148А. Увидев, что Антисфен постоянно выставляет напоказ дыры на своём плаще, Сократ заметил: «Может быть, ты перестанешь красоваться перед нами?» (Элиан. Пёстр, ист., IX, 35).
148В. Антисфен повернулся так, чтобы были видны дыры на его плаще. Тогда [Сократ] сказал: «Через дыры плаща просвечивает твоё тщеславие» (Диог. Лаэрт., II, 36; ср.: Там же, VI, 8).
153. Когда Платон в своей школе однажды о чём-то долго рассуждал, Антисфен заметил: «Не оратор является мерой слушателя, а слушатель мерой оратора» (Ватик. гномолог., 13).
155. [Аристипп] всегда высмеивал Антисфена за его угрюмый вид (Суда. Под словом «Аристипп»).
156. Он же [Антисфен] на горестные сетования Дионисия, что он смертен, заметил: «Но ведь ты же сам, когда превратишься в глубокого старика, будешь огорчаться, что всё ещё жив» (Ватик. гномолог., 5).
160. ... [Парменид] доказывал, что сущее неподвижно. Не будучи в состоянии опровергнуть это словами, киник Антисфен поднялся и начал ходить взад-вперёд, считая, что гораздо убедительнее доказывать делом, чем возражать на словах (Элий. Коммент. к «Категориям», 220Ь40, р. 109, 18 сл.).
161. Таковы нищенствующие жрецы, собирающие подаяния для богини Кибелы. Похоже, что это им, просящим милостыню, Антисфен сказал: «Я не хочу кормить матерь богов, которую кормят боги» (Климент Алекс. Протрептик, VII, 75, 3).
167. Видя, что во время правления Тридцати[95] гибнут наиболее известные граждане и тираны особенно преследуют самых богатых, Сократ, как говорят, повстречав Антисфена, сказал ему: «Ты, надеюсь, не раскаиваешься, что в жизни мы не стали столь прославленными и почитаемыми, как цари, которых выводят в трагедиях, все эти Атреи, Фиесты, Агамемноны, Эгисфы? Все они погибают от мечей, страдают сверх всякой меры и на глазах у всех участвуют в ужасающих трапезах[96]. Но ещё не явился на свет столь дерзкий и бесстыдный сочинитель, который представил бы участников хора, закалываемых на глазах у зрителей» (Элиан. Пёстр, ист., II, 11).
172. Философ Антисфен, один из последователей Сократа, на чей-то вопрос, какой венок он считает самым красивым и почётным, ответил: «Тот, который мы получаем в результат воспитания и образования» (Стобей. Антолог., II, 31, 33).
178В. Он же [Антисфен], наслушавшись похвал от дурных людей, сказал: «Меня тревожит мысль, не совершил ли я какой-нибудь дурной поступок, ибо я им понравился» (Ватикан. гномолог., 9).
192. Рассказывают, что и Антисфен любил одного юношу. Какие-то люди, желая завлечь молодого человека на пир, поставили на стол блюда с вкусной рыбой. Потом кто-то сказал Антисфену: «Даже у счастливчиков есть соперники в любви». — «Конечно, — ответил философ. — Я ведь не владыке, морской. Если кто-нибудь чего-то домогается, я от этого отказываюсь» (Собрание папирусов, II, 113. — Компаротти — Вителли, кол. II, 26).
194. Хрия... опровергающая. Кинический философ Антисфен мыл какие-то овощи. Заметив киренского философа Аристиппа[97], входящего вместе с сицилийским тираном Дионисием, сказал: «Аристипп, если бы ты довольствовался такой пищей, как я, то тебе не пришлось бы следовать по пятам за тираном». На что Аристипп возразил: «А если бы ты мог запросто беседовать с тираном, то не довольствовался бы такой пищей» (Латинская грамматика, VI (О Хрии). — Кейль, 1879, с. 273, 15).
ДИОГЕН СИНОПСКИЙ
Фрагменты диатриб
I. Всякие несчастья, когда их ожидают, всегда кажутся страшнее, чем огорчения, испытываемые от их действительного прихода. Страх столь велик, что многие спешат навстречу тому, чего боятся. Так, настигнутые бурей, не дожидаются, пока корабль пойдёт ко дну, а ещё до этого кончают жизнь самоубийством (Стобей. Антолог., VIII, 15).
