— Кстати, идея, — согласился Лежнев. — А что? Добить всех озомбевших, этих, которые у нас — в космос выкинуть. Только что мы будем делать с недостроенным кораблём непонятно, а так, по-моему, вполне реальный план. Можно даже не добивать — расковырять обшивку в нескольких местах, воздух выйдет, и всё.

— Герман, ты чего? — осторожно спросил тихоход. — Мы же хорошие!

— Это он опять шутит, Кусто, ты как будто не знаешь, — фыркнула Тиана.

Так, переругиваясь, перетаскали на поверхность всех обработанных станнером, затащили внутрь Кусто.

— Слушай, дружище, отключи гравитацию, — попросил Герман. — А то мы их долго тягать будем.

Тихоход послушался. И вот, спустя час, «подлые предатели», сидели в кают-компании, глядя на рядок из двух десятков тел.

— С кого начнём? — спросила Тиана.

— С Дара, — подумав, ответил Лежнев. — А потом кого-нибудь из учёных.

Перетащили инженера в капсулу, уложили. Судя по показаниям, мужчина был полностью здоров… ну, за исключением повреждений от станнера. Никаких вирусов, бактерий или грибков, которые могли привести к изменению поведения не наблюдалось. А вот активность мозга выглядела аномально — капсула рекомендовала срочно обратиться к профессиональным медикам, которые удалят инородные технические включения из мозга пациента. Самое забавное, мозг показывал активность — то есть Дар не спал, а осознавал всё, что с ним происходит, но при этом был этими инородными включениями отрезан от управления телом. Сигналы мозга перехватывались и подменялись на другие — как раз той самой технической начинкой.

— Мы сможем эту штуку у него из башки вытащить? — спросил Герман.

— Сможем, конечно, — криво улыбнулась Тиана. — Вот только у меня есть сомнения, что он после этого не останется идиотом. Или, ещё хуже, не лишится доступа к телу. А вот то, что он останется жив — это я могу гарантировать. Капсула просто не позволит ему умереть. Я ведь не медик! Можно попробовать поставить программу по удалению инородного тела в мозге, как при ранении, и просто на ходу её корректировать, но ты же знаешь, я — совсем не медик. Могу ошибиться.

— Слушай, ну ты же один раз уже это сделала! — удивился Герман. — Себе-то симбионта удаляла.

— Там была программа по удалению повреждённого симбионта, я её просто инициировала, — объяснила девушка. — И я сама делала операцию, корректировала её на ходу, отслеживая собственное состояние. Я всё время контролировала изменения. И то прошла по краю — пару раз рисковала остаться без мозга, фактически убить себя.

Герман задумчиво покивал.

— Так чего, оставлять всё как есть?

— Не знаю, — вздохнула девушка. — Если честно, мне страшно. В тот раз я отвечала только за себя. Ну, конечно, и за тебя тоже, но сама операция могла повредить только мне. А сейчас я могу стать невольной убийцей… Герман, я боюсь.

— Лады, — кивнул Лежнев. Он прекрасно понимал подругу — на её месте чувствовал бы то же самое. — Давай это отложим. Вон, Анта спросим — в конце концов, это его люди, ему за них и отвечать. И потом, вдруг есть какой-то способ эти импланты, я не знаю, перезагрузить массово. Сбросить к изначальным настройкам там. Ясно же, что это какой-то вирус… в смысле компьютерный. Давай пока вон кого-нибудь из этих в капсулу погрузим, а то они, кажись, не очень хорошо себя чувствуют.

Вытащили инженера, засунули учёную. Инженеру предварительно ввели лошадиную дозу безопасного снотворного — капсула уже нейтрализовала действие станнера, а получить на выходе буйного зомби не хотелось. У Марлы всё оказалось гораздо хуже. Мозг повреждён — длительное кислородное голодание никому на пользу не идёт. Конечно, имплант оказался достаточно продвинутым, чтобы перераспределять крохи кислорода в крови на нужные органы, к тому же сам мозг был погружен в глубокую кому и почти не тратил энергию, так что личность, скорее всего, сохранилась. А вот ходить и пользоваться руками женщина сможет ещё не скоро, даже с помощью капсулы. Некоторые нейронные связи придётся нарабатывать заново, самостоятельно. Ну или, опять же, пользоваться заменой в виде импланта, если его удастся исправить. С другими, менее важными внутренними органами было ещё хуже, но там как раз всё исправить будет несложно — с этим капсула справится.

