Воины разделились на две группы и начали медленно скрытно подходить к поляне, стараясь двигаться против ветра, чтобы звери не почуяли запах противника. Однако подобраться вплотную людям не удалось. Инквизиторы допустили банальнейшую ошибку: оборотни — не совсем звери, и интеллект у них остаётся человеческим даже в волчьей ипостаси. Отряд часовые заметили издалека, и навстречу людям выступил строй хищников. Состоящий вовсе не из волчиц и щенков, как ожидалось.

— К бою! — распорядился командир.

Это был один из самых сильных отрядов, укомплектованный инквизиторской гвардией и профессиональными кондотьерами. Шквал стрел и арбалетных болтов обрушился на оборотней. Те рванулись вперёд, стремясь как можно быстрее сократить дистанцию, навязать противникам более удобную для нелюдей рукопашную. Схватка получилась недлинной, но кровавой. Большинство зверей полегли сразу же, но те, кто пережил первые два залпа, дрались отчаянно. В ближнем бою волки значительно превосходили силой людей, они с лёгкостью разрывали шеи, полосовали бока, ломали кости конечностей. Санктификатор, держась за спинами солдат, перебирал чётки, произнося длинную литанию. На оборотней наваливалась то слабость, то отчаяние, то ложные видения сбивали с толку.

Не прошло и пятнадцати минут, как битва затихла сама собой. Правда, священнику показалось, что несколько хищников скрылись в лесу, спасаясь из сражения, но это было не так уж важно. И до них очередь дойдёт, рано или поздно.

Отряд вступил в саму деревню, которая на первый взгляд мало чем отличалась от сотен таких же, ютившихся в округе. Небольшие домишки, колодезный сруб в центре, аккуратные дворики. Вот только нет ни собак, ни скота, а вместо пыльных вытоптанных тропинок — поросшие травой лужайки. Солдаты методично прочёсывали улицы, выискивая, не затаился ли где недобитый враг.

Завернув за очередное строение, двое товарищей-наёмников нос к носу столкнулись с небольшим волчонком, уступавшем в размерах крупной собаке. Щенок, непонятно как очутившийся здесь, ощерился мелкими ещё зубками и, не дожидаясь, пока люди опомнятся, упруго прыгнул в сторону ближайшего врага. Кондотьеры опешили от подобной наглости и солдат не успел поднять оружие для защиты, волчонок неуклюже обрушился на противника, и хотя веса не хватило, чтобы повалить крепкого мужчину, но челюсти маленького хищника клацнули около самого незащищённого горла. Человек отмахнулся, сбивая зверя на землю, когти пропахали по груди, разрывая кожаную безрукавку и оставляя глубокие порезы. Напарник наконец вышел из оцепенения и обрушил на волчонка клинок. С жалобным вскриком, крайне напоминающим детский, зверёныш упал, на загривке зияла страшная рана, плоть была рассечена почти до кости. Такое убило бы обычного волка на месте, кровь хлестала фонтанчиком из порванной артерии, но юный оборотень не был обычным. Он откатился в сторону, рана на глазах затягивалась, оставляя в качестве воспоминания только кровавые пятна на шерсти. Но залечиться совсем волчонок не успел — в шее затрепетало светлое оперение. Предсмертный хрип издали уже человеческие голосовые связки.

— Мальчишка, — сплюнул подошедший лучник, вытаскивая стрелу. Действительно, убитый оборотень едва ли успел отпраздновать тринадцатую годовщину своего появления на свет. — Не ушёл, не послушался мамку, видать. Всё у нечисти, как и у нас, у людей…

Люди тоже понесли тяжёлые потери, изумрудная трава на окраине была усеяна полурастерзанными телами большей части отряда. Наёмник со шрамом сидел, привалившись к срубу колодца, и деловито перетягивал ремнём левое предплечье, чуть выше локтя у него был волчьими зубами вырван кусок мяса.

— Святой отец, — многозначительно пробормотал воин в форме гвардии инквизиции, кивнув в сторону раненого.

— Вижу, — вздохнул санктификатор. И чиркнул ребром ладони по горлу.

Гвардеец покачал головой, потянул из ножен только что спрятанный меч. Наёмник встрепенулся, поняв, что на него обращено чересчур много внимания.

— Не выйдет, — оскалился он, перехватывая здоровой рукой арбалет. — Я же с вами, я — человек!

