Хозяин был моего возраста, одет в дорогой кожаный пиджак и белую сорочку, которую распирал пивной живот. Его ноги в туфлях крокодиловой кожи были задраны на край стола. Я впервые осознал, как вульгарно и по-хамски выглядит человек в такой позе. Я тоже так делаю, но, по крайней мере, снимаю ноги со стола при посетителях.

– А ты меня не узнаешь?

Я присмотрелся. В самом деле, мужчина напоминал мне кое-кого из моего славного полицейского прошлого.

– УБЭП? – неуверенно спросил я.

– Он самый. – Хозяин рассмеялся. – Помнишь, какой я был? Худой, шустрый. Да, были времена…

Я работал с ним по одному делу, когда была создана сводная группа из убэповцев и нас, оперов. Действительно, с тех пор он сильно изменился.

– Так ты теперь бизнесмен?

– Как видишь… Выпить хочешь? – Он выудил из стола бутылку французского коньяка и нарезанный лимон на блюдце.

Я вежливо отказался.

Он махнул рюмку, пососал лимон. Было видно, что у него это отработанная процедура.

Я начал было излагать свой вопрос, но бывшему убэповцу явно хотелось поговорить самому.

– Ты, наверно, хочешь спросить, как я стал здесь хозяином, – перебил он меня, покончив с лимоном.

– Как ты стал хозяином? – послушно спросил я.

– Тот, кто это заведение создал, хорошо понимал про всякий сервис-шмервис, но по жизни был дурак. Не знал главного: кому и сколько отстегивать. Я от нашей конторы его вел и, конечно, придавливал помаленьку. В конце концов этот крендель совсем разочаровался в предпринимательстве и переписал бизнес на меня.

– И где он теперь?

– Жив-здоров, если ты об этом. Уехал на историческую родину.

– Значит, у тебя жизнь удалась?

– А что? Квартира в центре, тачка престижная, даже вот домик на Кипре приобрел. Что еще нужно бывшему менту?

Он изобразил лицом довольство жизнью, но вышло не очень убедительно.

– Ну, а ты чем дышишь?.. Постой-ка, мне кто-то говорил, что ты заделался частным сыщиком.

– Заделался, – подтвердил я.

– Ну, и как оно?

– По деньгам – никак, а вообще ничего. Бывает не скучно.

– Не скучно – это хорошо… – задумчиво отозвался он. – Так ты ко мне по делу? Ищешь кого-нибудь?

Я рассказал ему про математика и его портфель.

– А что было в портфеле? Деньги?

– Да нет. Так, всякая ученая лабуда.

– Ладно, не хочешь – не говори. Двигайся поближе, я тебе кое-что покажу.

На столе у хозяина кафе стоял большой монитор, на который выводилась видеотрансляция из помещения кафе, во всех ракурсах. Видео было высокого разрешения.

– Я, как здесь обосновался, понатыкал хороших камер, думал, буду вести наблюдение. Только что тут наблюдать? Как официантки посетителям объедки втюхивают, а бармен пиво разбавляет? Хоть бы подрался кто-нибудь, так ведь не дождешься… Когда, говоришь, твой ученый здесь был?

Убэповец быстро нашел нужную запись.

Математик пришел в кафе с женщиной. Впрочем, «женщина» – это было громко сказано. Серая мышь в очках, очень похожая на моего клиента. У каждого в руке было по портфелю.

Двое заказали чаю, но к нему не притронулись, а говорили о чем-то. Зрелище было крайне скучное: две сутулые фигуры сидели за столом неподвижно, по очереди открывая рот. Никаких жестов, никакого выражения на лицах. Возможно, они обсуждали теорему Чандрасекхара.

Потом женщина поднялась и ушла – со своим портфелем. Через пару минут математик тоже ушел, оставив портфель на стуле.

– И куда же делся этот чертов портфель? – спросил я.

– Терпение, сейчас узнаем.

Убэповец промотал вперед и нашел нужный момент. Через пять минут после ухода математика женщина вернулась. Поискала глазами коллегу, поняла, что его нет, шагнула к выходу, но заметила портфель. Прихватив его, вышла с двумя портфелями.

– И что это значит? – произнес я. – Математику она портфель не вернула. Что же она с ним сделала?

– Ты детектив, тебе разгадывать такие сложные загадки. Может, она продала портфель иностранной разведке? – с серьезным видом спросил мой знакомец.

