— Ты изменилась. — задумчиво сказала Марина.
— Ещё бы. — усмехнулась я.
Мы помолчали немного, пока я допила кофе. А Маринка закурила, приоткрыв окно.
— Мама, похоже, мечтает вернуть Сергея. Я не рассказала ей подробности из клуба. Чтобы не волновать. И теперь у мамы неверное представление обо всём. И между нами нет понимания. Она ударилась в домострой и не считает, что я могу принимать свои самостоятельные решения. Только мужчина рядом способен, по её мнению, на взвешенные и нормальные решения. — пожаловалась я ей.
— Одной очень несладко. Лен. — грустно проговорила подруга
— Семьёй тоже не сплошной мед. — хмыкнула я.
— Ты ведь понимаешь, что новый мужик тоже не гарантия жизни без измен. — заговорила она, оглядываясь через плечо и закрывая окно.
— Понимаю. Поэтому и хочу вначале стать на ноги само́й. А потом уже, если захочу, связывать свою жизнь с мужчиной. На равных правах. По возможности. — ответила я.
— Фантазёрка. — обнимая меня у подъезда перед приехавшим такси, сказала подруга.
Я только угнездилась со своим плечом на заднем сидении, как раздался телефонный звонок.
— Саш. Привет. Давай завтра. Я сегодня очень устала. Много всего случилось, и я обязательно с тобой поделюсь. Но сейчас я еду в такси и так устала, что, кажется, упаду, как только доберусь до дома. — ответила я на звонок.
— Я приеду помочь? — спросил он, взволнованно.
— Пожалуйста, давай утром. Если можешь, подъезжай пораньше и отвезёшь меня в склиф. По дороге и поговорим. — ответила я ему уже во дворе своего дома.
Утро началось со звонка Александра. Он подъехал и ждал внизу. Поднялся со свежим, ещё горячим кофе и пакетом с круассанами.
Божественный кофе с утра — невыразимое счастье.
Повинившись перед девочками за вчерашнее моё молчание в телефоне и за их нервы по этому поводу и позавтракав вчетвером, мы с Сашей поехали в больницу.
— Лен, я понимаю и уважаю твоё решение быть самостоятельной. Но, почему ты мне не позвонила? Позволь мне помочь? — проникновенно глядя мне в глаза, спросил Александр.
— Если я не буду справляться с ситуацией, то ты первый узнаешь об этом. — ответила я ему.
— Тогда я буду рядом с тобой. Чтобы ты точно не забыла. И чтобы владеть информацией. — усмехнулся Саша.
Мы вместе поднялись в отделение. В кабинет к заведующему Александр тоже вошёл со мной вместе. Не обращая внимания на мои возмущённые взгляды.
Заведующий меня уверил, что все деньги уже получены и страшно удивился моему желанию заплатить ещё.
Кто-то уже заплатил.
Тридцать седьмая глава
— Да. Это я позвонила зятю и попросила у него денег. А что такого? Он твой муж. — заявила мама решительно и громко в холле больницы.
— Ничего, что я с ним развожусь. — спросила её.
— Но ведь пока не развелась. И неизвестно как у вас сложится. Я тебе добра желаю. Пойдёшь по рукам, вон, уже с не известным мне мужчиной ходишь, а у тебя дети. Какой пример ты им показываешь? Разве ты пытаешься сохранить семью? — с вызовом стрельнула она глазами в сторону тактично стоявшего в стороне Александра.
— Мам, Сергей предал нас. Мы не его семья больше. Услышь меня! — попробовала я её утихомирить.
Не хватало устроить публичный скандал. Неловко перед Сашей. Да и больница — это не место для выяснения отношений. Но, похоже, мне не оставляют выбора.
— Я поговорила с ним. Он раскаивается. Клянётся, что больше не повторит своей ошибки. Говорит, что бес попутал. Но он уже осознал и готов вернуться. — с торжеством в голосе продолжила наставлять меня мама, хорошо поставленным голосом завуча школы с многолетним стажем.
— Мам. Зачем? Он мне не нужен! Ты не права. — предприняла я ещё одну попытку отложить выяснения на другое время.
— Всегда была вредной и упёртой девчонкой. Он просит прощения. — отчеканила она.
Да, похоже, что маму уже не остановить в желании вернуть меня в лоно семьи. Не обращая внимания на мои хотения. Вот и упрёки пошли в ход.
— Будто ногу отдавил, а не жизнь разрушил. — пробормотала я.
— Зачем ты устроила трагедию из-за банальной измены? — обвиняюще произнесла она.
