– Одобряете?

– Хорошая ракетка, – сказала Нина. – Дорогая.

Лицо у Самсонова сияло – ни дать ни взять мальчишка, получивший новую игрушку. Ему не терпелось начать размахивать ракеткой и он бы начал это делать прямо в машине, будь в ней чуть побольше места.

– Вообще, физкультура – это конкретно важная вещь, – размышлял вслух Самсонов. – Я вот думаю оборудовать у нас в подвале зал для фитнеса. Бассейн или корт нам воткнуть некуда, а для десятка тренажеров место найдем. Сотрудники могли бы заниматься после работы или даже в обеденный перерыв.

Нина представила себе, как ее бывшая начальница Ариадна Петровна, с ее необъятными формами, будет трястись на беговой дороже в перерыве между двумя заседаниями. Не сдержавшись, она прыснула от смеха.

– Смеетесь? – сказал Самсонов беззлобно. – Ну, смейтесь, смейтесь. А я это сделаю.

Директор «Градбанка» был в прекрасном расположении духа.

Все было именно так, как предвкушала Нина. Выйдя на корт, Павел Михайлович Самсонов, во весь рот улыбнувшись Нине, подбросил мяч и влепил по нему ракеткой с такой силой, что тот полетел быстрее пули. Только полетел он в потолок. Другой такой же смертельный мяч угодил в сетку. Третий удар директор «Градбанка» и начинающий теннисист рассчитал еще хуже – ударил по мячу ободом ракетки, а поскольку удар был мощнейший, ракетка вырвалась у Самсонова из руки.

Слегка смущенный, он потер ушибленные пальцы и поднял ракетку, улыбаясь Нине:

– Ничего, сейчас.

Одет он был, как полагается: в шорты и тенниску. Шорты были слишком свободны в бедрах, а тенниска тесна в плечах. На вороте тенниски болтался неоторванный ценник из магазина. Своим анекдотическим видом директор «Градбанка» доставлял Нине большое удовольствие. Сама она была одета идеально. В тот период своей жизни, когда Нина разрабатывала стратегию завоевания мужчин, она обзавелась хорошей одеждой, в том числе для тенниса. Короткая белая юбочка от фирмы «Lacoste» была прекрасна и вместе с ее крепкими, стройными ногами достойна обложки теннисного журнала.

Они занимали отдельный, отгороженный от всех корт – лучший в клубе. Вообще-то свободных кортов не было – в такое время в клубе всегда был аншлаг. По дороге Нина прикидывала, как бы им с Самсоновым куда-нибудь приткнуться, чтобы покидать мяч. У нее самой был абонемент и постоянный партнер – полноватый, лысоватый мужчина лет сорока, которого звали Алик. Алик работал кем-то на телевидении; к женщинам он интереса не проявлял, а на теннис ходил, чтобы похудеть. За тот год, что Нина его знала, он еще больше округлился в талии. Нина и Алик устраивали друг друга как теннисные партнеры, а при случае, по взаимному согласию, менялись с другими такими же парами. Уютно покачиваясь на заднем сиденье директорской машины, Нина обдумывала, как ей решить эту проблему – куда пристроить Алика, чтобы преподать Самсонову урок теннисного мастерства. Она припомнила, что другой ее теннисный знакомый, пожилой профессор, в прошлый раз говорил ей, что пропустит неделю, уезжает на конференцию.

Но проблема решилась иначе.

Когда они приехали в клуб, Нина начала объяснять дежурной, что у нее самой абонемент, но с ней гость, для которого она просит разовый пропуск.

– Какой разовый пропуск, вы что? У нас все битком, не видите, что ли? – отрезала девица-дежурная, грубая, как и все дежурные девицы на свете.

Самсонов в разговоре участия не принимал. Войдя в вестибюль клуба, он встал ровно посередине и возвышался там, как колонна, будто был уверен, что им будут заниматься и сделают для него все, что нужно. Так оно и вышло.

За стойкой, рядом с дежурной, сидел менеджер клуба. Он был поумнее своей служащей и лучше разбирался в людях. Оглядев стоящую в вестибюле фигуру в дорогом пальто, позади которой ждал шофер с пакетом, менеджер вышел из-за стойки к посетителю.

– Поиграть желаете? – спросил он.

– Желаем, – ответил Самсонов, глядя поверх его головы.