— Давай тогда, правда, посоветуемся с Антом? Или лучше ты посоветуйся, мне кажется, он тебе больше доверяет, — смущённо предложила Тиана. — А я пока буду их лечить, — она кивнула на рядок «пленников». Мозг пока трогать не буду, а остальное исправим. Это не должно занять много времени.

Герман направился к трюму, заранее опасаясь, как на его появление отреагируют недоверчивые пассажиры.

— Ну и нахрен их. Если что, всех станнером обработаю! — решил парень. — Кусто, ты предупреди там пассажиров, чтобы эксцессов не было, ладно?

Кусто предупредил и передал ответ Анта: начальник администрации уверял, что всё будет хорошо, и паникёров он уже приструнил.

Атмосфера в трюме, несмотря на уверения главного у беглецов, оказалась очень напряжена. На Германа смотрели насторожено. Большинство, — в основном шахтёры, — просто с тревогой, но некоторые смотрели откровенно враждебно. Особенно, почему-то, женщины. Видимо тут добавилось ещё, что их выгнали из относительно удобных кают — кому такое понравится? Неизвестно, чем бы закончилось появление «подлого предателя» в трюме, но Ант ждал возле самого входа.

— Рассказывай! Что у вас произошло?! Какой-то вирус, какие-то зомби. Тихоход ваш нас зачем-то здесь запер!

Герман рассказал. И о том, что увидел, и об их с Тианой предположениях.

— Дерьмо… это, получается, наши ломщики чего-то намудрили… У них там целая лаборатория была по обезвреживанию всякой хрени из метрополии и, прежде всего, именно имплантов.

— Ну, зашибись, — хмыкнул Лежнев. — То есть сами себя, получается…

— Это ещё не точно! — тут же бросился защищать научных работников Ант. — И вообще, я — не учёный, я не знаю, чем они там занимались. В подробностях, по крайней мере. Сам понимаешь, отчётов отсюда я часто получать не мог.

— А есть возможность как-нибудь перезагрузить эти их импланты? Откатить изменения? Сбросить до заводских настроек?

— Чего ты меня спрашиваешь?! — Ант уселся на выращенный мгновенно тихоходом пуфик и обхватил голову руками. — С чего ты хоть взял, что это именно в импланте дело? Может, биологи чего изобрели?

— Капсула показывает, что имплант перехватывает сигналы от мозга и посылает свои. То есть технически они находятся в сознании, но не могут управлять своим телом. Ну, те, которые с нами прилетели. Остальные из-за отсутствия скафандров, считай, в коме.

— Подожди… — задумался мужчина. — Хочешь сказать, ваша капсула видит этот имплант?! А вырезать она его может?!

— И вот тут мы приходим к вопросу, с которым я к тебе пришёл, — ответил Лежнев. — Капсула вырезать может. Но делать она это должна под контролем квалифицированного медика, который будет по мере необходимости вмешиваться в работу и исправлять огрехи. В противном случае на выходе мы можем получить растение или безнадёжного паралитика. Тиана — не медик. Однажды она провела подобную операцию на себе, самостоятельно — удалила биологический аналог вашего импланта. Но медиком она от этого не стала, и уверенности, что всё пройдёт благополучно у неё нет.

Ант вскочил и принялся ходить из стороны в сторону. Видно было, что мужчина в растерянности.

— Вот что… Нам в любом случае нужен один из тех, кто был на станции. Кто-то, кто расскажет, что там произошло. Лучше всего как раз из той лаборатории. Покажете мне, кого вы взяли — я сравню со своей картотекой, может, будет кто-то из ломщиков. Если не будет — придётся вам сходить и захватить. Я так понимаю, они не особо сопротивляются?

— Вообще изо всех сил, но очень тупо, — объяснил Лежнев. — Даже более тупо, чем роботы у шахтёров. В общем, привести ещё смогу — главное, чтобы было кого приводить. А то может они там все померли уже от переохлаждения и кислородного голодания, а это все, кто остался.