— Мне сорок. И ты меня извини, я тебя очень люблю, но не лезь больше между нами. Не сто́ит влезать в семью. Я сама разберусь, как мне дальше жить. Понимаю, ты привыкла к Сергею, но я ему не верю больше. И не доверюсь. Вчера он выбрал молодую, сегодня решил вернуться к старой. Как-то не по-мужски, ты не находишь? — вздохнув, чётко и ясно произнесла я.
— Он искренне сожалеет. Мне было бы спокойней, если бы ты вернулась к Сергею. — мама, поучаствовав, что зашла с упрёками слишком далеко, чуть сменила тон и попыталась донести до меня свою точку зрения ещё раз.
— Экий ты адвокат у меня! Мам, это я твоя дочь. А он меня крепко обидел. Дело же не только в измене. Он предал нас, мам. Там, в клубе, его Наталья предложила нашу Олю, словно начинающую проститутку одному парню. Чудом нам повезло. Самого страшного не случилось. Но с Олей беда, мам. И Ира ходит как в воду опущенная. Винит себя. Это же она притащила эту пакость в наш дом. А твой Серёжа прибежал ночью и нас упрекал, кричал. Обидели мы его женщину. И она для него теперь семья. — звенящим голосом отчеканила я, прямо глядя в её глаза.
— Я не знала. Он говорит, что ушёл от неё. — смутилась мама.
— Колобок какой! Мам, я же говорила тебе. Просто без подробностей. Отчего ты мне не веришь, а готова защищать зятя? И смотри, он мог сам тебе рассказать все детали. Мог повиниться по-честному. А теперь из-за его трусости мы с тобой чуть не поругались. Он всех нас заляпал своей мерзостью. — с горечью произнесла я, обнимая маму за плечи.
— Прости — тихо прошептала она, пытаясь сдержать слёзы.
— Я тебя люблю. Ты у меня самая заботливая и решительная. Я понимаю, мам. Но не сто́ит вмешиваться в личную жизнь детей. Ты же сама меня этому учила! — продолжила начатый неприятный мне разговор.
— Ты изменилась. — с грустью сказала мама.
— Не только я. — чмокнула я её в щеку.
— Кстати, мам, познакомься, Александр Михайлович. Мой друг. Человек, который помог мне в трудную минуту, когда я была беспомощна и больна. — подвела её к Саше.
— Очень приятно. Не волнуйтесь, у меня по отношению к вашей дочери весьма серьёзные намерения. — прижав руку к груди проникновенно сказал он.
— Не место и не время сейчас об этом. — поджав губы, резким тоном ответила моя интеллигентная родительница.
— Мам, ты говорила с врачами? Когда операция? — спросила я, переводя тему с опасного направления.
— Сегодня. Сейчас начнут готовить. — ответила мама, поворачиваясь к Саше спиной.
— Я попытаюсь увидеться с папой. — сказала я ей, делая шаг в сторону Александра, чтобы сгладить мамин демонстративный игнор.
— Я уже говорила с ним. Такой же, как и ты, упёртый эгоист. Никого не слушает. Я ведь знаю, как лучше. — заплакала моя решительная и сильная мамочка.
— Мамочка, не плач. Ну как же не слушаем. Мы любим тебя и не хотим волновать. Посиди здесь. Я бегом. — запричитала я, глянув умоляющее на Сашу, и полетела в палату к отцу.
Папа выглядел неплохо. Бледный, правда. С капельницей, в пижаме и небритый. Но бодрый и улыбался мне, когда я вошла.
— Пап. Ну как так можно? Это же адская боль? Зачем ты терпел? Папочка, что же ты молчал-то? — накинулась я на него с упрёками, присаживаясь рядом с кроватью на стул.
— Ну-ну… Не плачь моя красавица, не плачь моё солнышко. Ничего же страшного. Всё уже хорошо. Сейчас быстренько все исправят врачи, и буду я немного титаном. Ещё потанцуем с тобой. — заговорил он и положил руку поверх моей ладони.
— Ты так меня напугал, пап. — сказала я, наклонившись и уткнувшись лицом в его плечо.
— Маму там утихомирь. Она в боевой режим перешла. А сердце уже не то. Иди, моя ласточка, иди. Маму успокой. Со мной всё будет в порядке. — ответил мне мой отец.
Я шла по коридору, неловко вытирая глаза одной рукой. Ещё три дня и я иду на приём к врачу, где, скорее всего, мне разрешат снять ортез. И, наконец-то, можно будет нормально пользоваться рукой. Ну, почти нормально.
