Перекинув удачно очередной мяч, Самсонов вдруг опустил ракетку.

– Хватит. Я понял, что этому действительно нужно учиться. Возьму тренера.

Нина согласно кивнула. Она была готова вернуться к своему партнеру Алику. Однако Самсонов не был готов ее отпустить.

Он подошел к Нине. На его мокром лице было озадаченное выражение.

– Черт побери, объясните все-таки, как это у вас получается! Но вид все так просто, а поди ж ты… Я весь в мыле, а вы вон даже не вспотели.

Усмехнувшись про себя очередной бестактности начальника, Нина сказала:

– Павел Михайлович, здесь действительно нужно кое-что освоить. Если хотите, я вам покажу, как смогу, только сначала передохните.

Самсонов сказал:

– Пожалуй.

Он жестом пригласил Нину присесть на лавочку.

– Пить не хотите? – спросил он. – Где этот дурак с напитками?

Он открыл дверь, кликнул менеджера. Тот, видимо, крутился поблизости, потому что уже через минуту им принесли лимонад.

Нина сидела на лавочке рядом с Самсоновым. Мужчина действительно был разгорячен. В светлой растительности, которая покрывала его руки и ноги, блестели капельки пота.

Он налил лимонада Нине и себе. Нина сделала глоток, отставила стакан.

– Вообще-то не рекомендуется во время тренировки…

– Да, я знаю, – сказал Самсонов, но тем не менее в два глотка прикончил свой стакан и налил второй.

Самсонов одобрительно посмотрел на Нину, скользнул глазами по ее юбочке и спортивным ногам.

– А вы ничего. Хорошо играете, и вообще…

Что значило это «вообще», он не уточнил.

– Давно занимаетесь теннисом? – спросил Самсонов.

Нина ответила.

– Вы столичная девушка? А я вот из парень из Красноярска, – сказал Самсонов. – Расскажите о себе, а то я про вас ничего не знаю.

Нина, меньше всего ожидавшая такого интереса, стала сбивчиво рассказывать, лихорадочно соображая, как бы не выдать лишнего.

Но, видимо, Самсонов не был таким тупым чурбаном, каким она его про себя считала. Он что-то почувствовал, сказал:

– Ну, не хотите рассказывать – не надо. Вы не обязаны.

Он поднялся.

– Хватит отдыхать. Давайте, учите меня, раз взялись.

Нина подвела его к стенке.

– Павел Михайлович, самое главное – не прикладывайте силу. Не сжимайте ракетку, будто хотите выдавить из нее сок. Мой тренер говорил, что ручку нужно не сжимать, а только фиксировать – как будто у вас в руке живая птичка. Попробуйте.

Самсонов расслабил кисть руки и поводил ракеткой.

– Но я же так не удержу ракетку, она выскочит.

– Не выскочит, – заверила Нина. – Если вы ударите правильно, отдачи в руку совсем не будет. Правила такие: не сгибайте руку в локте, ведите ракетку плечом и корпусом – так, чтобы в момент удара плоскость ракетки была перпендикулярна траектории. Стоять нужно боком к мячу, ноги слегка согнуты, как на пружинках, одна нога впереди. Вот, посмотрите.

Она стала стучать мячом об стенку, подчеркнуто демонстрируя Самсонову свои движения. Мяч порхал туда-сюда, всякий раз послушно возвращаясь к ней на ракетку.

– Здорово, – сказал Самсонов. – Теперь я.

Он не был создан для тенниса, но был хорошим учеником. Оказалось, что он понял и запомнил все, что ему сказала Нина. Он очень старался все сделать правильно, но проблема была в том, что у него, при большой силе, была неважная координация, ему не удавалось выполнить все указания сразу – если он выпрямлял локоть, то забывал о корпусе и ногах, и наоборот. Тем не менее кое-что у него стало получаться.

Он обернул к Нине радостное лицо.

– Ну, как я вам, тренер?

Нина и впрямь почувствовала себя тренером, у которого был трудный, но не безнадежный ученик. Она увлеклась.

– Хорошо, Павел Михайлович, только вот руку еще прямее, а кистью не работайте, просто зафиксируйте. Дайте, я вам покажу.

Она подошла, встала прямо перед Самсоновым спиной к нему и велела:

– Повторяйте.

Она вспомнила, что так когда-то поступал ее тренер.

– Я буду делать медленно, а вы постарайтесь повторить все точно за мной.

