Это оказалась плётка, которую Волк спрятал перед отъездом. Изделие из кожи было приятное на ощупь и упругое, словно чей-то живой хребет. Сухой щелчок плетью напоминал щелканье суставом, когда домработница разминала пальцы.

Тапочка прислушалась. Часы в коридоре негромко отмеряли минуты, здесь была отличная слышимость. Кто-то разговаривал во дворе, но слов ей не удалось разобрать. Оставалось надеяться, что ничего страшного за ночь не произошло.

Она вышла на кухню и вскипятила воду для чая, из съестного нашлись только сахар и каменные галеты, которые слегка утолили голод. В холодильнике ждали своего череда пироги и масло, но Тапочка к ним не притронулась.

В ожидании, когда все проснутся, она принялась драить дом, потому что без уборки этот фэн-шуй превращался в свалку. За уборкой её и застал участковый.

– Остапия Евгеньевна Белякова?

– Это я.

Он поздоровался и напомнил свое имя:

– Иван Мартынович Марков. Как вам живется? Наверное, скучаете вдали от дома?

Тапочка пробормотала, что ей здесь неплохо.

– Расскажите, как вы познакомились с Надеждой Анатольевной?

– Я привезла доставку. Хозяйка спросила, не хочу ли я получить работу помощницы по хозяйству. Как только узнала, что надо ехать на дачу, сразу согласилась. Я всегда мечтала пожить за городом.

– И собачек любите. Где, кстати, они?

В доме их нет, в саду – тоже. Виновата Тапочка, которая выпустила их погулять.

«За этими собаками постоянно нужно присматривать», – предупреждала её Долгушева.

– Не беспокойтесь, найдутся. Приятно было познакомиться, Остапия Евгеньевна, ещё увидимся.

Возбуждение Тапочки сменилось беспокойством. Бросив уборку, она слонялась по комнатам, размышляя, чего хотел от нее участковый. Самый обыкновенный человек, который видит её впервые в жизни. Что это она распсиховалась?

Телефон оставался на столе на кухне, где она его оставила. Никто не посягал на её тайны. При взгляде белую клеенку и френч-пресс с кофе страх девушки слабеет, а после двух печенюшек и вовсе рассеивается. Она всегда может позвонить Мами́не. Нечего и гадать, от кого Марков мог узнать про зарубленных собак. Об этом знала только одна Мами́на.

– Кому ты рассказывала про собак? – сходу спросила Тапочка, не вдаваясь в объяснения.

Мами́на заверила, что ни с кем не делилась секретом.

– А та подруга, от которой ты съехала? Не могла ли она наболтать?

Ах, как могла забыть Тапочку про землячку Веру, с которой она познакомилась в первые дни своего пребывания в столице. Они сняли жилье на двоих по приемлемой цене. Совместная жизнь показала, что её новая приятельница – взбалмошная деваха, которая требовала от жизни разнообразия и постоянно меняла кавалеров. В довершение ко всему, Вера завела большую черную собаку, и тогда от мирной жизни не осталось и следа. Псина принялась досаждать Тапочке, из-за чего и возник конфликт. Подруга, которой хотелось выплеснуть свою злобу, написала заявление в полицию, где указала, что её жизни угрожают.

Вероятно, это заявление направили сюда, и такой проницательный человек, как Марков сразу заподозрил неладное. Если хочет, пусть разбирается. Тапочке и дела нет до прошлой свары.

Она оказалась права. В поисках своей соседки Вера вышла на участкового Маркова и пообещала рассказать о Беляковой, которая сменила местожительство – если тот аннулирует жалобы соседей на содержание собак в квартире – их теперь насчитывалось шесть голов.

«А вы дадите мне официальное разрешение?» – спросила она.

Марков сказал, что домашний питомник расформируют в любом случае. Если она поведёт правильно, то он не даст ход жалобам – и это всё, что для неё смогут сделать.

«А что за место это Колшево?» – поинтересовалась она.

Чем дольше Вера слушала рассказ, тем более убеждалась, что нашла подходящее место.

…Тамара ничего не хочет знать про собак. Её интересует уборка, и она покрикивает, указывая Тапочке, куда складывать пластик и бумагу (в контейнер на стоянке), а куда пищевые отходы – в компостную яму. Когда она открывает люк, то яма пуста – всё вывезли ассенизаторы.

