– Так тому и быть! – подумал он, вызвал своего секретаря, чтобы тот пригласил нотариуса для составления завещания, потом позвонил Владу и попросил непременно зайти к нему сегодня вечером, если внук хочет застать его еще в живых.

Когда пришел Влад, нотариус уже отбыл с подписанным завещанием. Внук осторожно вошел в комнату деда, проигнорировав шипение сиделки, что больной спит и сейчас к нему нельзя. Дмитрий Сергеевич открыл глаза и с трудом улыбнулся внуку. Влад смотрел на этого вымученного старостью и болезнью человека и не узнавал своего деда. В памяти внука это был всегда сильный, смелый человек, несгибаемой воли, с которым Влад играл в теннис, зимой катался на горных лыжах, который привел его первый раз в спортзал, заниматься дзюдо. Он не отговаривал Влада, когда тот изъявил желание пойти служить в армию, наоборот, помог, чтобы внука взяли в спецназ. Одобрительно сказав: «Молодец, внук. Я рад, что ты идешь именно в спецназ. Там из тебя сделают настоящего мужчину. И запомни, никогда и ничего не нужно бояться! Тогда смерть будет обходить тебя стороной». А теперь дед умирает! Сердце Влада мучительно заныло.

– Дед, ну ты чего? – расстроено спросил Влад, вглядываясь в измученное лицо Дмитрия Сергеевича. – Ты же всегда был боец. А теперь что, сдаешься? – внук попытался одобряюще улыбнуться. Улыбка вышла так себе!

– Сядь, Влад, – приказал Дмитрий Сергеевич и указал на стул рядом с кроватью. – Я не кисейная барышня, чтобы жевать сопли по поводу моей предполагаемой кончины. Я давно знаю свой диагноз и не питаю никаких иллюзий. Для меня сейчас главное рассказать тебе то, что я не рассказывал никому. Может быть, тебе сейчас это покажется несущественным. Но для меня это очень важно, и я хочу, чтобы ты выполнил мою последнюю волю. Сделал то, что не смог в свое время сделать я.

Влад внимательно слушал деда, вглядываясь ему в лицо.

– Всю свою жизнь я любил одну женщину, не твою бабушку, кстати, – Дмитрий Сергеевич полез под подушку, достал старую фотографию и протянул Владу.

Влад взял в руки фотографию. С фотографии на него смотрела совсем молодая девушка. Она была очень красива, это было понятно, несмотря на то, что фотография была черно-белая. У нее были длинные светлые волосы, наверное, русые, серые или голубые глаза, обрамленные густыми темными ресницами. Большие глаза с поволокой. Если бы эта девушка имела только эти глаза, ее бы назвали красавицей. Но у нее были высокие скулы, маленький аккуратный носик и пухлые губы.

– Да-а! – протянул Стас. – Хороша! Дед, а ты не промах. Я бы за такой красоткой на край света пошел. Да, что там, пошел, помчался бы сломя голову! И ты ее упустил?

– Молчи уж, Казанова! – махнул рукой Дмитрий Сергеевич. – Помчался бы он! У меня жена с сыном подростком на руках были. Витьке исполнилось только двенадцать лет. Бабушка твоя не работала. Я, между прочим, содержал семью. Помчишься тут! И все-таки Катя стала моей любимой и любовницей. Мы встречались год. И скажу честно, я уже подумывал развестись с женой. Катя сказала мне, что беременна. Но тут подсуетилась госпожа судьба в лице твоей бабушки. Она давно подозревала, что у меня есть женщина и нажаловалась отцу. Ее отец – генерал КГБ, естественно очень быстро выяснил, кто моя любовница и мягко посоветовал мне прекратить связь. Иначе, он сказал это дословно, посадит Катю. Нам дали новую, большую квартиру на другом конце Москвы. Мы переехали из этого дома. Зойкин отец установил за мной слежку. Я это сразу почувствовал, я ведь профессионал! Встречаться с Катей стало опасно, я боялся. Но не за себя. Я боялся за нее, знал, что тесть выполнит свое обещание. Если не посадит, так устроит несчастный случай со смертельным исходом. Один раз я все-таки позвонил Кате. Она очень холодно со мной разговаривала и сообщила мне, что сделала аборт и попросила больше ее не беспокоить. Потом я совсем потерял ее из виду, она куда-то уехала. Мне кажется, она бежала от преследования спецслужб, а может быть от меня и своей любви. Можешь мне не верить, Влад, но больше я никогда никого не любил, хотя баб за свою жизнь переимел бесчисленное множество. Не пропускал ни одной юбки. Мстил и бабушке твоей и ее отцу. А толку? Жизнь прошла, а счастья-то так и не было. Когда через много лет я напал на след Кати, она уже была замужем и растила двух дочерей. Надо было мне встретиться с ней, но я побоялся разрушить ее семью, сделать ей еще больнее. Дурак! Оказывается, она с мужем-то прожила всего год, потом развелась. Не смогла! Меня она любила. От любви ко мне потом и умерла – скоротечная чахотка. Ей было всего тридцать шесть лет. Девчонок ее, бабка – мать Кати, воспитывала. Я помогал им, посылал деньги. От кого, бабка знать не знала, наверное, думала, что от отца девочек. А его и след простыл. Он после расставания с Катей больше так и не объявился. Я следил за судьбой Катиных дочек. Старшая Надежда сейчас врач, разведена, детей нет. Младшая Люба погибла вместе с мужем в автокатастрофе десять лет назад. У нее осталась дочка – Соколова Саша. Девчонку воспитывала Надежда. Саше сейчас двадцать один год. Она только окончила университет, экономист, ищет работу. Так вот что, мой дорогой внук! – Дмитрий Сергеевич посмотрел Владу прямо в глаза. – Я написал завещание. Ты получишь все мое имущество, а оно немалое, если через месяц женишься на Саше. Но только по обоюдному согласию. Она должна полюбить тебя, но и ты тоже должен влюбиться в нее. Причем не просто влюбиться, а полюбить на всю жизнь. Зная тебя очень хорошо, я уверен, что ты, если не захочешь, никогда не женишься. А если все-таки женишься, значит, полюбишь. Следовательно, ваш брак будет счастливым. И ты меня будешь благодарить всю жизнь. А я там, на небесах, глядя на вас, буду счастлив, зная, что моя кровь и кровь Катюши течет в жилах ваших детей – моих правнуков.

