Вокруг толпились люди. Возникло желание спешиться, чтобы, не дай бог, кого-нибудь не сбить, но Саланталь уверенно тронул поводья, и толпа расступилась, как море перед Моисеем. Форма гвардейца волшебным образом действовала на простых покупателей. Гомон налетал волнами. Шумно зазывали в свои лавки торговцы, потом накатывала тишина, стоило встречным увидеть, кто плетётся позади эйуна. Как только они проезжали мимо, громкий говор начинал преследовать по пятам.

Проехав три или четыре ряда, Саланталь остановился возле деревянной привязи, спешился и подал Ире знак сделать то же самое. Оставив архи, они пошли вдоль прилавков. Поначалу что-то рассматривать казалось невозможным. Шепотки за спиной заставляли утыкать взгляд в подножные камни. Но Саланталь не торопился, просто шёл подобно ледоколу среди толпы, а Ира семенила за ним, как кораблик, затерявшийся во льдах и теперь спешащий к родной земле. Вид виконта отгонял зевак не хуже спущенных с поводка моса. И в конце концов, Ире удалось расслабиться и приступить к осмотру научных достижений Империи.

Торговали здесь привычные ей амелуту, что расстроило, поскольку она мечтала увидеть влари лично. Но пока этим можно было пренебречь.

Беглая оценка оставила в голове два чётких вывода: механика и оптика. Именно на эти разделы физики опирались принципы действия удивительных по своей красоте поделок. Подзорная труба, механические игрушки, оптические иллюзии на основе линз, помещённые в шкатулки, — местная разновидность сувениров, часовые механизмы — редкость и баснословно дорогой товар. Различные приспособления для домашнего обихода были настолько дотошно выполнены, что до гордого звания «бытовая техника» им оставалось совсем немного. Цены, конечно…

Более тщательный осмотр добавил к навыкам влари «ювелирное дело», хотя это вполне ожидаемо после карты прапрадеда Латнерии. Но если тогда, в библиотеке, можно было подумать, что этот шедевр создан избранной группой мастеров, то после осмотра рынка стало ясно, что влари не делают разницы между машинкой для взбивания масла и заказом от королевской фамилии. И то и другое не только было надёжным, но и изумляло красотой.

Ещё один навык — химия. Правда, на каком-то зачаточном и бытовом уровне. Составов для мойки-чистки-полировки было предостаточно. Стоили они по-разному — от копеечной цены до той, что способна потягаться с эликсирами сквирри.

Из необычного во всех этих товарах Ира выделила две изумившие её вещи. В нескольких приборах, в которых ей, с лёгкой руки торговцев, удалось глянуть в нутро, было использовано некое подобие проводов с гуляющими по ним искрами. Ни о какой изоляции их друг от друга речи не шло. Они примыкали впритык, да так плотно, что по своему виду напоминали изящно вытканную материю. Да и при рассматривании каждого проводка отдельно становилось ясно, что он не цельный, а сплетён из тончайших нитей, не толще волоса. Цвета проводов колебались от самых светлых, почти белых оттенков, до густо-шоколадных. Энергия, или что это такое было, гуляла по плетению, ничем не сдерживаемая, и, в отличие от электричества, не стремилась сделать больно потянувшемуся в нутро механизма незадачливому пользователю. Во всяком случае, торговцы смело тыкали пальцами в начинку приборов, а Ира, пересилив первый страх и попробовав повторить за ними, ощутила только лёгкую щекотку.

Это была первая поставившая Иру в тупик технология, ибо она совершенно не понимала, как это работает и для чего в приборах подобные детали. Подумала было на магию, но вовремя вспомнила, что влари всячески от неё открещиваются. Расспрашивать Саланталя посчитала бесперспективным, так как все вокруг только и делали, что разводили руками перед изобретениями подгорников. Что ж. Может, удастся разговорить кого-то более знающего, когда доедут до Империи…

А вторая необычная технология бросалась в глаза и без всяких осмотров внутренностей. Кристаллы. Переливающиеся, переплетающиеся светом и искрами в оптике. Демонстрирующие запертые в шкатулках картины, потрясающей красоты иллюзии и заставляющие украшения играть переливами даже без стороннего освещения. В мультфильме про аленький цветочек Иру всегда изумляло свечение золотого венца, предназначенного в дар старшей дочери купца. Но никогда в жизни не могла она представить, что этот эффект можно повторить в реальности! Стоило торговцу сорвать ткань, которой украшения были прикрыты в ожидании покупателей, и окружающие замирали, сражённые красотой и неповторимым мастерством.

