— Не выкинет, уж я прослежу, — Елизавета Рудольфовна споро выхватила у меня письмо и убрала в малахитовую шкатулку с миниатюрной бронзовой змейкой на крышке. Я встал и не знал, что мне дальше делать. Госпожа Нежданова решила все сама: обняла и поцеловала в щеку на прощание.

— До свидания, мой милый мальчик! Не говорю «прощай», езжай навстречу своей новой жизни!

Я кивнул и быстро вышел из такого родного и гостеприимного дома. Пока мы ехали на вокзал, я прокручивал у себя в голове строчки послания для девушки, лелея надежду, что смогу ей объяснить, что перестану быть монстром в ее глазах:

«Любимая!

Если ты читаешь это письмо, значит, у меня есть надежда. Надежда, что я смогу получить твое прощение.

Тебе уже рассказали, что я убивал. Я стал убийцей по собственной воле, и не жалею о принятом решении. Мой дар, который я считал бестолковым, стал приносить пользу. Но я был одинок и потерян. И не осознавал этого, а пустота внутри всё порабощала мою душу. Так было, пока я не встретил тебя тем вечером, который сам же и стер из твоей памяти. Сначала я не хотел вмешиваться в твою жизнь, но чем больше узнавал о тебе, тем неотвратимее стала жажда быть с тобой, жить тобой. Поверь, я не знал, к каким испытаниям может привести такой поступок. Но изменил ли бы я решение? Нет. Я никогда не забуду те полные счастья дни и ночи. Мой нежный цветочек, выдержавший безжалостный град ударов судьбы, как бы я хотел сейчас вздохнуть запах твоих волос, крепко обнять и не отпускать! Но твою безопасность обеспечит другой человек, Максимилиан Лерой, верь ему. Я тоже должен исчезнуть, и я это сделаю. Только надеюсь, что ты когда-нибудь простишь меня за мою мрачную тайну. Я боялся тебе рассказать, боялся тебя потерять.

Твоя любовь это бесценный подарок, который я бы никогда не посмел сломать. В тот день Ангелина вела себя по собственному усмотрению, я никогда не испытывал к ней никаких чувств, кроме влечения, но и оно давно осталось в прошлом. Мне так жаль, как бы я хотел забрать всю ту боль, что ты испытала по моей вине. Но все что я могу, так это отдать тебе свое сердце. Отдал бы и душу, но она черна и неприглядна.

Люблю тебя, всегда твой Стефан».

Нина.

Звонок Андрэ настиг меня в процессе сбора вещей. После моего согласия о защите как ценного свидетеля Лерой вплотную занялся мною. А Кенинг только смеялся на мои жалобы. Поход в салон красоты, операция по улучшению зрения, покупка линз, смена гардероба и посещение курсов по макияжу и вот вместо невзрачной скромной девушки с длинными русыми волосами, в очках и одежде с бабушкиного плеча, передо мной в зеркале появилась стильная стройная женщина в модной одежде и большими светло карими глазами. Улыбка уверенного в себе человека скрывала все отчаяние и зыбкость моего положения.

Лерой посвятил мне много времени, отводил к специалистам, меняющим не только внешность, но и походку, речь, привычки. До сих пор одёргивала себя от жеста, которым я поправляла очки. А жила я сейчас на конспиративной квартире, мою каморку законсервировали и закрыли.

— Нина, ты уже знаешь, где будешь жить?

— Нет, Андрэ, и даже, если бы знала, не могла бы тебе сказать.

Да, да, понимаю секретная операция и все такое. Только хотел сказать, что мы с Мели будем скучать. Следующей осенью я планирую организовать бал по случаю нашей с Мели помолвки. Мы будем тебя ждать.

— Помолвки? Я так рада за вас! — взвизгнула я, — поздравляю!

— Ты придёшь?

— Я? Нина пришла бы, а вот та другая…

— Хорошо, давить не буду, о дате узнаешь из газет и телевизора.

— Андрэ, Лерой мне рассказал, что именно ты спонсируешь мою операцию, я благодарна, но право не стоило тратиться.

— Нина, ты действительно не понимаешь, что спасла меня, мою жизнь и ещё подарила счастье любить и быть любимым? Вряд ли я смогу когда либо расплатиться с тобой сполна.