2. Итак, справедливость даёт душе несравненный покой. Жить, никого не боясь, никого не стыдясь, — это доставляет радость и делает жизнь полной. Тот, у кого справедливость в душе, не только многим приносит пользу, но больше всего самому себе, ибо не сделает даже попытки нанести себе хоть какое-нибудь оскорбление. Он не причинит себе ни горя, ни болезни, но, считая природные органы чувств божественными, будет пользоваться ими разумно, ничего не делая сверх своих сил, оберегать их и благодаря этому получать удовольствия и пользу. Кто разумно станет обходиться сам с собой, тот будет черпать удовольствия и в слухе, и в зрении, и в пище, и в любви. А тому, кто неразумно пользуется собой, грозят опасности, связанные с вещами более значительными и крайне необходимыми. Разве ты не видел людей, у которых душа не знает покоя ни днём, ни ночью, из-за чего они, словно безумные, бросаются в море и реки? (Там же, IX, 49).
3. Люди, незнакомые со вкусом понтийского мёда, стремятся его попробовать, но стоит им лишь взять немного на язык, как они тотчас же выплёвывают его, к своему огорчению найдя мёд горьким и невкусным. Так некоторые из любопытства хотели поближе познакомиться с Диогеном, но, когда он начинал их обличать, они сразу же обращались в бегство. Они радовались, когда он бранил других, но сами боялись этого и убирались подальше. Когда Диоген по своему обыкновению шутил и высмеивал других, они забавлялись сверх всякой меры, но его свободную речь, полную серьёзного смысла и угроз, не выносили (Там же, XIII, 18).
4. Сравнивая Антисфена с его речами, он иногда упрекал его самого за излишнюю мягкость и, бранясь, называл трубой, потому что она, хотя и очень громко играет, но себя не слышит. Антисфен же в свою защиту говорил, что похож не на трубу, а на осу, которая жужжит крылышками негромко, зато жалит очень чувствительно. Его восхищала свобода речи Диогена (Там же, 19; ср. выше: Антисфен. фргм. 80).
5. Счастливым людям жизнь кажется лучше и потому смерть — тягостней, а те, кто живёт в беде, жизнь переносят тяжелее, зато смерть принимают легче. А для тиранов и жизнь, и смерть тяжелее, чем для остальных, потому что живут они гораздо хуже тех, кто страстно стремится умереть, а смерти боятся так, как те, кто живёт самой приятной жизнью (Стобей. Антолог., XIX, 27).
Гномы и апофтегмы, собранные из разных источников
6. Когда его кто-то спросил, каким образом человек может стать самостоятельным, он ответил: «Если он прежде всего станет упрекать себя в том, в чём порицает других» (Стобей. Антолог., I, 32).
7. Кто-то его бранил за то, что он посещает подозрительные места. На это он заметил: «И солнце туда заглядывает, но не оскверняется» (Антоний и Максим. Рассужд. о жизненных добродетелях и пороках, с. 35).
8. Однажды среди бела дня он зажёг фонарь и стал бродить повсюду. Его спрашивали, зачем. Он ответил: «Человека ищу» (Антоний и Максим. Рассужд. о том, что хитрить нетрудно, с. 39).
9. Однажды Диоген поучал какого-то злодея. Спрошенный кем-то, зачем он это делает, Диоген ответил: «Пытаюсь отмыть эфиопа, чтобы сделать его белым» (Антоний и Максим. Рассужд. о дурных людях, с. 64).
10. Врачи смягчают горечь прописанных ими лекарств мёдом, а мудрые люди общение с угрюмцами — весёлой шуткой (Там же).
11. Какой-то человек назвал Диогена безумцем. Тогда он сказал: «Я не сумасшедший, но ум у меня не такой, как у вас» (Стобей. Антолог., III, 62).
12. Диоген был выставлен на продажу в Коринфе, а глашатай спросил его, что он умеет делать. Последовал ответ: «Править людьми». Глашатай засмеялся: «Продаю очень полезную для жизни вещь, если хочет кто купить себе господина» (Там же, 63; ср.: Диог. Лаэрт., VI, 29).
13. Когда он гулял по портику не в том направлении, как все, это вызвало кое у кого смех. «Не стыдно вам, — сказал он, — идти вспять по жизненному пути и в то же время порицать меня за выбранное направление во время прогулки?» (Стобей. Антолог., IV, 84).
14. Диоген говорил, что люди добывают необходимое им для жизни, а то, что нужно для счастливой жизни, не припасают (Там же, 86).