Всё осмотренное не приводило к ответу на вопрос, что же такого сложного может быть в печатном станке. Он работает на этом необычном недоэлектричестве? Его нутро полно «проводов»? Но зачем такие сложности? Ведь технология печатного станка проста как валенок. Это как велосипед — один раз додуматься, а дальше уже жить без него не можешь. Но по всему выходило, что продаваемые влари на сторону вещи, скорее всего, содержали в себе эти непонятные детали. И там, где могли бы справиться обычный столяр с кузнецом на пару, покупатели, радовавшиеся новой облегчающей труд вещи, были вынуждены мириться с необходимостью использовать сервисные услуги подгорников. И платить за них звонкую монету или любую другую валюту. Монополия как она есть. И даже если когда-то умельцы найдут способ сделать аналоги из подручных средств, наверняка влари выкинут на рынок ещё не одно изобретение. Ну не дураки же они, в самом деле, сразу показывать всё, что у них припрятано. Бережёного бог бережёт, а технологии штука такая… Атом в мирных целях.

Больше сюрпризов осмотр рынка не принёс, и, сверившись с положением светил, Ира сочла, что у неё есть немного времени на обед в каком-нибудь трактире, а после нужно собираться обратно во дворец.

Саланталь, проводив её до ближайшего заведения, шикнул кому надо, чтобы накрыли на стол, и, не слушая Ириных возражений, кинул хозяину полный кошель.

— Приказ ставленника, — коротко прокомментировал он. — Вы гость нашего города и его лично.

Ира могла только пожать плечами, убрав внутрь поднявшееся раздражение. Деньги — ресурс пока не восполняемый, потому разбрасываться ими в угоду гордости не следовало.

Кормили недурно. Мясо, правда, прожарили на вкус гвардейца — с кровью, но Ира уже некоторое время не обращала на подобные мелочи внимания и под его в очередной раз поднявшуюся бровь с аппетитом слопала стейк с красными прожилками.

Пряча глаза за двузубцем, который успешно заменял рахидэтельцам вилку, она рассматривала Саланталя, будто пытаясь заглянуть ему в нутро, прочитать. Естественно, вещание молчало, а визуальный осмотр не выдавал ничего такого, что могло бы вызвать настороженность или чувство опасности. И только «мы его знаем», произнесённое Лэтте-ри ночью, заставляло её удерживать общительную натуру от задушевного разговора.

Вообще, мозг Иры с трудом оценивал солдат. Её представление об этой прослойке населения опиралось на то, что узнано дома, в современности. И что самое неприятное — не лично. Сейчас она и сама осознавала, насколько романтичными и наивными были её знания. Что значит «отслужил в армии»? Потратил один-три года на тренировки, обучение и физкультуру. Научился держать в руках оружие, освоил ОБЖ и проникся командным духом. Повзрослел, возмужал, отрастил мускулы где надо, привык не обсуждать чужое решение. Школа для мальчиков. Классы, которые окончатся через определённый период, после чего корочка и обычная, как у всех, жизнь. Семья, работа, карьера… Если захотелось большего, тогда контракт. Это уже серьёзно, это уже профессия. Но таких людей в её окружении не было, они воспринимались как герои книг, которые где-то там блюдут покой Родины и граждан. И есть среди них те, кому не повезло. Кто знает войну по-настоящему. Опять же где-то там, на большом шарике, на маленьких кусочках суши, зовущихся горячими точками. Люди, воспринять которых не получалось, как и осознать, что где-то есть война, пока ты мирно пьёшь чай и ходишь в институт.