— Это не потому что тетя Ариана столько дала нам обоим. Я просто хочу, чтобы наша дочь была на нее похожа.

Дарре зажмурился от избытка чувств. Увидев сегодня бледную, замученную и все равно самую красивую в мире женщину с их детьми на руках, он пережил такой всплеск эмоций, что почувствовал за спиной самые настоящие крылья. Так бы и подхватил Айлин вместе с малютками, поднял над землей, укрыл крыльями, защитил от любых бед, не уставая благодарить Создателей за такое чудо. Думал, тогда и растратил весь пыл. И вот снова накрыло.

Да как Айлин могла подумать, что он станет возражать против таких имен? Сколько среди людей жил, столько и мучился вопросом, как отблагодарить родителей и Эйнарда, позволивших обрести себя и заслужить истинное счастье. И можно ли было выразить свою признательность понятнее, чем придумала Айлин?

— Ты лучше всех на свете, моя рыжая девчонка! — выдохнул он. Айлин заулыбалась, мягко коснулась губами его шеи.

— Какая я теперь девчонка? — лукаво возразила она. — У меня же двое детей. Я почтенная мать семейства.

— Ты будешь моей рыжей девчонкой, даже когда у Рианы и Легана появятся внуки, — отозвался Дарре. — Но пока их только двое…

Он поднялся на ноги, осторожно опустил дочь в колыбельку, потом взял у Айлин сына и положил его рядом с сестрой. Риана завозилась, возмущенная посягательством на свою территорию, но Дарре ласково погладил ее по щеке, и она послушно затихла.

— Целоваться будем? — игриво поинтересовалась Айлин. Дарре снял с огня котелок и перенес его к кровати.

— Это само собой, — улыбнулся он. — Но сначала сделаем из тебя самую красивую в Армелоне маму.

— Я и так самая красивая! — с притворной обидой заявила Айлин. — Если не веришь, спроси у папы. Но он тебе потом отомстит за сомнения.

— Я уж как-нибудь без его помощи обойдусь, — хмыкнул Дарре. Смочил в теплой воде чистую тряпочку и принялся едва ощутимо промокать Айлин лицо, стирая признаки перенесенных страданий. Айлин расслабилась, сомкнула веки, наслаждаясь вниманием любимого. Дарре всегда нравилось заботиться о ней, и Айлин никогда ему в этом не отказывала, зная, сколь важна такая близость для них обоих. Ну кому бы еще пришло в голову приводить в порядок измученную родами жену? Иной муж сунул бы жене тряпку в руки, а то и вовсе саму за водой бы послал. А Дарре, омыв ее лицо, спустился к шее, к плечам, избавляя от просохшего пота, напитывая свежестью, возвращая прежнее ощущение золотоволосой красавицы.

Айлин сама протянула ему сначала одну руку, потом другую и вздохнула растроганно.

— Как мне отбить тебя у папы хоть на пару дней? — с жалобным стоном протянула она. Дарре тщательно и очень нежно довел свою работу до конца, потом весело поцеловал Айлин в нос.

— Эйнард дал мне заслуженный отпуск, — хитро сообщил он, — ну или выгнал из госпиталя взашей: смотря как трактовать его слова. Так что я в полном твоем распоряжении. Если и буду отлучаться, то только в самых неотложных случаях.

У Айлин радостью заполнило грудь. Они, кажется, с момента свадьбы не проводили вместе несколько дней подряд. А тут — такой подарок! В самое нужное время!

— Надеюсь, никаких неотложных случаев не будет, — пробормотала она, притягивая Дарре к себе. — И вообще самые неотложные — это мы с малышами.

— И не поспоришь! — усмехнулся он и приник наконец к ее губам.

Казалось, целая вечность прошла с тех пор, как он целовал Айлин в последний раз. Когда Кайя прибежала в госпиталь, всполошив всех известием, что Айлин рожает, у Дарре душа ушла в пятки. Вроде и готовил себя к этому моменту, и каждый день проверял, все ли с детьми в порядке, а подобной растерянности и беспомощности не ощущал со времен плена. Успел еще сказать Айлин пару ободрительных фраз, а потом был выставлен вместе с Эйнардом из собственного дома с приказом ждать и уверениями, что женщины и без них управятся. И Дарре остался наедине со своим страхом и сомнениями, сможет ли он помочь любимой в случае опасности. О том, как рожала мать Айлин, он знал из первых уст.

