Лёха. Постоянно по пьянке находит приключения на свою задницу. Однажды, будучи пьяным, упал на улице лицом вниз. И прямо на какую-то железяку. Поднялся. Кровь из носа течёт, а кончик носа висит на кожном лоскуте. Прижав указательным пальцем кончик носа, пошёл в приёмный покой. Лёха – товарищ любопытный и общительный. В приёмном покое медсестра сказала:

– Доктор сейчас в перевязочной. Освободится – придёт. Жди.

На вопрос: «А что он будет мне делать?» – медсестра пошутила:

– Обрежет он тебе его и на помойку выбросит. Зачем тебе нос? Ты и так красивый.

Обиделся Лёха на медсестру, да и за нос свой испугался. А вдруг, действительно, обрежут? И ушёл домой. Дома мама Лёхе обмыла перекисью водорода нос и приклеила кончик носа к основанию лейкопластырем. Неделю Лёха из дома не выходил и пластырь не снимал. А когда пластырь снял, оказалось, что нос прирос. Потом ещё пару недель Лёха нос свой берёг: боялся, что отвалится. Но вскоре всё забылось. Через год на месте травмы виднелась только тоненькая белая полоска шрама.

Вот и думай теперь: «Шить или не шить?» – вот в чём вопрос.

Жили-были два товарища. Оба уже побывали «в местах не столь отдалённых». Возможно, что не один раз. «Отдыхали» они с друзьями. Естественно, что, кроме закуски, было много водки и разговоров. Во время застолья возник между товарищами спор, который перерос в ссору. А где ссора – там и драка. Схватились за ножи. Суть спора не знаю. Знаю, что кто-то не «по понятиям» поступил. Товарищи на ножичках бьются. А кто-то из окружающих в полицию да на скорую звонит. Подойти ближе опасаются. Когда диспетчер приняла вызов, она позвонила и в дежурную часть. По телефону сообщили, что полиция в курсе событий и патрульная машина выехала. Правда, не уточнили откуда она выехала и куда.

Ножевое ранение – повод, не терпящий отлагательств. Естественно, что бригада скорой тут же выехала на адрес. Благо дело, была одна свободная бригада. На месте происшествия полицейских не было. Но там же «ножевое». Ждать нельзя. Поднялись в квартиру. В комнате бардак: переломанная мебель, перевернутый стол, еда на полу, битая посуда повсюду. Бойцы уже малость успокоились. Стояли в разных концах комнаты и вяло переругивались. Порезы были преимущественно на руках, немного на грудной клетке у одного из товарищей. Ни одного проникающего ранения. Пока фельдшеры осматривали «бойцов» и оказывали им помощь, связались с диспетчером. Полиции нет, пострадавших надо везти в приёмное отделение. Так-то оба ходячие, но они только что друг друга ножиками тыкали. Что делать? Свободных бригад нет, а ждать нельзя. Диспетчер предложила:

– Может, придумаете что-нибудь, а?

Бригада на свой страх и риск решила везти товарищей совместно. Предварительно взяли с мужиков обещание, что в машине они не будут драку устраивать. «Бойцы» пообещали: «Зуб даю!». Поехали.

Привезли в приёмное отделение. В приёмном отделении находились ещё два пациента – ожидали терапевта. «Терапевт занят, но скоро будет». Травматолог на операции: полчаса назад привезли с ДТП пострадавшего со сложным переломом. «Пусть ожидают». Скоровики объясняют ситуацию. Ещё раз звонят в полицию и сообщают, что пострадавшие доставлены в больницу. Дежурный обещает, что вот-вот подъедет полицейский наряд. Скорая уезжает.

Не прошло и пяти минут, как драка между двумя товарищами вспыхнула снова. Оказалось, что мужики прихватили ножики с собой. Началась поножовщина. Два других больных пулей вылетели из приёмного отделения. Кстати, они потом так и не вернулись. Видимо, решили сходить на следующий день к терапевту сами. Медсёстры закрылись в своей комнате. Охранник ЧОПа, который дежурил в больнице, куда-то убежал. Его потом с трудом отыскали в каком-то отдалённом кабинете. Медсёстры нажимали на «тревожную кнопку», звонили в полицию и ЧОП, ругались с полицией. Дежурный отвечал, что наряд на вызове, в ЧОП говорили, что люди на «сработке».

