И не только царь в Иудее был не истинный. В Иерусалиме, в Храме, в элите иудеев, вот, где было не гладко. И как не гладко! Шантаж, интриги, и если бы только это!

Что уж говорить о провинции. Не то, чтобы труды пророка Ездры и его Храма пропали даром. Нет, конечно. Но полного единства и великой веры в Иудее никогда не существовало. Народ жил здесь, конечно, разный, молился разным богам. Но и евреи, куда ж они денутся, молились, бывало, Ваалу и Астарте. И жертвы приносили. И разные обряды выполняли. Сами признают. В писаниях указали. И, если бы это касалось только простого народа! Грехи народа – разве это грехи? Но храмовые священники винили в несчастьях именно народ. А он верил им!

Север Израиля, Галилея, город Назарет. Старинный красивый город в горах, на склоне. Сады, виноградники, выбитые в камне ямы для воды и для силоса. Но известен он не столько своими каменоломнями и не длинными непонятными подземными ходами. Известно ли вам, что покойных в Назарете хоронят в гробнице "кохим"? Древняя традиция. Она вырублена в скале, вход в неё закрывается камнем. Именно так выглядела могила назаретянина Иисуса Христа. Своими традициями знаменит Назарет.

Сюда века за три до страстей Христовых на родину своих предков возвратилась из Вавилона и Сирии большая община колена Иудина, рода Давидова. Они лелеют свое царское происхождение, несколько надменны и богаты. Жители Назарета образованны и знают греческий язык. У них есть и свой. При посторонних его редко употребляют. Считается, что они – настоящие иудеи, что терпеть не могут греческое многобожие. Вот напали же они на Сепфорис! Тот самый Сепфорис, что от Назарета недалеко. Тот самый Сепфорис, который кое-кто считал и считает столицей Галилеи. Там творятся безобразия: вовсю процветают греческие традиции, существует даже театр! Разве истинно верующие назаретяне могли у себя под боком терпеть такое? И не стерпели они попрания веры, и напали на свою столицу. И даже её казну разграбили…

Разве не ясно? Не за веру воевали назаретяне, хотя, разногласия, конечно, были. Обычные местнические амбиции и междоусобица. Но факт: после разрушения Храма в Иерусалиме в Назарете служил один из первосвященников.

А ещё у многих жителей Назарета особенные имена. Эти имена, как и имя "Давид", на языке их предков не только звучат красиво, но и что-то значат. "Анна" – Она, т. е. Женщина. "Мария" – Мечта. А ещё есть женские Лизавета, Надежда, Мужские: Иван, "Довыд" – разведчик. Да, и само название города, по их словам, на их языке это "Город на Заре", "Озарённный". На языке евреев оно звучит как Ноц-Ра – Ночь Ра, что, наверное, тоже неспроста.

Утверждается, что это еврейские имена. Совсем не так. Ни до, ни после описываемых событий эти имена на земле Израилевой не распространены. И ещё одно. Почему так часто упоминаются имена Мария и Иван христианами? Это ли настоящие имена тех женщин и мужчин? Нет!

Это защитные имена. Настоящие имена всегда скрывались. Их знали только близкие люди и использовали редко и в особых случаях. И именно по этим именам можно определить людей, так или иначе связанных с Назаретом и его жителями.

Истинные ли иудеи живут там? Или, может, вера у них какая-то особенная? Чистая, незапятнанная, сохранённая с времён царя Давида…

А, может, с ещё более ранних… Но почему тогда жители всего Израиля повторяют: "Из Назарета может ли быть что доброе?"

Но вот, в местечке Капернаум, что на берегу Кинеретского озера в дом живших по соседству Андрея и Иоанна Зеведеева. вошёл человек, оказавшийся выходцем из того самого Назарета, и сказал:

– Мир вам и вашему дому!

Они познакомились около года назад на реке Иордан, на древней границе Святой земли, на краю пустыни. Здесь крестил Иоанн. О нём шла молва, что он – воплощение древнего страшного Илии, который, как и ожидали, вновь пришёл наказывать и смещать нерадивых правителей.

