующем молодую деревенскую девушку, которая не в силах сопротивляться и помешать мне ее жестко трахнуть.

Я покачала перед ним задницей.

— Изнасилуй меня, Астерион, пожалуйста.

Он что-то проворчал, когда завел мои руки за спину и связал их вместе. Астерион выпустил когти и провел ими по спине и ягодицам, посылая мурашки по позвоночнику, когда что-то острые кончики царапнули чувствительную кожу.

— Пожалуйста, Астерион, — взмолилась я. Он рассмеялся мрачно и пугающе. Дрожь беспокойства пробежала по моей коже. — Астерион? — спросила я.

Он раздвинул мои ноги, демонстрируя мое лоно.

— Розовая, открытая и великолепная, — зарычал он, затем провел кончиком ногтя по щели. Я застыла, испуганная и возбужденная, боясь, что, если двинусь, его острые когти вонзятся в меня.

— Такая влажная, — пробормотал Астерион, сжимая мои ягодицы и раздвигая их, чтобы лучше увидеть. — Однажды я буду и здесь, — сказал он, словно про себя, обводя пальцем чувствительное место.

Я застонала, эта мысль ужаснула и возбудила меня одновременно.

Астерион обхватил руками мои бедра и не давал двигаться, пока пристраивался к моему входу. Он толкался в меня медленно, неумолимо, пока я скулила, боль от того, что он вновь разрывает меня на части, на мгновение заглушила удовольствие от ощущения заполненности.

Я захныкала и отпрянула, но Астерион вцепился в мои ягодицы когтями ровно настолько, чтобы напомнить о своем господствующем положении возможности причинить боль, если захочет.

— Стоп-слово, детка? — прохрипел он, приостанавливая свое неумолимое движение вперед.

— Нет, — выдохнула я, пока мое тело приспосабливалось к его вторжению. Сжалось и содрогнулось от его размера. — Не останавливайся.

— Уверена?

— Семь чертовых кругов ада, Астерион. Изнасилуй меня как деревенскую простушку, пожалуйста! — взмолилась я. Он погладил меня по спине нежно, с любовью, затем схватил за бедра и вошел до конца. Я закричала от боли и наслаждения и превратилась в дрожащее, всхлипывающее месиво на кровати, неспособная пошевелиться и сопротивляться. Я ахнула и грудью вжалась в кровать, пока пыталась отдышаться, но безуспешно.

— Да, Богиня, вот так, пожалуйста, — прорыдала я.

Астерион приподнял мои бедра, и мои ноги перестали касаться пола, так что весь вес удерживался его руками, отчего грудь ударялась о кровать. Он отстранился, затем подался бедрами вперед, начиная мучительный темп, входя и выходя с пугающей интенсивностью, пока меня не настиг кульминационный момент. Я не могла видеть, не могла двигаться, ничего не могла, кроме как вопить от удовольствия.

Я закричала от удовольствия, когда зрение померкло, а конечности сковало судорогой. Астерион толкнулся в меня, а затем кончил с криком. Жар его оргазма вызвал во мне дрожь.

Пока я пыталась отдышаться, ошеломленная силой своего оргазма, он убрал шарфы с моего лица и рук, затем притянул к себе в объятия, шепча ласковые слова. Я лежала, не чувствуя костей. Все мысли из головы вытеснила сильная эйфория от занятия любовью.

— Ты в порядке? — прошептал Астерион с беспокойством в голосе.

Я удовлетворенно замычала и закрыла глаза, все еще плавая в море блаженства.

— Эй, детка, — сказал он, потираясь носом о мою шею. — Мне нужно, чтобы ты использовала слова. Ты в порядке?

— Идеально, — прошептала я, когда наконец смогла осознать вопрос. — Потрясающе.

Он рассмеялся с ощутимым облегчением и понес меня в душ.

— Тогда давай приведем тебя в порядок.

Седая официантка в закусочной искоса посмотрела на мое появление с еще одним красивым мужчиной под руку, все еще сияющим от удовлетворения. Меня не волновало ее мнение, но я действительно хотела бы, чтобы Робин к нам присоединился. Я не хотела заставлять его приходить, но мне не хватало его сарказма и комфорта от его присутствия. Когда он рядом, мне казалось, все мои проблемы могут решить щелчком пальцев.

Я заказала какую-то сладость, политую сиропом, даже не потрудившись прибавить бекон, пока Астерион поглощал белок, белок и еще раз белов с небольшим добавлением углеводов. Когда я искоса взглянула на третий омлет, который он проглотил, он рассмеялся и сунул палец в мои взбитые сливки, чтобы потом слизать их, не спуская с меня глаз.

Он наклонился через стол, чтобы поцеловать меня. Как только наши губы встретились, Робин ударил по столу кулаками, сотрясая приборы и пугая меня до полусмерти.

— Какого хрена вы двое делаете?

Я ахнула, мое сердце забилось с бешеной скоростью.

— Что, черт возьми, с тобой не так, Робин?

— Ты Адамсон и ты на публике с чертовым минотавром, — рявкнул он. — Проклятье вызвало меня сюда несколько мгновений назад.

Астерион и я обменялись долгим взглядом, а затем осмотрели ресторан. В закусочной были охотники на монстров или ведьмы, которых можно увидеть сквозь его чары?

Робин выругался по-эльфийски, по-английски и по-енохиански. «Впечатляет», — подумала я, пока он не схватил меня за руки и не вытащил из кабинки. Официантка, наблюдавшая за нами с широко открытыми глазами, без сомнения списала его жестокость на ссору влюбленных.

— Семь кругов ада, женщина, прошу. Я не могу защитить тебя здесь, а опасность приближается. Быстро.

Астерион бросил на стол пригоршню банкнот и направился на выход. У меня по коже пробежали мурашки, когда посетители уставились на нас и я почувствовала прикосновение магии.

Мой телефон завибрировал.

Сэм: Мама в ярости. Она говорит, ты встречаешься с минотавром?!

Коралин: Что ты сделала?

Невероятно, после недельного молчания и исключения меня из мобильного тарифного плана, понадобился угрожающий жизни кризис, чтобы мои брат с сестрой вышли на контакт.

Я: Да, я встречаюсь с минотавром. И с эльфом.

Сэм: *эмодзи, выражающий негодование*

Коралин: *эмодзи со взрывающейся головой*

Сэм: Мама вызывает семейного эльфа.

Я посмотрела на Робина, который сердито выругался и исчез из виду. Наверное, мне следовало уточнить, какого именно эльфа имею в виду. Мы с Астерионом поспешили выйти из закусочной.