Вокруг ее запястья обвилась колючая лиана.

Тай потянулась снова, но на сей раз не разыскивая, а призывая.

Под дренгиром шевельнулся предмет, принадлежавший Тай с давних времен. Задолго до Галидраана. Даже до Карату. Она усилила нажим, мышцы рук напряглись. Оружие все не вылетало; оно дергалось в грязи, но высвободиться не могло.

Еще один побег нашел правое запястье. Дренгир потащил ее к себе.

Тай представила оружие: его длинную рукоять, агрессивные шипы, которые так разочаровали бы старого азумела, научившего ее собирать эту штуку. Фокусирующую линзу, эмиттер, кнопку включения.

Под дренгиром вспыхнул фиолетовый свет, и Тай потянула со всей силы.

Клинок разрезал корень и вырвался на свободу. Дальше он прошел сквозь самого дренгира, разрубив надвое его уродливый клювообразный рот. Дренгир взвыл, а его тело, словно гнилой фрукт, развалилось на две половинки, которые плюхнулись в болото.

Световой меч Тай лег в ее ладонь, и в тот же момент ветка треснула.

Тай полетела вниз, однако смогла сгруппироваться и приземлиться на ноги посреди останков дренгира. Погасив клинок, она стерла грязь с рукояти и сунула оружие обратно в держатель. Затем осторожно сняла лианы с запястья, стараясь не оцарапаться. Дело еще не было окончено, это она знала из перехваченных сообщений с маяка «Звездный свет». Заруби дренгира – он просто регенерирует. Ему хватит и частички своего бывшего тела. Но Тай пообещала сафрифанцам, что избавит их от твари, и слово свое намеревалась сдержать. Это была еще одна заповедь Карату, пускай тот сам и не считал ее обязательной к исполнению.

Дальше надо было потрудиться: нарезать усыпленного дренгира на полоски, развесить их на ветвях ближайшего дерева и дождаться, когда они высохнут настолько, чтобы загореться. В микрозажигалке, наверное, достаточно топлива, чтобы разжечь небольшой костер. Этого хватит, чтобы сжечь все без остатка.

Урожай был ее.

Обратный путь до болотной фермы занял больше времени, чем хотелось бы, тем более что Тай вся провонялась горелым дренгиром. Костер она записала на голокамеру как доказательство выполненной работы, поскольку тела предъявить не могла. На лицах фермеров читалось облегчение, их скромное подношение по-прежнему лежало в мешочке из маллигаторовой кожи. Но ждали не только они. Тай положила руку на меч, увидев, что рядом с ее кораблем стоит еще один. По трапу стремительно спустилась какая-то фигура, настолько же высокая, насколько сафрифанцы были малорослыми. Тай узнала расу: курану с характерной гладкой кожей светло-лилового оттенка и большими глазами без зрачков. Новоприбывшая была женщиной; на ней красовался безукоризненно чистый комбинезон, а у локтя парил маленький сферический дроид. Машина имела единственное предназначение: по команде капать антибактериальный лосьон на ладонь курану. Эта раса отличалась почти патологической боязнью микроорганизмов, что объясняло еле скрытое отвращение на лице гостьи при виде одежды Тай, покрытой засохшей грязью.

– Ты Тай Йоррик, – заявила наконец она, – так называемый «Наемный Меч». – Тон был сухим и деловым, как и скупая улыбка, которой она приветствовала охотницу.

– Смотря кто спрашивает.

– Мое имя Мантесса Чеккат.

Тай окинула взглядом кораблик:

– Похоже, ты издалека прилетела.

– Издалека, – подтвердила Чеккат. – В поисках тебя. Надеюсь, ты сможешь мне помочь.

И цикл начался заново.

