Сбавил скорость мой бигль лишь при приближении к острову, покрытому туманом. Тому самому острову, на котором находился в заточении Кащей. Поначалу, мне показалось, что некая робость голема объяснялась близким присутствием дракона. Да, того самого, что вместе с грифонами некогда защищал Врата. После битвы, я добавил голему-дракону больше автономности, вживил сторожевые функции, после чего поставил охранять Кащея. Дополнительная охрана такого пленника как он, мне показалось, лишней не будет.

Самого дракона мы увидели, едва вышли к острову. Голем лежал возле одного из каменных идолов. Заметив нас, близко подошедших к невидимым границам, которые он охранял, дракон вскочил и, прижав к спине крылья, шипя, бросился в нашу сторону. Узнав и Линдора, и меня голем остановился, не сводя, однако, настороженного взгляда с нас. Некоторая доля паранойи заведомо была введена мной в программу стража. Охрана острова для него являлась приоритетной задачей, дракон был готов остановить любого, кто попытается разрушить чары пленившие Кащея. Я бесстрашно подошел к дракону, чтобы погладить его, по шипастой морде, успокоить его:

– Ну, ну, мальчик, спокойно! Тихо веди себя! Мы за другим пришли сюда, за другим!

Бигль, приближяясь к идолам, стал еще беспокойнее. Если раньше он азартно шел уверенно по следу, не сбившись ни разу, то сейчас он кружил, то и дело останавливался, нюхая то землю, то воздух. И дело, как мне изначально думалось, совсем не в драконе. На своего крылатого собрата-голема бигль обращал внимание не больше, чем на камни вокруг. У него была своя приоритетная задача. Бигль совершенно спокойно бегал взад вперед возле дракона, без особых колебаний пробегал у него под брюхом. Эльф, из которого следопыт гораздо лучше, чем из меня, предположил, наблюдая за эволюциями голема:

– Может здесь очень много следов. Возможно, сестра здесь гуляла по берегу.

Я пожал плечами. Очень может быть! Жаль, у дракона не спросишь об этом – не вложена в нем такая опция. По сути, в нем установлены простейшие рефлексы – лица, не имевшие разрешения приближаться к острову, либо непосредственно угрожающие нарушить защитные чары уничтожаются всеми доступными голему средствами. Все прочие лица драконом просто игнорируются.

Наконец бигль заливисто залаял, остановившись на одном месте. Видя, что голем больше никуда не бежит, мы обошли дракона и приблизились к ищейке. Видимо, запутанная цепочка следов им распутана. И последний след оказался на берегу реки… Я присел на корточки возле собаки. Голем вытянувшись в струнку, смотрел за реку, туда, где туман навечно скрыл остров. Я попробовал направить голема на новые поиски, вновь взять след – бесполезно! Бигль застыл подобно истуканами на берегу, не сводя взгляда с туманного острова, и изредка жалостливо поскуливая. Я в недоумении поднялся на ноги. Линдор встал рядом, заглядывая мне в глаза:

– И, что означает его поведение?

Я с самой мрачной миной, попробовал науськать еще раз голема на след. Бесполезно!

– Лишь одно. Алинор пересекла реку. Сейчас она на острове.

Мы не сговариваясь, одновременно посмотрели на туман, шапкой нависшей над речной поверхностью.

Тень Посредника качнулась, выводя меня из задумчивости. Я вскинулся, привычно закутываясь в шубу. Магический огонь в Велесовой пещере холодил тело и душу, как и прежде. Тень спросила, задумчиво потирая подбородок:

– И что Линдор?

– Он не поверил в то, что его сестра может оказаться на острове. Дважды перевернул долину с ног на голову, в поисках Алинор. Сам побывал в пещерах с троллями, облазил все леса, проверил пещеры, в которых эльфы пребывают в состоянии "сомати", не ушла ли она "дорогою сна".... Нигде ни малейшего следа Алинор!

– Ни малейшего? – переспросила Тень.

– Да, – кивнул я. – Алинор будто провалилась сквозь землю. Теперь он собирается искать за пределами Врат. Думает, что я ошибся насчет того пересекала ли, Алинор границы долины.

