— Дмитрий Евгеньевич, до свидания!

— Нина, до скорой встречи, отдыхайте! Стефан, береги девушку.

Я скрипнул зубами, но промолчал. Помог Нине подняться с кресла и повел на выход.

Девушка всю дорогу молчала и тяжело опиралась на мою руку. Около Центра нас ждало такси, на котором я приехал за Ниной. Усадив Нину в машину, я сел рядом с ней на заднее сиденье. Когда я назвал водителю адрес, Нина встрепенулись и удивленно спросила:

— А разве мы не едем ко мне домой?

— Нет, цветочек, сейчас мы поедем в гости к очень хорошей женщине. Тебе нужно, во-первых, хорошо подкрепиться, — я достал из заплечной сумки коробочку с пирожными и помахал ею перед, почуявшим лакомство, очаровательным носиком. А во-вторых, Елизавета Рудольфовна отказывается меня кормить своим фирменным рыбным пирогом, пока я не познакомлю ее со своей девушкой. Вот последнее упущение мы сейчас и исправим.

— Ты просто невозможен, — Нина обреченно вздохнула и положила голову мне на плечо.

Глава 8

Нина

Шум мотора машины убаюкивал и я периодически проваливалась в дремоту. Стефан же, наоборот, был бодр и собран.

Я вспомнила его слова: "Пока я не познакомлю ее со своей девушкой".

Странно, что он сказал именно так, мы ведь просто случайные знакомые, я никогда не думала о нем, как о мужчине. Хотя, что уж греха таить, он был привлекателен, я искоса поглядывала на доступный мне профиль и наслаждалась изяществом и твердостью линий. Как у художника претензий к нему у меня не было — сплошь отдых для глаз, а вот как у женщины претензии были. Его привычка все решать за меня, совпала с моей привычкой подчиняться властному человеку — спасибо матери за это. Но это не должно продолжаться, я не буду привыкать к человеку, пускай он обо мне и заботиться из сиюминутной прихоти, но уже завтра он может и не вспомнить моё имя. Я не слепая, я вижу, как реагируют на него другие девушки, от них так и пышет интересом, любопытством и желанием. Я даже не всегда успеваю прикрыться от их эмоций.

Мне нужно научиться у Стефана управлять своей жизнью, а для этого узнать его характер поближе. Что ж, его знакомая возможно мне в этом поможет.

Наконец, такси остановилось в частной застройке, перед небольшим, симпатичным домиком. Подобные обычно рисуют в книжках для детей.

Стефан помог мне выйти из машины и нажал на кнопку звонка, находящегося возле калитки.

— Кто там? — спросил искаженный механикой мелодичный женский голос.

— Я, Елизавета Рудольфовна, с другом, — подмигнув мне, ответил Стефан.

Так-то лучше, а оговорку про девушку забудем. Щёлкнул, открываясь, замок и я прошла за ним в маленький дворик. Там на крыльце нас уже встречала высокая, статная женщина с волшебными волосами, полными серебристых прядей, чётко вылепленным ртом и большими, почти изумрудными глазами, не потерявшими своего блеска и в этом возрасте.

Она взяла руки Стефана в свои, для чего он быстро и не очень вежливо всунул мне коробочку с пирожными.

— Здравствуй, Стефан. Очень рада тебя видеть, особенно в такой компании. Я вижу "друг" твой оробел, пройдёмте, детки, в дом.

Елизавета Рудольфовна пропустила нас вперёд, а сама продолжала говорить:

— Стефан, я ещё не поблагодарила за операцию, врач мне только после неё сказал, кто сдавал мне кровь. Я ценю твоё участие, ты мне как сын.

— Давайте не будем о грустном сейчас? — Стефану явно было неудобно под благодарностью Елизаветы Рудольфовны. Он шёл уверенно, будто бывал здесь не единожды, скорее всего так и было.

Внутри дом был просто напичкан электроникой: видеофон, магофон, несколько телевизоров, устройства для поднятия и опускания жалюзи на окнах, автоматическое включение света по голосовому приказу, массажное кресло — это то немногое, что я успела увидеть, но уже поняла, что хозяйка женщина непростая. Все это стоило порядочно денег, с обычных пенсионных выплат просто не купить.

Елизавета Рудольфовна заметила мой интерес:

— Это все подарки Стефана, он говорит, что я должна жить с удобствами. И прав, действительно, я заново полюбила этот дом.

