– Ой, только не надо на меня так смотреть! – чуть виновато пожала плечами. – Мы же договорились, что будешь прикрывать наш отход в случае чего, вот и выполняй договорённость.

– Ну, долго вы ещё будете хату выхолаживать? – ворчание бабули, возымело больший эффект, чем моё, видимо, сказывался многолетний опыт, поскольку спустя миг ворона с улицы словно ветром сдуло.

Усмехнувшись, шагнула следом. Дверь за моей спиной с грохотом захлопнулась, похоже, от сквозняка, да ещё и задвижка щёлкнула, не иначе от удара. По крайней мере, мне очень, ну, прям таки о-очень хотелось верить именно в это. Малыш, как ни странно, тут же притих, засунув в рот кулачок.

– Чего встала столбом, проходи, коли пришла, – старуха возилась у печи, гремя заслонкой, а после и ухватом, вынимая на белый свет глиняный горшок. По дому тут же поплыл запах томлёного мяса. – Молоко для малого на столе, пузырёк там же, но сначала перепеленать не забудь, а то у него жопка застыла.

Вытаращив глаза на возившуюся у печи бабку, а затем и на стол, где стояло вышеуказанное, я замешкалась.

– Боишься, что ли? – фыркнула старуха, не оборачиваясь. – Из дома, значит, не побоялась убежать, чужого мальца в лесу подобрать тоже… А немощную старуху испугалась?

Окинув взглядом крепкую фигуру хозяйки, где немощью и не пахло, я отступила на шаг обратно к двери.

– Да не боись ты, бедовая, не трону я тебя, и малого тоже… Ворона, может, и зажарю, – покосилась она с усмешкой на сидевшую неподалёку от окна птицу, отчего та шарахнулась, видимо, не ожидая такого откровения, и свалилась на пол, – а вас не трону. Хотя, и ворон пусть живёт, пригодится ещё.

– А откуда вы… – голос предательски охрип, поэтому пришлось откашляться, – всё это знаете.

– Про тебя и малыша, что ли? – обернулась она, сгружая с ухвата на стол второй глиняный горшок. – Так я ж того, ведь…, кхм, ведунья местная, вот мне духи про вас и напели. Мол, придут к тебе, Серафима, гости в ночи, молока приготовь, да поесть маленько, а то голодные больно. Ну, вот я и не ложилась спать, вас ждала, причём до-олго ждала, – многозначительно протянула бабуля, – поскольку наказ духов коли не выполнишь – худо будет, так что быстро принимайся за дело, а то мне отдыхать давно пора, старые кости ломит.

По тому, как бабка Серафима резво скакала по дому, вот так сразу и не скажешь, что старческие кости не дают ей покоя, но расспрашивать ещё о чём-то я не стала, чтоб не злить радушную хозяйку, а принялась за ребёнка.

Перепеленав мальчонку, налила в пузырёк тёплого молока и принялась за кормление.

– Чуть выше подними, дай срыгнуть воздух, да не прижимай так… – давала мне указания бабка, а я молча выслушивала, выполняя беспрекословно, запоминая на будущее, что да как. – Положи его поперёк кровати, немного на бочок, да, вот так, пусть спит, измаялся, бедный, с такой нянькой, а сама иди к столу, ужинать будем, – но, взглянув в окно на светлеющее у горизонта небо, тут же исправилась, – вернее, завтракать. Короче, есть иди.

Разогнув спину, я выдохнула, отходя от кровати, только сейчас осознав, насколько устала. На столе в деревянных мисках уже лежало томлёное мясо, приправленное какими-то пряными травками, и стояла большая посудина с варёными овощами, а под полотенцем, похоже, круглый каравай.

– Спасибо, – опустившись на стул, выдохнула я.

– Так я ж не за просто так, – усмехнулась старуха, – так что особо не раскланивайся.

– Сколько скажете, я заплачу, – закивала я, набивая рот мясом.

– И деньги мне твои не нужны, – покачала та головой.

– А что же тогда, – перестав жевать, насторожилась я.

– Услуга за услугу, – был ответ, – но ты не переживай, ничего того, что ты не сможешь выполнить, я у тебя не попрошу.

– И что же это за услуга? – решила уточнить сразу, так, на всякий случай.