— Не надо, Андрэ, я не считаю, что сделала что-то сверхъестественное, не благодари меня. Лучше поцелуй Мели и обними Спарка. Главное не перепутай.

Кенинг засмеялся и мы распрощались.

В дверь раздался стук, я поспешила открыть, на пороге стоял Лерой, собственной персоной.

— Нина, информаторы отметили необычайное оживление среди известных нам людей. Уедешь сегодня же. Там все готово. Вот твои документы, начиная от рождения, школы, университета и сегодняшнего дня. Больше мы с тобой не войдём в контакт, как Лерой и Нина, ты для меня — незнакомая женщина. И ещё, с тобой очень хотела поговорить Елизавета Рудольфовна.

— Хорошо, — только и успела сказать я, прежде, чем прокурор исчез, сбежав по ступенькам.

Как только широкая спина мужчины скрылась, я захлопнула дверь и набрала номер няни Стефана.

— Ало, — в трубке раздался мелодичный голос.

— Здравствуйте, Елизавета Рудольфовна, вы хотели со мной поговорить?

— Ах, Ни… простите, я забылась, да я хотела бы с вами поговорить лично, это возможно?

— Думаю, что нет, к сожалению, через несколько часов я уезжаю.

— Какая досада, у меня для вас послание, могу ли я его зачитать?

Сердце отчаянно забилось, ладошки вспотели, а в висках застучала кровь от внезапной догадки, от кого было то письмо.

— Это неудобно, извините.

— Не клади трубку! — внезапно разозлилась женщина, — Слышишь? Имей храбрость выслушать! Я все равно передам тебе его, даже если для этого мне придётся искать тебя всю оставшуюся жизнь.

Я продолжала молчать, а Елизавета Рудольфовна читала мне письмо Стефана, тихо и медленно.

— "…Но все что я могу, так это отдать тебе свое сердце. Отдал бы и душу, но она черна и неприглядна. Люблю тебя, всегда твой Стефан". Это все. Ты простишь его?

— Давно простила, — глухо произнесла я, и не прощаясь, положила трубку.

Услышанное выбило меня из колеи надолго, глаза были сухими, но дрожащие руки и начинающаяся мигрень указывали на степень потрясения.

Чтобы слегка отвлечься, я просмотрела документы, полученные от прокурора, теперь меня звали Каролина Блэр, двадцати четырёх лет от роду, я окончила школу с отличием, поступила в художественное училище, выступала на нескольких конкурсах с творениями разных направлений. Имела несколько благодарностей от научных советов за разработанные ею "Пункты свободы", повествующие, как лучше использовать дар эмпатов в психологии, в общем, новая я вела очень активную общественную жизнь. Правда, только на бумаге. Каролина нигде не появлялась лично, предпочитая е-мейлы и старый добрый факс. Так что попытка скрыть Нину эмпата-художника, за Каролиной эмпатом-художником могла быть успешной.

Вряд ли кто из клана мог бы увидеть во мне старую забитую девушку, а ментальный блок в моей голове был поставлен лучшими специалистами. Обещали, что прослужит не менее десяти лет.

Бумаги на открытый счёт с поступлениями на внушительную сумму, несколько рекламок на мой интернет-сайт, где я должна была помогать людям с психологическими проблемами. Адрес реального офиса, моего личного кабинета и билеты на самолёт и автобус в город, название которого я до сих пор и не слышала. Вбила его в Вики, она выдала мне результат:

"… численность населения около двухсот двадцати тысяч на дату последней переписи. Градообразующих предприятий несколько: государственный завод по производству магического топлива, рыбоперерабатывающий комбинат и завод по производству игрушек. Городской Университет входит в десятку сильнейших университетов страны. Стратегически важное расположение города способствует его экономическому и научному процветанию…"

Вот так, Нина, ой нет, Каролина, езжай-ка ты домой, загостилась уже.

В аэропорт меня негласно сопровождали, сама лично я никого не видела, но Лерой предупредил, что за мной будут присматривать его сотрудники. А в городе назначения я вольюсь в свою жизнь и не должна вспоминать случившееся. Свой личный номер телефона Максимилиан дал на экстренный случай, предупредив:

— Когда дело будет касаться жизни или смерти, и никак иначе, исключительно для твоей безопасности. Для связи с секретным отделом я дам тебе телефоны местных агентов.