Она стала без мяча изображать удар – вела руку, как в замедленном кино, чтобы он успел скопировать. В полушаге за ее спиной шумно дышал большой разгоряченный мужчина – ее ученик.

Ей не было видно, как он справляется, но она чувствовала, что он работает честно.

– Теперь вам понятно, Павел Михайлович? – все еще спиной к нему, спросила она.

– Понятно. – Его голос раздался, казалось, прямо у нее над ухом.

Нина отступила в сторону и… Она много раз потом мысленно возвращалась к этому моменту, но так и не смогла себе объяснить, как это случилось. Она споткнулась и стала падать на пол. Причиной была могучая, покрытая светлым волосом мужская нога, которую она не заметила. Хозяином ноги был Самсонов, который выдвинул ее вперед, как его учила Нина.

Нина всерьез грохнулась бы об пол, но ей не дали мужские руки. Хозяин их был все тот же. Хотя реакция у Самсонова была не блестящая, он успел подхватить ее, бросив свою ракетку. Он поднял Нину, как будто она была невесомой, и несколько секунд она парила в воздухе у него на руках. Нина ощущала жар его тела, видела совсем рядом его лицо, серые глаза.

Самсонов аккуратно поставил ее на ноги.

– Осторожнее. Вы ведь у меня на службе, а мне нужны здоровые сотрудники, – неловко пошутил он.

У Нины кружилась голова, колотилось сердце.

– Извините, оступилась.

Самсонов поднял ракетку, сделал несколько воображаемых ударов.

Но продолжать не стал.

– Ну, пожалуй, пора заканчивать. Я кое-что усвоил, потом займусь, когда выкрою время… Вы остаетесь или поедете? Я могу вас подвезти.

– Нет-нет, спасибо, – поспешила отказаться Нина. – Я хочу еще поиграть.

– Тогда я прощаюсь.

Он с улыбкой смотрел Нине в глаза.

– Уже не помню, когда я носил женщину на руках, – опять неловко пошутил он.

Нина натянуто улыбнулась.

Самсонов медлил, будто собирался сказать что-то еще, но потом закончил просто:

– Спасибо за урок. Я ваш должник.

Он протянул руку, Нина ему – свою. Его натертая ракеткой ладонь была горячей, как печка.

Когда за ним закрылась дверь, ей пришлось некоторое время провести на лавочке, чтобы прийти в себя. Потом она пошла искать Алика. Играть она не собиралась, но считала нужным извиниться за свое отсутствие.

Она нашла Алика в компании профессора, который, как оказалось, не уехал ни на какую конференцию. Нинины знакомые были поглощены игрой и явно получали удовольствие от общества друг друга. В Нине никто не нуждался.

Нина попрощалась и уехала из клуба.

Водить машину Нина так и не научилась, так что на работу и с работы ездила на общественном транспорте – или на «леваке», если не было настроения толкаться в толпе. Но в этот раз она даже рада была поехать в метро – народу к вечеру было немного, а привычная тряска и грохот помогали прийти в себя, переключиться.

Обычно после тенниса, даже если тренировка была серьезной и мышцы побаливали, она чувствовала прилив сил, бодрости. На ночь глядя этот прилив был ни к чему, но спадал он медленно – она успевала доехать до дома, приготовиться к завтрашнему дню, принять душ и полностью расслаблялась только, когда выпивала зеленого чая с молоком, который у нее был вместо ужина. Тогда можно было ложиться спать.

В этот раз никакой тренировки не было, тем не менее она пребывала в большом возбуждении. Впрочем, это было понятно – все происшедшее, игра в теннис с директором была событием необычайным, не каждый день случается такое.

Это нужно было осмыслить. Трясясь в метро, Нина перебирала эпизоды этой необыкновенной истории, повторно смеясь над курьезными моментами. Вот Самсонов размахивает ракеткой в ее комнатке, вот они едут в машине, приезжают в клуб, выходят на корт…

Эти сцены продолжали крутиться в ее голове, когда она вошла в свою квартиру, забросила в шкаф сумку, разделась и пошла в душ. Сцены были яркие, всплывали перед глазами, как кадры кино, но не складывались ни в какой осмысленный итог. Нина привыкла анализировать все в жизни и гордилась своим умом, но в этот раз ум вел себя вяло, как-то уклонялся и, кажется, не собирался делать никаких выводов.