— Теперь нет, — глухо сказал священник. — Убить его.

Противно звенькнула тетива, болт вонзился в грудь гвардейцу, а наёмник, кривясь от боли, пытался перезарядить оружие. Немного не успел и застыл со стрелой в животе.

— Ещё раненые? — повёл луком другой гвардеец.

Вперёд вытолкнули двоих ополченцев в заляпанной кровью одежде. Они побледнели не от потери крови, а от осознания, что прошедшая было мимо старуха с косой опять усмехнулась голым черепом в лицо. Священник внимательно осмотрел раны, поводил руками около кожи и вынес вердикт:

— Когти, ничего страшного. Перевяжите их. Возвращаемся в лагерь.

Влад в стотысячный раз взмахнул рукой, отгоняя назойливую мошкару, мельтешащим облачком толкущуюся перед лицом. Бесполезный жест отвлекал от тревожных раздумий. Дневная жара набирала силу, и парень давно сбросил шерстяной плащ, подстелил его на землю, чтобы удобнее было лежать. Бушлат и камуфляжная куртка тоже валялись рядом, но и футболка успела пропитаться потом. «Эх, а что же на открытой местности делается…» — меланхолично думал Влад, предпочитая обратиться мыслями к погоде, чем к прогнозам военных действий. Альберто не показывался, хотя вряд ли отошёл далеко. Наверное, тоже залёг где-нибудь и высматривает (вынюхивает?) врагов. Через пару часов бездействия, которые перемежались только короткими прогулками по дну овражка (чтобы ноги не затекли), Влад начал непреодолимо сваливаться в дрёму. Видно, на солнышке разморило. Веки сами собой опускались, а отяжелевшая голова норовила устроиться на заросшей мхом кочке.

В сладкий сонный мир внезапно ворвались людские возгласы. Влад встрепенулся и лихорадочно начал озираться, не понимая спросонья, с какой стороны надвигается угроза. Ополченцы шли оттуда, откуда и предполагалось, парню, к счастью, не пришлось менять позицию, рискуя выдать своё местонахождение. Их было пятеро, и один уже упал, сбитый с ног волком. «Молодец, Альберто!» Влад довольно неуклюже наложил стрелу на тетиву. Солдаты тем временем старались достать мечами ловкого оборотня, мешая прицелиться единственному лучнику в отряде.

Первый блин комом, первая стрела — в молоко! Влад выругался сквозь зубы. Единственное, чего он добился — нападавшие поняли, что у волка есть помощник. Ополченцы кто залёг, кто скрылся за деревом, ища глазами стрелка. Альберто продолжал кружить вокруг, выискивая жертву, но не попадаясь на прицел. Несколько смертоносных серебряных лезвий скользнули слишком близко, вздыбив шерсть. «Где же этот лучник?!» — Владу не хватало глаз, чтобы следить сразу за четырьмя людьми, рассыпавшимися среди стволов и зарослей кустарника. У одного из солдат не выдержали нервы, он с воплем кинулся на оборотня и даже смог ранить его, на боку волка появился глубокий разрез. Для человека нападение закончилось плачевно, из порванного когтями живота полезла скользкая красная масса, и воин быстро затих. Зверь же просто отступил на несколько минут, чтобы зализать стремительно затягивающуюся рану.

Влад аккуратно, не торопясь, целился: солдат в чёрных одеждах присел за деревом неудачно и был виден как на ладони. «Видно, неправильно рассчитал положение стрелка, за что сейчас и поплатится. Если попаду…»

Вжик!

— Ура, — шепнул парень, подбадривая сам себя.

И было чему радоваться — стрела не просто попала в цель, а проткнула противника насквозь в области груди, тот осел и больше не шевелился. Альберто тем временем подбирался на полусогнутых лапах к предпоследнему ополченцу. «Нужно прикрыть его». Влад наконец-то рассмотрел среди зелёно-жёлтых солнечных зайчиков светловолосого лучника, затаившегося полулёжа за маленьким холмиком. Тот изящным, явно хорошо натренированным жестом вытянул стрелу из колчана, правая рука пошла назад, натягивая тетиву. Но оборотень тоже был не лыком шит, умудрялся всё время держаться в слепой зоне, пропуская между собой и лучником толстые дубовые стволы.