– Мне кажется, тебе должно понравиться, – кисло улыбнулась я, чувствуя лёгкую слабость.

Утром в отражение зеркала смотреться совсем не хотелось, как не хотелось и прихорашиваться, искать какие-то особенные платья… как это подобало юной магессе. Пожалуй, сейчас, при виде взъерошенной меня, Ярай бы неодобрительно покачал головой и даже, возможно, цокнул языком. Но мне было всё равно и на мятое домашнее платье, и на тёмные круги под глазами, и на то, что думал об этом Кирино – потому что ни Ула, ни Лар, сегодня тоже оставшиеся у меня, ничего так и не сказали. А Шуген и вовсе предпочитал любоваться исключительно сливками или сметаной, но никак не людьми.

После ритуала я отошла довольно быстро. Как бы ни противно было об этом думать, основную помощь оказал Кирино – его целительские способности невозможно ставить под сомнения. Благодаря ему удалось в два счёта справиться не только с болью на каждое движение, но и с магическим истощением. Хотя я всё ещё выглядела призраком бледной моли, а о прежней грации движений оставалось только мечтать. Кирино говорил, что нарушена связь между мозгом и телом, из-за чего пострадала мелкая моторика – из его слов я поняла, дайте боги, едва ли половину. Только то, что тренировки нужно начинать с самого начала.

О том, что всего через несколько дней предстояла встреча с Росэром, я старалась не думать. Уж к ней-то мне крайне необходимо выглядеть хоть сколько-нибудь прилично, исключая иллюзии и обилие косметики. Даже если Тэриньо уверен, что я – та самая Рысь, даже если он убедит в этом короля, нужно играть роль юной сеньориты, привыкающей к самостоятельной жизни в столице и нисколько не думающей связываться с Лигой.

Осторожно поправила завитушку из горького шоколада поверх кекса и подвинула тарелку ближе. На творение, которому я посвятила половину ночи, хмырь посмотрел со странной смесью брезгливости и мрачного ехидства. Эмоциям, которые он рисовал на лице, я уже давно не верила и фыркнула в ответ.

– Пытаешься задобрить?

Пожала плечами и поймала попытавшуюся сползти от этого жеста шаль. Другого и не ожидала, а всё же… Делаешь тут, стараешься, мучаешь несчастного Лара, чтобы помог, а в ответ – такое. Неужели нельзя было засунуть гордость и желчь куда подальше, принять подарок и поблагодарить? Нет, обязательно надо съехидничать, поддеть, зацепить, воткнуть парочку раскалённых игл в открытую рану, насыпать сверху соли… какие там ещё ухищрения он мог придумать? В чём проблема вести себя так же, как на балу? Я видела своими глазами, каким милым он становился иногда!

Кирино задрал вторую бровь. Конечно, для него я вся как на ладони.

– Мы начали общение не с самой приятной ноты, – сквозь зубы процедила я, взяв себя в руки. – Я подумала, что так мы символически начнём сначала.

Снова извиняться за своё поведение при нашем знакомстве я не думала – хватило и одного раза. И всё же, находиться в постоянном напряжении рядом с Кирино не хотелось. Я отчаянно пыталась найти в нём что-то хорошее, из-за чего могла бы с ним… не знаю, возможно, подружиться? С первого взгляда видно, что ему это не так уж и нужно, однако надежда, как известно, умирает последней. Жалеть он себя не позволил, в прошлый раз пригрозил отдать Цикаде… и всё же, всё же…

– Да. Не с самой, – спокойно продолжил смотреть он. – Ты меня сожгла.

И не поспоришь.

Что ж, если хмырю не хочется есть этот кекс, может, угостить Лара? В конце концов, он столько усилий приложил, чтобы помочь, а я в ответ только на словах поблагодарила. Да и вообще!..

Нет. Нет, так не выйдет. Я обещала Таши присмотреть за Кирино. И только ради мэтра я была согласна терпеть этого гада поблизости… ради мэтра и – информации. Об отце, Цикаде, Жатве, надвигающейся опасности, которую отец пытался остановить. Так что, пускай делает что пожелает, я не отвяжусь так просто.

Взяв тарелку, я шумно опустила её прямо на бумаги. Не хочет по-хорошему – не мои проблемы!