Когда приехала полиция, всё было закончено. «Бойцы» уже лежали на полу. Они были живы, но не могли стоять. У обоих проникающие ранения грудной клетки и живота. Подтянулись травматологи и хирурги. Развезли товарищей по разным операционным. Медсёстры и санитарка приёмного покоя отправились отмывать помещение приёмного отделения от крови. Кровь была повсюду. Даже на потолке.

Я работала в эту смену, но к событиям этим не имела отношения. Всё записано со слов медперсонала нашей больницы.

Нужно, чтобы каждый день, будь он даже серым и пасмурным, случалось что-нибудь прекрасное. Вечером я часто спрашиваю себя: что прекрасного было у тебя сегодня? И должен заметить: каким бы тягостным ни был день, всё же маленький солнечный зайчик всегда показывается.

© Эрих Мария Ремарк «Приют Грез»

Прочитав эти слова когда-то давно, я удивилась: почему я-то так не делаю? Многие люди, ложась спать, мысленно прогоняют через себя события дня, чаще всего концентрируясь на проблемах. А потом уснуть не могут: все думают, как можно было поступить по-другому или что надо было сказать, как правильно ответить. Но намного лучше – перебирать события дня минувшего в поисках прекрасного, этих «солнечных зайчиков» нашей жизни, чем сосредотачиваться на плохом.

Я приняла к сведению новую информацию и стала вовсю ею пользоваться. Сначала я перед сном перебирала дневных «солнечных зайчиков», а потом стала их специально выискивать среди белого дня, чтобы потом, вечером или перед сном, перебирать свои «сокровища». И жизнь моя стала намного светлее и радостнее. Ведь утром я встаю и знаю, что, что бы ни случилось, как бы ни прошел день, а солнечных зайчиков в нём будет много.

Конечно, иногда трудно бывает их найти, когда на улице дождь уже который день, и то тут, то там слышишь: «Надо было рис сеять, а не картофель садить»; когда ты работаешь одна в бригаде, но выполняешь работу за двоих (хорошо, что после 16 часов врач в бригаду придёт); когда с самого утра вызовы из серии «необоснованных»: вызывают с консультативной целью, где на вопрос: «Почему не вызвали участкового терапевта (педиатра)?» – отвечают: «Так вызвали тоже, но решили и вас вызвать, а то когда ещё терапевт (педиатр) придёт?»; когда пер- вый «обоснованный» вызов, т.е. вызов, где без скорой помощи не обойтись, поступил в шестом часу вечера, а до этого ты – консультант и бесплатный таксист; когда по несколько часов ездишь на «посмотреть», не заезжая на базу, и по приезде бегом бежишь до туалета (и нет – я не буду на адресах ходить в туалет); когда приезжаешь «в помощь» коллеге, которая старше тебя лет на десять, видишь грубейшую ошибку в терапии (не буду говорить какую, а то у знающих людей мозг взорвётся), и так хочется высказать, что ты думаешь по этому поводу, но молчишь, потому что нельзя при посторонних; когда видишь пожилых людей в запущенном состоянии здоровья, знаешь, что эти состояния достигаются отсутствием лечения в несколько недель, если не месяцев, и слышишь: «Это только третий день так», понимаешь, что только третий день, как заметили, но ещё три дня чего-то ждали. И так далее… Очень бывает трудно найти хорошее, но я стараюсь.

Сегодня утром на последнем вызове одного такого «солнечного зайчика» увидела. В седьмом часу утра поступил вызов: по улице ходит полураздетая бабушка. Адреса точного нет, но называют, между какими домами она находится: возле Сбербанка. Подъезжаем. Бабушки нет, но к машине подходит молодой мужчина, одетый в форму охранника. Говорит:

– Я её занёс в банк.

На наш вопрос: «В смысле?» – отвечает: «Пойдёмте. Там всё поймёте».

В этом филиале сбербанка есть помещение, в котором расположены банкоматы. Оно открыто круглосуточно. Вот в этом помещении и находилась пациентка. Пожилая женщина 79 лет. Одета в свитер, трусики, носки и один тапочек. На плечи накинута куртка, которую ей дала женщина, выгуливавшая неподалёку собаку. Ноги и попа у бабушки грязные, видимо, на земле сидела. Пациентка называет свои данные, но в пространстве и времени совершенно не ориентируется. Типичная «поте- ряшка». К сожалению, такое с пожилыми людьми случается, когда они уходят из дома и теряются. Некоторые не помнят даже своих имён. Наверное, многие видели объявления, в которых разыскиваются пожилые люди.