Пока она говорила, парень споро включил чайник и вытащил три кружки из кухонного шкафа, разрезал бечевку на коробке и миру явились чудесные пирожные, заставляющие одним своим видом истекать слюной.

Я чувствовала в мою сторону искреннее любопытство хозяйки, её едва сдерживаемые вопросы, её грусть и материнское тепло в сторону Стефана.

А от самого Стефана, как обычно ничего, и почему-то это сейчас меня сильно расстроило.

— Как тебя зовут, деточка? — Елизавета Рудольфовна села за стол напротив меня.

— Нина, — разлепила я губы.

— Давно вы со Стефаном?

— Что вы имеете в виду? Наше знакомство? Пару недель, не более, — я поняла, о чем она спросила, но мне было нечем её порадовать.

Несносный болтунишка наконец и сам присел на третью сторону небольшого кухонного столика, имея возможность глядеть нам обеим в лицо.

Елизавета Рудольфовна с недоумением взглянула на него:

— А я думала вы вместе.

— Это вопрос времени, — невозмутимо ответил Стефан, чем заставил меня покраснеть от злости.

Вот жила же без него, равномерно, спокойно и тихо. Так нет же, стоит ему только рот раскрыть, как я переживаю всплеск разнообразных эмоций, от которых уже давно отвыкла.

— Мне, кажется, преждевременно о чем-то говорить, — я попыталась поставить нахала на место.

— Он не откажется от тебя, слишком упертый, — Елизавета Рудольфовна улыбнулась, сглаживая резкость фразы, — только, если, конечно, он совсем тебе не нравится, но это не так. Я вижу, как вы друг на друга смотрите, особенно, когда думаете, что другой не видит. Лучше расскажи, деточка, о себе, чем ты занимаешься, что любишь. А то из этого обормота ничего не вытянешь.

Я задумалась, моя жизнь не насыщена событиями, поэтому я ограничилась перечислением сухих фактов:

— Я художница, мне двадцать два года, живу одна в своей квартире, сегодня стараниями Стефана меня приняли на работу в Экспериментальный центр психологии к доктору Рабену. Вроде все.

— К Дмитрию Евгеньевичу? — спросила хозяйка, а я кивнула, — как интересно!

И она метнула быстрый взгляд на невозмутимого Стефана. Тот продолжал пить горячий чай и с ехидцей смотреть на мой "допрос".

— А я вот бывшая няня и по совместительству повар Стефана, знаю его с пелёнок. Будем знакомы. Как ты смотришь на то, чтобы пройти в гостиную?

К Стефану Елизавета Рудольфовна не обращалась, уж не знаю почему, проявляла искренний (я чувствовала) интерес ко мне.

Я согласилась с её предложением и спустя пять минут мы сидели на диване в просторной гостиной, где весело трещал камин, пахло деревом и немножко фиалками. Я задумчиво смотрела на огонь и пропустила момент, когда хозяйка вышла, а Стефан оказался на полу у моих ног. За окном уже сгустились сумерки, и тарабанил, предсказанный синоптиками с утра дождь, а внутри этого маленького мирка было уютно и тихо.

Огонь из камина бросал блики пламени на его лицо, и я, не удержавшись, провела ладошкой по его точеной скуле. Стефан перехватил мою руку и перевернув её, нежно поцеловал запястье, глядя прямо мне в душу потемневшими глазами. Сердце отчаянно забилось.

Наш хрупкий тет-а-тет был прерван зашедшей Елизаветой Рудольфовной с вазой с вымытыми фруктами. Я успела выдернуть руку и отвернуться, надеясь, что краску на щеках не заметят в силу неяркого освещения.

— Вот, принесла вам инжир, виноград, да груши с персиками, свояченица переслала с юга. Все своё, кушайте.

— Спасибо вам, Елизавета Рудольфовна, — я искренне была благодарна внезапной помехе, ситуация была очень недвусмысленная и я запаниковала. Не ожидала от себя такого отклика. Брать дрожащими руками чашку с чаем, я не рискнула, а вот урвать веточку винограда смогла. Стефан, изящно встав, помог хозяйке поставить вазу на сервировочный столик и присел в кресло, тем самым отдаляясь от меня, но его взгляды я чувствовала прекрасно.