– Ой, да ничего особенного, – фыркнула та, сверкнув глазами, хотя, может, это было лишь отражение свечи, – пара драконьих чешуек вполне сойдет за оплату, уж больно зелья с ними хорошие получаются, а вот достать – проблема.

– А мне-то откуда их взять? – удивилась я.

– Не переживай, – беззаботно отмахнулась та, – к обеду сами отыщутся.

От сытного ужина-завтрака веки потяжелели, впрочем, как и язык, отказывающийся задавать какие-либо вопросы, и когда ведьма, ой, то есть ведунья предложила ложиться спать, возражать не стала, несмотря на то, что пришлось располагаться в углу на соломе. Малышу было позволено остаться на кровати, сама же хозяйка улеглась на печи.

Несмотря на усталость, уснула я не сразу, разглядывая примечательное убранство дома. В комнату через маленькие оконца проникало всё больше света, поэтому труда это не составило. А посмотреть было на что – и снизки различных грибов, и пучки душистых трав, паутина в противоположном от меня углу с жирным пауком в центре, причём, поселившимся здесь, судя по размерам липкого сооружения, одновременно с хозяйкой.

Хотя, с размерами я, конечно, немного преувеличила, но что паутина была большой – это точно. Правда, стоило вспомнить, что эта «красота» находится в доме ведь… то есть ведуньи, как объяснение тут же нашлось – эти представители магической братии иногда используют паутину в своих зельях, так что её наличие вряд ли указывало на бесхозяйственность старухи, скорее, на её рачительность.

Не заметив как, я уснула, но уже спустя пару часов пришлось подниматься и заниматься ребёнком. Тело ломило от усталости, глаза слипались от недосыпа, руки никак не хотели слушаться, уж не знаю из-за чего, а ноги едва держали… Вот только малыша это нисколько не волновало, и своими громкими воплями он настойчиво требовал обратить на него внимание.

Кошмар! И как с таким справляются молодые мамочки? Ни тебе поспать спокойно, ни поесть, а уж с какой скоростью собираются перепачканные пелёнки… Надо срочно заняться изучением бытовой магии, глядишь, ещё пару дней и протяну, больше – вряд ли. Я присматривала за мальцом всего каких-то несколько часов, а мне уже подвывать ему хочется, дуэтом бы получилось гораздо громче и жалостливее.

Нет, ну а что – ему можно, а мне нельзя? Дискриминация какая-то получается.

Пока провозилась с малышом, солнце уже светило вовсю, и ложиться повторно спать было как-то неудобно, тем более сама хозяйка давно бодрствовала. Хотя неудивительно: под вопли младенца долго не проспишь. Но претензий с её стороны не последовало, и на том спасибо.

Несмотря на то, что ведьмы… тьфу ты, всё время забываю об их нелюбви к этому слову. В общем, они считались существами вредными и злопамятными, но бабка Серафима, даже несмотря на ворчание, ставшее уже привычным, таковой не казалась. Либо ей очень нужны были те самые драконьи чешуйки, которые каким-то загадочным образом должны у меня появиться ещё до обеда, либо официальные источники нагло врут, приписывая ведуньям все магические злодеяния, чему я бы тоже не сильно удивилась.

– Чего притихла? – отвлекла меня от раздумий старуха.

– Да так, думу думаю, – неопределённо ответила ей, не желая вдаваться в подробности, тем более казалось, что она и так меня видит насквозь.

– И как, получается? – усмехнулась та, выглянув в оконце.

– Не очень, – вздохнув, призналась я, но минуту помолчав, всё же не выдержала и задала вопрос, мучивший меня уже пару часов. – Бабка Серафима, скажите честно, всё-таки откуда вы узнали о том, что я убежала из дома?

– Говорю тебе, духи рассказали, – отмахнулась та, снова выглянув в окно, будто ожидая кого-то. – У нас, в отличие от магов, сильная связь с природой и с собственным родом, поэтому духи наших предков помогают нам при необходимости – предупреждают, подсказывают, открывают будущее, иногда наказывают, когда у кого-то «хватает» ума не послушать их совета.

– И что обычно бывает в таких случаях? – любопытство в который раз высунуло свой нос из закоулков сознания.

– Лишают силы, но подробностей тебе лучше не знать, – тут же по нему щёлкнула бабуля, причём, вполне заслуженно: я точно лезла не в свои дела.