Тень покряхтела, опять погружаясь в свои мысли. Голос в последнее время у бывшего Посредника стал тих и невыразителен. Да и сам он как-то стал каким-то блеклым, полупрозрачным. Приходит к концу мое время, сказал он совсем недавно. Хорошо бы, Тень не ушла насовсем до тех пор пока мы не найдем Алинор. Мне сейчас так нужна его помощь, его совет! Я пожаловался:

– Иногда, я и сам думаю, а не ошибся ли я? Вдруг, она вправду ушла из долины, как думает Линдор?

Тень Посредника посмотрела мне в глаза.

– Нет, не ушла. Ты сильный волхв. Твое умение создавать големы, придавать им любые свойства, изумительны! Я бы даже сказал уникальны. Грифоны не ошиблись… Ты не ошибся, создавая их. Как и не ошибся голем-ищейка. Идея насчет ментальной связи мне очень понравилась… Очень тонкая магия! Алинор не покидала долину, я уверен в этом! И она на острове. Здесь ей больше негде спрятаться. Если бы не твой голем-ищейка, мы с тобой пришли к такому же выводу логическим путем, ибо больше оказаться ей негде. Только сделали мы эти выводы гораздо позже, когда возможно спасать Алинор было бы поздно. Линдор просто не хочет верить в неизбежное.

Я застонал.

– Но почему? Зачем она ушла за реку? Мне кажется, это случилось по моей вине!

Тень удивленно вскинула левую бровь.

–По твоей? Объясни!

Он, разумеется, знал в общих чертах о наших с Алинор отношениях. Я рассказал о том, как мы расстались, о содержимом письма, из которого был изготовлен голем. Говоря о ментальной связи, я упомянул письмо, но не сообщил, о чем писала мне Алинор. Тень внимательно выслушала меня, а затем громко фыркнула:

– Глупости! Оставь в стороне бразильские страсти из дешевых сериалов! Я знал Алинор гораздо дольше тебя. Поверить в то, что от неразделенной любви она, наследница эльфийских королей способна совершить глупость, вроде той, чтобы прогуляться на остров в гости к Кащею может лишь дурак! В детстве ее все звали "Стальное копье"! И не зря! Ее уму и силе воле можно позавидовать! Я ни за что не поверю, что она способна на подобную глупость!

Я пробормотал еле слышно:

– И стальное копье может сломаться!

Как не тихо я говорил, Тень услышала меня.

– Не льсти себе! Да, Алинор полюбила тебя. Но разрыв с тобой, как бы, не велики, оказались ее чувства, она переживет, с гордо поднятой головой! Чары! Всему виной темные чары! Кащей и раньше отмечался похищением девиц, вот и теперь…

– Чары? Какие еще чары? Ты сам создавал заклинания, что удерживают Бессмертного! – вскричал я.

Тень согласно кивнула, жестом призывая меня излишне не проявлять лишние и неуместные эмоции.

– Я. И Яга Змиевна. Но ты забыл азы, которым я тебя учил. Любое заклятье завязано на того колдуна или ведьму, что творили волшбу. Пока жив творец, его заклятья сильны. Единственное исключение из этого правила твои големы, пожалуй…

Моих големов я и Тень изучали довольно долго. В моей власти наделить их такой силой, что и после моей смерти, они сохранят свою автономность, ни на йоту не потеряв в силе. При условии если я не запрограммирую их на саморазрушение, конечно. Едва узнав об этом, я потратил около месяца, чтобы создать свою армию. Если бы магический огонь, заключенный в круг горел ярче, то можно было рассмотреть в глубине пещеры неподвижно застывшие скульптуры. Использовав книгу со схемами оригами по полной, я изготовил множество големов. Пока капище Велеса не восстановлено в полной мере, здесь в пещере ждали своего часа тираннозавры и спинозавры, драконы десяти видов, львы и тигры, грифоны и вепри. Многие из моих творений, что не поместились в пещере, нашли место стражей в других "потаенных долинах". Пока недвижимые, сдерживаемые заклятьями они в любой момент могли быть активированы и встать на защиту долины и его обитателей. Тем временем Тень продолжила:

– Я отправился в иной мир, а, следовательно, мои охранные заклятья ослабли. Нет, пока магическим путем их никто не взломает, они очень долго будут держать Кащея под замком. Но сила их с моей смертью немного ослабевает. А значит Бессмертный оставаясь в плену, мог воспользоваться этим, и вольно или невольно дать своим чарам просочится сквозь защиту.