– Я Павел Морозов, из России, а это моя жена Мария, мы путешествуем по Ирландии, – ответил Павел и быстро взял ключ.

– Очень здорово сэр, что вы из России, я сообщу нашим полицейским гардам про вашу неприятность, возможно они будут здесь проездом завтра утром. У нас и в самом деле на дорогах сейчас не спокойно. Что поделаешь, мировая война на дворе. С Россией мы вроде союзники и рады помочь вам.

      Мэри попросила Бригитту принести воды, чтобы помыться и заказала обед в их комнату. Они поднялись на 2 этаж и зашли в свой номер. Не успела закрыться дверь, как Мэри притянула к себе Павла, и они упали на кровать. – Только тише, милый тише! – умоляла она его. Но и сама Мэри с трудом сдерживала свои стоны. Возбужденные пережитым, выжив и попав в это временное убежище, они пронесли через свою страсть все то, что называют могучим инстинктом продолжения жизни. Так хорошо Павлу не было никогда, и он на время потерял контроль над разумом.

      Успокоившись и отдышавшись, Мэри тихо заснула на его груди, а Павел лежал и не двигался, боясь разбудить девушку. Он давно не чувствовал себя так хорошо. – Приключения, опасности, смена декораций и внезапная любовь! Что еще ждет меня, впереди? – думал он.

      Но что-то в этом месте ему не нравилось. Он вспомнил, что знал об Ирландии. Все свое время остров сражался за свою независимость. Вначале от викингов, потом от Британии. Восстания и борьба за гормуль (независимое управление) в Ирландии были в крови. В 1916 году оно было жестоко подавлено англичанами. Так какой же сейчас год? Почему мы не спросили Джона? – подумал он с сожалением. Он встал и осторожно накрыл Мэри одеялом.

– Ирландцев тысячами продавали в рабство в Америку еще задолго до порабощения Африки в 17 веке, – продолжил размышлять он. – Британские протестанты выгоняли зажиточных ирландцев за католицизм, лишали их имущества. Нескончаемая волна иммигрантов уезжала в новый свет нищими. Обретя независимость сначала в 1922, а окончательно и в 1949 году, ирландский национальный флаг так и имеет две вертикальных полосы зеленую – католическую и оранжевую протестантскую, разделенные мировой белой мирной полосой. Ирландцы неоднозначно отнеслись и к поддержке Англии в участии в войне 1914 года. Многие не хотели воевать за своего врага. Англия же, вступила в войну только после нападения Германией на Бельгию, опасаясь разгрома Франции. Но она и смертельно боялась очередной революции в Ирландии. В конечном счете Ирландия разделилась на промышленную северную, преданную Англии и Дублинскую, независимую Ирландию. Вот только как отнесутся здесь к нам, русским? И лондонский акцент Мэри? Кроме Джона никто не показался ему дружелюбным. Надо обязательно поговорить с Мэри, – решил Павел.

В дверь постучали. Павел открыл дверь хозяйке, которая занесла воду и обед. Она поставила поднос на стол и передала ему чистые полотенца. Павел чувствовал жажду и сразу выпил местного пива.

– Это же их знаменитый стаут! – ощутил он. – Жаль, но в России так и не научились варить пиво.

От запаха еды проснулась Мэри. Она потянулась в кровати и попросила принести ему что-нибудь вкусненького. Павел захватил поднос и поставил его на кровать. Там была говядина с овощами, тушеная в пиве; картофельное пюре, перемешанное с капустой и сливочным маслом, пудинг и хлеб со свежим изюмом. Он предложил Мэри сливочный ликер и кофе на десерт.

– Как прекрасно! Павел, ты опять волшебник! Я люблю тебя. И я уже хочу в твою Россию, – защебетала довольная Мэри. – Увидеть ваш снег и медведей, покататься на санях, посетить Красную площадь и выпить водки! – Мэри игриво сморщила носик. – Как у вас говорят тост? На здоровье? Я смотрела фильм вашего режиссера Михалкова. Не помню название, там что-то про царскую Россию, американку и самоходную машину, пилящую лес в Сибири. Очень романтичное и грустное кино. Американка тогда влюбилась в молодого офицера, но вынуждена была расстаться с ним. И какая там красивая музыка! – она попыталась вспомнить мелодию.