– Куда запропастились? – старушка не на шутку обеспокоилась пропажей своих питомцев. – Тапочка, спроси Валеру, пусть он поищет Джо и Джилл.

Её племянник славился способностью отыскивать пропавшие предметы – будь то бочонок от лото или квитанция ЖКХ. Вот только где искать Валеру, старушка не объяснила. Дома его нет, в садовом домике – тоже. Тапочка так и мыкалась по двору, пока Тамара не сообщила, что ночью он устроил попойку в отеле «Досуг», где все участники дрыхнут в номере.

Тапочка уже и не помнила, что такого особенного хотела сказать Валере, потому что это вылетело у неё из головы при виде сентиментальной картины. Волка, пробудившийся первым, кормил младшего брата с тарелки, отправляя ему в рот лакомый кусочек. Они не подозревали, что она на них смотрит, что за ними наблюдают и продолжали дурачиться, не стесняясь своей наготы. Закончив есть, Волк вытер имениннику губы салфеткой.

– Вы мне купите лекарство? – обратился к Тапочке больной – Эти люди не верят, что мне плохо.

Кипиш стоял из-за таблеток, которые Валера где-то потерял. Волк советовал ему пройти лечение от наркомании – дескать, у него сил нет слушать, как тот тянет и ноет.

Тапочка принесла аспирин, который взяла у портье. К тому времени Валера был еле жив, а Волк порывался его подстричь.

– Никто не верит, что мне в армию, но это неизбежно, – отбивался от него Валера.

– Ах, простите, господин солдат, всё время забываю, что я для вас всего лишь парикмахер! – шипел Волк.

– Он думает, что мой брат, – смеялся Валера.

– Я его брат.

– Только по матери. Да и вообще, это сомнительно.

Волк важничал, будто он для Валеры учитель. Тапочка читала в книгах по психологии, что у молодых людей, находящихся в стадии созревания, иногда развивается расположенность к более зрелым людям одного с ними пола. В процессе их анализа кажется, что бессознательное подкрепляет это обожание и подражание, эту прилипчивость к человеку того же пола.

– Видишь ли, у Валеры проблема, – объяснял Волк. – Он не хочет здесь находиться, но его удерживают силой.

– Да по мне, в любом месте лучше, чем тут, – огрызнулся Валера.

– А где он жил раньше не знаешь? – Волк разговаривал с Тапочкой.

Откуда ей знать?

– В психиатрической больнице. Семью не баловал своим присутствием. Я, родной брат, узнал о его существовании только год назад. Извини, не родной, а единокровный, – поправился Волк.

Что-то в этом замечании задело Валеру, тот разозлился и со всей дури вывернул себе большой палец, а потом справлялся с вывихом, а Тапочка ему помогала, хотя раньше ей не приходилось это делать.

– Тут у нас в районе есть имение, ещё прошлого века. Дворец в лесу, колонны коринфского ордера. Раньше там находился интернат для больных детей. Валеру туда отправляли на лето. Но год назад он вернулся, и его поселили со мной в одной комнате. Врагу не пожелаю такого соседа. Он жалуется на страшные сны, часто просыпается, будит меня, бормочет, начинает ходить по комнате. Спать в таких условиях просто невозможно. А утром я хожу, как зомби, а ведь мне работать надо. Кого это интересует? Скажите, вас мучают кошмары?

– Спасибо, я сплю хорошо, – ответила Тапочка. – Что у вас болит? – обратилась она к Валере.

– Когда я жил с отцом, он меня постоянно наказывал, но я терпел. Помогло ли это? Нет. Он все равно бросил мою мать.

– Как бы то ни было, у тебя есть крыша над головой. А другим людям негде жить. Давайте возвращаться домой, – предложила девушка.

Тут Валеру вырвало.

У Волка хватило ума извиниться:

– Я сейчас приберу. А вы не обижайтесь на него. Он не со зла. Просто не хватает воспитания.

– Я многого навидалась. К тому же я тут ненадолго, – Тапочка хочет побыстрее завершить разговор.

Попойка как акт большой мужской дружбы Тапочку не интересует. Гораздо более занятно, кто принёс отраву на вечеринку и почему от неё пострадал только Валера. Ещё стоило обдумать мысль, что произойдет после смерти Валеры, но это уже из области допустимого. К реальности не имеет отношения, потому что Валера жив. Благодаря аспирину и Тапочке.