– Только не надо про разведку, ладно?

– О’кей, о’кей, – посмеялся он. – Хочешь посмотреть, как она выходила из кафе?

Он вывел на монитор запись с камеры у входа в заведение. Женщина вышла, неся оба портфеля, и почти сразу села в маршрутное такси. Качество видео было настолько хорошее, что я разглядел номер маршрута и даже номер машины.

Убэповец скинул мне на телефон обе записи.

– Выпить хочешь?

На этот раз я не стал отказываться. Мы опрокинули по рюмке.

– Разбередил ты мне нутро, – мрачно сказал хозяин кафе, посасывая лимон. – Я же ищейка, как и ты. Мое дело – следствие. А что я здесь делаю?

– Ты успешный бизнесмен. Тебе все завидуют. У тебя есть домик на Кипре.

– Кстати, – встрепенулся он. – Купи его у меня, а? Недалеко от моря, гараж на две машины, во дворе оливки растут. Я недорого отдам.

– Да куда мне.

Он вздохнул.

– Все так плохо? – спросил я.

– Ты не поверишь, меня хватило на две недели, потом сбежал. Не могу больше видеть это море и оливки эти чертовы…

Я поблагодарил его и направился к выходу.

Когда я уже был в дверях, он окликнул меня:

– Слушай, возьми меня в дело, а? Мне даже платы никакой не нужно, просто подкидывай какую-нибудь работенку. Кафе я бросить не могу, но мне нужно иногда чем-то заняться, а то я тут сгнию.

– Подумаю, – обещал я.

Убэповец был, конечно, большая сволочь, но при своей профессии я не мог себе позволить чистоплюйства.

Минут через десять, когда я был в дороге, он мне позвонил.

– Слушай, я тут еще кое-что для тебя нарыл. Кидаю на трубку. Тебе будет интересно.

У себя в офисе я прокрутил записи из кафе, плохо понимая, зачем я вообще на это смотрю. Двое коллег-чудиков что-то обсуждали, сидя за чаем. Потом один забыл портфель, а другая его нашла, но не вернула. Это мог быть дружеский розыгрыш или мелкая пакость. Клара у Карла украла кларнет. В конце концов, женщина могла, придя домой, закинуть куда-нибудь портфель коллеги и забыть о нем. Они же математики, люди не от мира сего. Что мне тут расследовать?

– Ох, – произнесла Елена Ивановна, которая наблюдала видео из-за моего плеча. – Эти двое переживают настоящую драму. Неужели вы не видите?

– Не вижу. По-моему, они говорят о погоде.

– Это как у Чехова – помните? «Люди сидят, чай пьют, а в это время разбиваются их жизни». Вы должны помочь этим несчастным, Александр!

– Елена Ивановна, помолчите. Вы с Чеховым мне мешаете.

– Молчу, молчу. Я всегда молчу. – Мой ассистент обиженно надула губы, но продолжала нависать над моим плечом.

Я поставил другую запись – одну из тех, которые убэповец дослал мне вдогонку. На ней был запечатлен момент, когда математик только подъехал к кафе. У него действительно была машина – «Жигуль», который, наверно, рассекал еще во время Московской олимпиады. Поставив машину, ученый, сутулясь и семеня ножками, поднялся на крыльцо и скрылся в кафе.

И что? И ничего. Я задвигал мышью, чтобы стереть все эти никчемные записи, но увидел нечто, от чего мышь в моей руке замерла. К кафе подъехала и остановилась немного поодаль еще одна машина. В ней было два мужских силуэта. Мужчины сидели в непринужденных позах и были вроде как не при делах. Вроде как.

На последнем видео математик выходил из кафе. Портфеля у него в руке не было, и двигался он как-то неровно, будто пьяный. Когда он отъехал в своем коллекционном «Жигуле», непринужденные мужчины в своей машине последовали за ним.

– Это то, что я думаю? – проговорила Елена Ивановна.

– Угу. Слежка. Нашего гения ведут.

– Кто за ним следит?

– У меня есть догадка, но мне она не нравится. Надеюсь, я ошибаюсь.

Я полез в базу автомобильных номеров, пароли к которой мои ленивые бывшие коллеги не меняли с тех пор, как я служил правоохранителем.

– Черт, – сказал я.

– Что?