Что-то в голосе посетителя окончательно убедило менеджера. Он жестом велел своей дежурной заткнуться, вынул из ящика гостевую карточку, поднес Самсонову:

– Вот, извольте заполнить.

Самсонов достал золотой «Паркер» и размашисто вписал свою фамилию.

– Но куда же мы их… – начала было дежурная, но менеджер уже принял решение.

– Первый корт, – сказал он.

Первый корт был в клубе особым. Изолированный от других, он по большей части был закрыт – его открывали только для важных персон. В этот день такими персонами были Самсонов и – за компанию с ним – Нина.

На этом великолепном корте иногда играли теннисные профессионалы, иногда – богатые любители. Но, наверно, на него никогда еще не выходил человек, абсолютно не умеющий держать в руках ракетку.

Самсонов совершал все ошибки, которые только может совершить начинающий. Он был очень силен от природы и физически развит – очевидно, занимался штангой, – но теперь его могучее тело работало против него. Там, где требовался расчет, он торопился отбить, где нужно было почувствовать мяч – грубо лепил по нему со всей силы стальных рук и торса.

Результаты были катастрофическими. Стараясь сохранять невозмутимое выражение лица, Нина с восторгом наблюдала, как ее враг, великий и ужасный Самсонов делает из себя посмешище.

Самсонов перестал улыбаться, стал сосредоточен. Он уже понял, что дело не так просто, как кажется. Теперь он бил по мячу не лишь бы как, а старательно, правда пользы от этих стараний не было почти никакой.

Открылась дверь в ограждении, появился менеджер клуба. Его лицо и вся его полусогнутая фигура выражали почтительность и счастье от того, что его клуб посетили такие люди. Очевидно, он успел навести справки и знал, кто был у него на первом корте.

– Господин Самсонов, простите за беспокойство, не желаете ли – я пришлю мальчика подбирать мячи?

– Не надо, – отозвался Самсонов, в очередной раз замахиваясь ракеткой.

– Напитки, массажист – все, что угодно, только скажите, – продолжал стелиться менеджер.

Самсонов рубанул по мячу, и опять мяч улетел черт-те куда.

– Закройте дверь! – гаркнул Самсонов.

Менеджер ретировался.

«Чего разорался, хам? – мысленно осадила его Нина. – Человек не виноват, что ты играть не умеешь».

Она видела, что Самсонов на взводе, и гадала, чем это кончится. Вариантов было два – либо Самсонов в бешенстве бросит ракетку и уйдет, либо смирит свое самолюбие и попросит ее помочь ему.

Однако не происходило ни того, ни другого. Самсонов продолжал свою борьбу с ракеткой и мячом, изо всех сил стараясь перебросить мяч через сетку, при этом так, чтобы не угодить в потолок или в дальнюю стену. Постепенно у него что-то стало налаживаться. Он по-прежнему все делал неправильно, но на глазах вырабатывал какую-то собственную уродливую технику, которая позволяла ему хотя бы один из трех мячей направлять куда надо. Когда ему это удавалось, он всякий раз откровенно радовался.

Легко отражая его редкие удары, Нина с интересом наблюдала за ним. Сама она не помнила, как научилась играть. У нее был тренер, она была девочкой, ей все давалось легко. А здесь, у нее на глазах, взрослый мужчина взялся за то, чего совершенно не умел делать и к чему был плохо приспособлен по своим физическим данным. Тем не менее, вопреки ее ожиданиям, он не бросал ракетку, а, не боясь позора, продолжал начатое.

Так длилось около часа. Постепенно в душе у Нины злорадство сменилось даже некоторым уважением. Самсонов совершал нелепые пируэты, но по существу ничего смешного или недостойного он не делал – наоборот, он демонстрировал завидное упорство и настойчивость. Очевидно, с таким же упорством он решал и свои проблемы в бизнесе.

Пора было помочь ему советом, но Нина молчала – не хотела облегчать ему жизнь. Кроме того, сунувшись с непрошенными советами, можно было нарваться на такой же грубый отпор, какой схлопотал ни в чем не повинный менеджер.

Но, видимо, от руководителя банка требовалась не только настойчивость. Столь же необходима была способность не идти на поводу у своего упрямства, а трезво оценить ситуацию и вовремя сменить курс, если разум подсказывал, что это необходимо сделать.