Если путь от «Шквального паука» ощущался как вечность в стазисном поле, то шагать по туннелям, пролегавшим под ледяной равниной, было просто невыносимо. У Диса болел каждый мускул, что было для пилота относительно новым ощущением. Мышцы голеней горели огнем – все время приходилось ступать осторожно, стараясь не поскользнуться, – тогда как шея ныла от того, что из-за сталактитов надо было идти пригнувшись. За свою долгую жизнь Дису доводилось испытывать дискомфорт, – еще бы! – но талортаи были, мягко говоря, народом живучим. У них быстро исцелялись раны, хотя причина этих необычных регенеративных способностей в основном оставалась неизвестной. Возможно, это было связано с генетикой; возможно, следовало благодарить Силу. Старейшины умышленно культивировали неведение, сами боясь признавать свои способности. Дис не имел понятия, почему, но он слышал легенды о великой чистке, об армии, которая спустилась с небес на крыльях драконов, чтобы рубить всех без разбору своими пылающими алыми мечами. В иное время и в ином месте это назвали бы уничтожением конкурентов, но тогда, более четырех тысяч сезонов назад, это стало не чем иным, как геноцидом. Талортаи, некогда многочисленные, превратились в народ, находящийся на грани вымирания, и умышленно оставались в этом состоянии. Такие правила установили старейшины. Кара за неповиновение была суровой, в чем Дис убедился на собственных перьях.

Тряхнув головой, пилот изгнал мысли о доме из своей головы. Зачем он вообще вспомнил о Талоре и его совете трусов? Возможно, причиной был монотонный спуск. Да, не иначе, подумал он и ухватился за стену, чтобы не налететь на Ро и Куфу.

Когда они протиснулись через узкую щель, бабка, неожиданно для обоих, достала из-под полы три маленьких летающих дрона размером с термодетонатор. Дис выхватил крылоножи, чтобы сразу же их располовинить, но парящие сферы ярко засияли, и в туннеле стало светло как днем. По крайней мере, теперь будет видно, на чем они поскальзываются.

Сейчас крылоножи снова висели за спиной: пришлось пойти на эту жертву, чтобы освободить руки и балансировать ими. Дыхание замерзало перед клювом, а шуба нестерпимо чесалась, но зато женщина наконец закрыла рот и молча вела их дальше – все вниз и вниз. На протяжении первого часа спуска по всему туннелю разносилось эхо ее вопросов. Правдивы ли слухи? Действительно ли Ро стал пиратом? Практикует ли он по-прежнему ритуалы? Не получал ли он весточек от других членов семьи? Глаз ничего определенного не говорил, отвечал немногословно, даже когда карга назвала его именем, которого Дис никогда раньше не слышал.

Правдивы ли слухи? Ну, смотря что за слухи.

Да, он стал пиратом, в числе многих других своих занятий.

Нет, но ритуалы никогда не покидали его.

Что до семьи… он сомневался, что его встретят с распростертыми объятиями. Виброножом под ребра? Вот разве что.

Это Дис мог понять.

У самого Ро тоже были вопросы. Сколько их осталось?

– Верных? – Куфа издала горький лающий смешок. – Не особо много. Впрочем, ты и сам все видел. Видел… их, в золотистых одеяниях и со сверкающими мечами. Таких великолепных. Таких блистательных. Путеводный свет Галактики. – Она снова фыркнула. – Они ведут нас всех к погибели. Верные это знают, как мы и сами поняли на Джеде. И на Долне. Но отступники на подъеме, и прилив уже не остановить.

Эти слова почему-то встревожили Ро, который стиснул пальцами мех:

– Но если ты считаешь, что война проиграна…

– То зачем мы сюда приходим? Зачем возвращаемся в Святилище? – Она сплюнула, комок густой слюны сполз по зазубренному сталагмиту, словно мусорный слизень. – Никто никуда не приходит. Ледяные пещеры пусты, Уравнитель забыт. Сомневаюсь, что служители вообще до сих пор функционируют. Посмотрим.

– Но ты…

– Уже больше десяти лет нога моя не ступала в эти туннели. – В голосе Куфы явственно ощущался стыд. Старуха развернулась; на льду она держалась столь же твердо и уверенно, насколько Дису было некомфортно.

– Потому ты и прилетел, племянник? Ты привез нам надежду? Ты снова откроешь Руку? Огласишь послание?

Ро покачал головой:

– Это не моя стезя. Я не пророк.

Куфа вгляделась в его маску, прищурив глаза, как будто могла что-то разглядеть сквозь обмерзшее стекло:

– Может быть. Может, и нет. Все пророки рано или поздно сбиваются с дороги. Именно так они отыскивают Тропу.

После этого они продолжили спуск, причем уклон становился все более крутым. Разговоры прекратились, но чувство тревоги осталось. Нет, оно даже усилилось. Стало острее. Ничего подобного Дис в жизни не испытывал – даже в тот день, когда его выгнали из гнезда.