– Дед! – ошарашено смотрел на него Влад. – Ты что придумал! Это же насилие над личностью! Я пока вообще жениться не собираюсь, тем более на какой-то там Саше Соколовой, которую знать не знаю. Да шут с ним, с твоим наследством! Не нужно мне ничего!

– Не торопись, Влад, – усмехнулся Дмитрий Сергеевич. – Для начала ты выполнишь мою просьбу. Возьмешь эту девочку на работу, своим секретарем. Я тебя не часто о чем-нибудь прошу! Сейчас ты не сможешь мне отказать! Это моя последняя воля. Пусть девчонка поработает у тебя месяц, а там жизнь покажет. Приглядись к ней получше, не понравится она тебе, никто тебя неволить не станет. Не люб ты будешь ей, никто не заставит ее выйти за тебя замуж. Хотя мимо тебя ни одна баба спокойно пройти не может! Вот здесь я могу быть спокоен, ей ты понравишься.

– Дед, да ты понимаешь, о чем просишь?! – Влад расстегнул на рубашке верхнюю пуговицу, как будто ему не хватает воздуха. – А куда я старую секретаршу дену, выгоню на улицу? Кроме того, – простонал он, – не хочу я сейчас жениться, дед! Понимаешь? НЕ ХО-ЧУ! И наследства твоего мне не нужно! Ты живи, дед, пожалуйста. Это единственное, чего я хочу.

– Не хочешь, не нужно, – спокойно проговорил Дмитрий Сергеевич, – никто тебя неволить не собирается. – Но на работу девчонку ты берешь. Мой секретарь уже послал ей приглашение. Завтра она должна явится на собеседование.

– Ешкин кот, дед, – обхватил голову Влад, – знаешь ведь, что ты мое самое слабой место! Тебе я отказать не могу. Хорошо! Я возьму эту девчонку. Надеюсь, что она страшненькая, и у меня не будет с ней ни романа, ни проблем. Она ведь не похожа на свою бабку? – неожиданно испуганно спросил Влад. – Вот только этого мне сейчас и не хватает!

– Увидишь все сам и оценишь, – хитро прищурился Дмитрий Сергеевич. – Все, Влад, иди, – он закрыл глаза и в бессилии откинулся на подушку.

Влад вышел из комнаты деда и плотно прикрыл за собой дверь. Через три часа Дмитрия Сергеевича не стало. Он ушел из жизни спокойно, во сне. И на лице его застыло умиротворенное выражение лица. Уходя из жизни, он был уверен, что внук выполнит его волю. Кончина главы холдинга ни для кого не явилась неожиданностью. Все понимали, что это должно было скоро произойти. И все-таки смерть Дмитрия Сергеевича для близких и его друзей явилась ударом. Но для Влада это был не просто удар. Это был удар ниже пояса. Он не только лишился родного, близкого человека, он теперь обязан был исполнить последнюю волю любимого деда. Но с другой он стороны понимал, что не сможет жениться на девушке, если не полюбит ее, если она ему очень, ну уж очень не понравится. И что тогда делать? Наплевать на деньги деда, на его империю, которую тот строил для своих внуков и правнуков, отдать все в чужие руки? В принципе, конечно, можно. Черт с ними с деньгами! Деньги Влад умел зарабатывать, на них действительно можно наплевать. А вот на последнюю волю деда, как наплевать? Влад сидел на кухне в своей огромной квартире, курил и думал. Пепельница уже была доверху полна окурков, а он все никак не мог решиться на дедовский эксперимент. Наконец, он встал, стряхнул окурки в мусорное ведро и открыл окно. Темное небо за окном стало светло-серым, звезды потухли. Начинало светать. Влад посмотрел на часы. Половина четвертого утра. Как быстро прошла эта ночь! Нужно что-то решать. Сегодня придет Саша Соколова на собеседование. Брать ее на работу или отказать сразу?