– Давай проясним с тобой один момент, – нарочито тяжело вздохнул Кирино. – Мне не нравятся женщины в принципе, не только ты.

Я упёрла руку в бок и вопросительно уставилась на хмыря. Что это он себе там навоображал? Неужели подумал, что я… влюбилась?! Ну и самомнение у него, оказывается!

– И мужчины тоже, – добавил он, странно хмыкнув. – Мне вообще никто не нравится. То, что я играю на людях, и то, какой я есть – разные личности. Я не буду твоим сказочным принцем. Не фантазируй себе ничего лишнего.

Пришлось глубоко вдохнуть, чтобы не выпалить что-нибудь не то в порыве ярости. Иначе Кирино точно будет уверен, что девчонка влюбилась. А эта мерзость мне нужна, как прошлогодний снег или собаке пятая нога. Или… или он меня специально провоцирует? И знает же, на что давить, гад этакий!

– Я себе ничего не фантазирую, – и скрестила руки на груди, – это ты у нас по этому делу мастер.

– Тогда это – что? – Кирино ткнул ньэннским пером в тарелку. – Попытка отравить?

– Это – кекс. Просто кекс, которым я просто захотела тебя угостить, – насколько было возможно, невозмутимо произнесла я и пожала плечами. – А пришла я, чтобы узнать о том корабле. Он стоит на одном месте уже несколько дней, город переполнен слухами…

– А это, – в тон ответил хмырь, – слишком тонкое политическое дело, чтобы кое-кто так вероломно совал в него свой нос.

Несколько долгих мгновений мы с ним играли в гляделки. Несмотря на то, что за последние дни он потратил порядочное количество магии, радужка глаз оставалась кристально-чистой, без единого ржавого пятнышка. Таши говорил, что раньше хмырь восстанавливался с помощью его крови… значит, существовал какой-то иной способ?

– Мне надо знать. Встреча, которую назначил Росэр, может быть связана с этим.

Кирино криво усмехнулся и покачал головой. Наверное, он успел уже не один раз пожалеть, что учил меня держаться в разговорах, спорить с кем-то не на повышенных тонах, а спокойно и аргументированно. Делалось это, конечно, с помощью ехидных подколок, тычков по больному и всяческих попыток выбесить, но нельзя не отметить получившийся результат. По сравнению с Кирино, некоторые мелкие сеньоры, считавшие юную магессу очередной глупенькой барышней, с которой и поговорить-то не о чем, казались недельными котятами рядом с взрослым тигром. Пожалуй, именно благодаря умению ставить на место таких наглецов самым вежливым образом, я и привлекала к себе ещё больше внимания при дворе. Увы, с магистрами и другими высокородными по-прежнему терялась и не находила, что сказать. Одно дело магессе поставить на место кого-то без дара, и совершенно иное – перечить тому же магистру Тэриньо.

– Ньэнн не против работорговли на своих островах, но чужие законы чтит.

Кирино убрал тарелку обратно на край стола и вернулся к своим бумагам. Ньэннское перо порхало над листами, помечая некоторые слова или предложения, что-то зачёркивая, а где-то ставило подпись – и рядом тут же, по велению взгляда, возникала магическая печать рода Таэдо в виде сидевшего на ветке клёна ястреба. Подделывать такие я уже умела, но у Кирино оказалось всё куда хитрее, чем у других магистров, с замысловатыми плетениями – и не разберёшь с первого взгляда.

– Для Ньэнна неприемлема разросшаяся сеть торговли жизнями, – не поднимая головы, продолжил он. – Не думаю, что Росэр станет говорить с тобой о том, что тебя не касается. Будь ты тенью… впрочем, именно поэтому он и мог настаивать на тайной аудиенции.

– Поэтому? – Встряхнула головой, переходя с магического зрения на обычное – проще уж потом стащить какой-нибудь документ и разглядеть печать как следует. Не то чтобы я собиралась подделывать бумаги Кирино…

– Если Тэриньо поделился с ним подозрениями, тебя попытаются вывести на чистую воду. И переманить на свою сторону. Так что, – хмырь внимательно посмотрел на меня, сцепив руки в замок и положив на них подбородок, поняв, что отмалчиваться не выйдет, – не теряй возможности и подберись ко двору с другой стороны. В том, что король или его телохранитель будут знать о твоей принадлежности к гильдии Шёпота, не вижу ничего плохого.