Всё говорило об этом. Пришёл он из пустыни, как Илия. И видом ужасным походил на него. Как Илия силён, кряжист, крепок, с длинными чёрными волосами. Одет в грубую чёрную рубашку верблюжьей шерсти на голое тело – власяницу. Твёрд и страстен, бросая громкие обличительные слова. Дикарь, постник, саранча и мёд пища его.

Иоанн ругал книжников и священников за то, что они, как и весь народ, утратили истинную веру. Обличал богатых, – должны делиться с бедными.

– Близок день жестокого наказания всем отступникам, – прорицал он. – Успейте очиститься крещением, покаяться, успейте начать вести праведную жизнь в Боге! Успейте не просто покаяться, успейте сотворить достойный плод покаяния – не возвращаться к прежним порокам, больше не грешить!

Непонятно, но крещения Иоанн требовал ото всех, включая евреев!

Известно же: крещение требуется только от обращаемых в веру иудейскую. Евреи – дети Авраама, избранный народ, зачем им такой обряд? Но Иоанн не признавал исключительности евреев и говорил, что, если Богу потребуется, он и из камней сделает себе детей. И не омовением или легкими брызгами крестил Иоанн. Он погружал человека в воду с головой!

Стоит ли упоминать такую мелочь, что обряд крещения дозволяется исполнять только священникам?

К Иоанну шли толпы, слушали, удивлялись, страшились, крестились. Говорят, что кто-то видел здесь фарисеев и даже саддукеев… А он обличал с нарастающей силой слов и не только священников, но и самого тетрарха – Ирода Антипу. Так звали одного из сыновей Ирода Великого.

В отличие от отца, ни один из них не получил от Рима царский титул.

Как, впрочем, и никто другой. Иудею поделили. Антипа получил четвёртую часть, Галилею, – стал тетрархом. Он и владел тем берегом Иордана, где Иоанн обычно устраивал крещение.

Иоанн обвинял его не только в незаконном захвате власти, которая могла быть только у настоящего потомка Авраама. К этому Ироды как-то попривыкли, не Иоанн первый об этом твердит, да, и не единственный.

Но он обвинял Ирода в кровосмесительстве! И это с точки зрения строгих иудейских законов была настоящая правда, выводившая Антипу из себя, но более – его жену, Иродиаду. К Иоанну тайно шли посланцы.

– Ты Илия? – спрашивали его? – А, может быть, ты – Мессия?

– Я – Глас вопиющего в пустыне! – отвечал он, и все понимали, что это значит. Он – предвестник идущего за ним царя Израиля, того, кого и ждёт народ. А сам он, того гляди, как и древний Илия, накажет тетрарха.

Авторитет Иоанна был настолько велик, что Антипа не арестовывал его, и проповедь Иоанна продолжалась.

Только что вернувшийся на родину Иисус, тоже, конечно, захотел увидеть и услышать Иоанна, пришёл к нему, принял от него крещение и остался. Теперь между ними находят довольно близкие родственные связи, хотя они об этом, похоже, даже не догадывались. Их прадедом называют первосвященника Матфия. Их матерей, Елизавету и Марию, – его внучками, рождёнными его дочерями Софией и Анной. Отец Иоанна, Захария, служил священником в Храме. Иоанн был поздний и долгожданный ребёнок. И тут случилось нечто немыслимое. Злосчастный правитель Ирод, Ирод Архелай, сын Ирода Великого, якобы, прослышал о рождении Мессии и велел убить всех младенцев. Иоанн был старше Иисуса, но всего на несколько месяцев. Иисуса родители укрыли на чужбине, а, вот Захарию служители Ирода пытались заставить выдать сына, но ничего не добились и убили прямо в Храме.

В Храме убили священника! Так рассказывают… Кто мог совершить такое святотатство? Только Ирод Архелай – не иудей, прихвостень оккупантов! Архелай, наверное, самый ненавидимый из всех Иродов. О нём ещё будет речь. На него молва вешает убийство первенцев. Но это ложь!

Ложь для прикрытия страшной истины, призванная обелить Храм. Там, в Храме, кипели кровавые распри. До непосвящённых доходило только то, что не удавалось скрыть. И то – в виде умащённого покойника. Правда для народа только вредна.