Выдернул из этого ужаса Эйнард. Только вовсе не привычными шутками-прибаутками, а откровенным стуком зубов и мертвенной бледностью в секунду осунувшегося лица. Дарре понял, что пора спасать положение, покуда помощь не понадобилась самому главному армелонскому доктору, и принялся отвлекать тестя от рождения внуков всеми доступными способами. К счастью, вскоре к ним присоединились Ариана с Лилом, и мать очень спокойно и обстоятельно объяснила, почему с Айлин не может случиться никакого несчастья, каким-то неведомым образом убедив их с Эйнардом в своей правоте.

Дарре вспомнил, сколь много для него уже сделали Создатели, и с облегчением снова доверил себя и свою семью в их руки. И они сотворили еще одно чудо. Или даже два — и они сейчас мирно посапывали в колыбели, пока их родители избавлялись от последних страхов, забываясь то в нежных, то в жарких поцелуях…

И только требовательное попискивание одного из новых членов их семьи оторвало Дарре и Айлин друг от друга. Он непонимающе уставился ей в глаза, не сразу вспомнив, что произошло.

— Леган? — севшим от ее близости голосом спросил Дарре. Айлин качнула головой и улыбнулась.

— Риана, — ответила она. — Девица с характером. Она еще наведет шороху.

— Вся в маму, — не сдержал улыбки и Дарре. Еще раз коснулся губами ее лба и поднялся к детям…

* * *

Тила завалился в дом к Эйнарду, когда празднование появления двух новых армелонцев уже подошло к концу. Обеденный стол был заставлен использованной посудой и остатками угощений, однако сидел за ним лишь хозяин дома в изрядно подпитом состоянии. Увидеть навеселе Эйнарда, который даже на свадьбе дочери едва пригубил мьёра, памятую о собственном статусе и недопустимости возлияний для доктора, дорогого стоило, и Тила не смог не воспользоваться случаем, чтобы поддеть товарища.

— Я смотрю, ты за все годы воздержания решил разом отыграться? Эдак нам завтра за новым дохтуром придется посылать, чтобы откачать старого.

Эйнард попытался было нахмуриться, но бушующее внутри счастье не позволяло выгнать с лица улыбку и пьянило почище самого крепкого эля.

— Побольше уважения, молокосос! — заявил он. — Это ты, между прочим, всего лишь дядькой стал, а я дедом! Чуешь разницу?

— Я-то чую, — усмехнулся Тила, втягивая носом характерный запах медового хмеля, и без приглашения присел за стол. — Не боишься, что и жена учует? И не оценит в постели пьяного вусмерть дедка?

Эйнард все-таки вынудил свои брови сдвинуться на переносице.

— О своей жене думай! — буркнул было он, но тут же снова отдался побеждающей все остальные чувства радости. — Двое, представляешь?! Крохотные такие, серьезные — Беанна только через окно и показала! Глазки в пол-лица и как будто в душу тебе заглядывают!

— Мало ты младенцев видел! — хмыкнул Тила, тем не менее невольно заражаясь Эйнардовым восторгом. Давно ли сам новорожденных сыновей на руках держал: тоже, наверное, полоумным со стороны казался, но на это было наплевать. На все на свете было наплевать, кроме самого родного человечка, который только-только появился на свет.

— Да сколько бы ни видел! — махнул рукой Эйнард, будто прочитал его мысли. — Это каждый раз чудо! А тут...

Они немного помолчали, растроганные и умиротворенные. Потом Тила тряхнул головой, возвращаясь на землю, налил себе в пустую посудину мьёра и со словами: «За здоровье племяш!» — опустошил одним залпом. Эйнард попытался было последовать его примеру, но Тила перехватил у него кружку.

— Остановись, — посоветовал он. — Внуки — это, конечно, хорошо, но, если ночью кого прижмет, а ты будешь невменяем, город тебе этого не простит.

Эйнард буркнул что-то наподобие «раз в жизни — и то никакого сострадания», но второй попытки не сделал. Все-таки долг для него значил столь же много, как и для Тилы. За это Тила его и уважал.

А еще за то, что он понимал его с полуслова.