– Я помню этот фильм. Рад, что тебе он понравился. Наши фильмы сложные, глубокие, порой само уничижающие, – Павел мыслями тоже вернулся домой. – В России нелегко, но и без нее тяжело. Она и есть, как роковая женщина. Любить сильно нельзя, и расстаться невозможно. – Такова наша Родина, – задумчиво добавил он.

– Вот, труба перенесет нас туда, и не надо будет заказывать билеты! – весело добавил он. – Надо только сильно захотеть!

– Как ты думаешь, может нам прогуляться, пока не стемнело? – спросила Мэри.       – Давай только спустимся через окно, там невысоко. Нет желания идти мимо этих ирландцев. Что-то не понравились мне их взгляды. Мы чужаки, а они не любят незнакомцев.

       Он рассказал ей и про свои опасения, связанные с войной. Мэри выслушала и согласилась с ним. Ей тоже показалась ситуация небезопасной. А уж какие дикие были в свое время ирландцы, она была наслышана еще от тети. Она быстро встала, умылась и одела свой спортивный костюм. Павел захватил куртку, открыл окно, ступил на карниз и спустился вниз по водосточной трубе. Их окна выходили на задний двор и никого вокруг не было.

– Спускайся, – позвал он Мэри. – Я подхвачу тебя.

      Павел подхватил ее за талию и бережно опустил на землю.

– Давай послушаем, о чем они говорят, у меня отличный слух, – прошептала Мэри.

      Они пробрались к освещенному окну, благо кусты позволяли им спрятаться. Окно было приоткрыто и из помещения слышны были голоса.

– Они точно английские шпионы, – говорил чей-то бас. – Странная одежда, лондонский акцент, никакие они не русские! Надо было сразу схватить их и арестовать до появления гардов.

– Но он назвался Морозовым, я слышал эту фамилию. Она русская, и насколько я знаю, фабрикант Морозов помогает русской революции. Может он его родственник? Он может быть полезен в нашем будущем восстании. У нас с ними общие цели! -отвечал голос Джона. – До утра они и так никуда не денутся, вон как скрипела кровать. Им точно сейчас не до шпионских штучек, а завтра мы поговорим с ними уже основательно, – добавил он.

– Мы не можем ждать, а вдруг они уже сбежали? – поддержал первого третий голос. – Россия нам не союзник! Надо выпытать, что они знают и зачем здесь. А вы им обед в номер!

– Вздернуть этих Морозовых и закопать, зачем нам лишние хлопоты! -поддержал его еще кто-то.

      События приобретали дурной оборот. – Надо уходить, скорее! – прошептала Мэри, ее лицо выражало тревогу и страх. – Павел, они схватят нас, и Джон не сможет остановить их!

– А как же твое кольцо? – спросил ее Павел.

– Бог с ним, оно не так ценно, наши жизни важнее! – прошептала Мэри и первой вернулась к задней стороне дома.

Стемнело и они незамеченными проскочили по улице и спрятались у небольшого домика на окраине деревни. Внезапно площадь наполнилась шумом. Из паба выбежали люди, в руках у них были фонари и горящие факелы.

– Они сбежали! Ищите их! Приведите скорее собак, – повсюду раздавались крики и ругань. Кто-то уже седлал лошадей.

– Бежим обратно, в пещеру. Иначе они поймают нас и устроят самосуд! Вот черт, и здесь нам не суждено отдохнуть. Мэри, прости, что втянул тебя во все это, -Павел схватил Мэри за руку и они, пригибаясь и прячась за кустами, побежали вдоль дороги обратно к скале.

      Добежав до входа, Павел нашел брошенное копье, намотал на нее кусок найденной по дороге мешковины и снова поджег его. Тем же лазом они забрались обратно в пещеру. Труба все так же мерцала и ждала их в своем чреве. Павел остановился.

– Я в порядке, все будет хорошо. Мы обязательно попадем домой, – сказала Мэри, подошла и обняла его. – Мы живы, и мы вместе. А это самое главное! – добавила она, глядя ему в глаза.

– А ведь труба может развести нас в любое время, каждого по своему пути, стоит только разжать руки, – вдруг подумал Павел и крепко ее ладонь в своей руке. Вдалеке послышался собачий лай, преследователи были уже рядом. Они легко нашли бы вход в пещеру и могли ворваться в любую минуту. Делать оставалось нечего, и они быстро залезли в трубу. Опять произошла вспышка и она снова открыла перед ними новую неизвестность.