– Как – что? – удивился Серж, и его флегматичность и спокойствие как рукой сняло. – Серому отдам. – Он хлопнул по блокноту. – Серый мне по пятьсот монет за голову обещал, считай, тысчонка уже в кармане. Тебе тоже причитается.

– По пятьсот за покойника? – тихо переспросил Пашка.

– Нюансы меня не касаются. Это дело Серого. – Серж потер руки. – Пошли в кабинеты, он, наверное, уже там.

– Иди, я сейчас. Расплатиться нужно. Половой может припереться в кабинет не вовремя, еще услышит чего, – сказал Пашка.

– Молодец, Павел, все в жизни бывает. – Серж встал, спрятал блокнот на груди и застегнул пуговицы. – Жду.

Пашка не мог понять, почему он принял такое решение, но, когда Николай оказался рядом, он громко сказал:

– Получи, – а, выкладывая на стол деньги, шепотом добавил: – Быстро сматывайся. Француз тебя расколол, сейчас докладывает Серому.

Николай сунул мелочь в карман, поклонился и сказал:

– Спасибо, Павел. – Он запнулся, окинул взглядом зал и попросил: – Вызови из кабинета Цыгана. Его тут одна дамочка спрашивает.

Пашка вытер пот. «Сорваться? Под землей найдут». С трудом поднялся и пошел в кабинеты.

Серый сидел, смотрел блокнот и слушал объяснения Сержа.

– Молодец, Пашка, чистая работа, – сказал он и кивнул на стул. – Садись.

– Недаром Америка, – блестя стальными зубами, протянул Валет.

Пашка медленно опустился на стул, вспомнил о просьбе полового и сказал:

– Цыган, топай в залу, тебя там какая-то мамзель спрашивает.

Цыган встал, тронул Сержа за плечо, задумчиво посмотрел на блокнот, который Серый держал в руках.

– Я рад, что ошибся, друг детства. Вдвоем нам будет легче, – сказал он и вышел.

Серый закрыл дрожащими пальцами блокнот.

– Хват, позови отца Василия. – Он опустил голову и прикрыл вздрагивающей ладонью глаза.

Когда отец Василий, перекрестившись, уселся на кончик стула, Серый медленно, смакуя каждое слово, объяснил ему ситуацию.

– Изведи из темницы душу мою, – забормотал старик, – но ведь письмецо я от свояка получил. – Он стал рыться в карманах.

– Пусть не ищет. – Серж самодовольно улыбнулся. – Детский мат поставил вам Климов. Попался ему на каком-то деле парень с этим письмом. Климов письмо в зубы своему рыжему помощнику, а парня того в тюрьму. Ясно?

– Ясно? – прорычал Серый.

– Сейчас пришлю Николашку, – засуетился хозяин, – отпустите ему грехи.

– Валет. – Серый показал на дверь.

Вернулся Цыган и сел в углу. Серж посмотрел на него, нахмурился и сказал:

– Игорь, ставлю сто против одного, что полового в трактире нет и не будет.

Серый повернулся к Сержу всем телом, даже со стулом, долго молча смотрел на него, потом вынул из кармана червонец и, придавив ладонью, положил на стол.

– Клади деньги, француз!

– Мой гонорар за работу, – сказал Серж, развалившись на стуле и пуская кольца, вынул из кармана длинную блестящую цепочку и стал, как мальчишка, забавляться ею.

«Сгорел, как фраер, – думал Пашка, рассматривая замысловатые линии на ладони. – Неужели видел, сволочь? Но почему он тогда не перехватил полового? Эх, не надо было возвращаться».

Пашке было страшно, его охватила такая слабость, что даже если бы он имел возможность уйти, то не дошел бы до дверей кабинета.

Отец Василий и Хват вернулись в кабинет одновременно. Хват молча сел, а хозяин остановился в дверях, развел руками и пробормотал:

– Нету Николашки, куда-то выскочил, постреленок, сейчас объявится.

– Ай да друг детства, – скривился Цыган, – умен, стерва, чуть было не провел меня своим мнимым разоблачением.

Серж на заявление хозяина и реплику Цыгана не реагировал, он лениво поднялся, продолжая вертеть в руках цепочку, подошел к столу, приподняв ладонь Серого, взял червонец, небрежно сунул в карман.

Все смотрели на Серого, ждали, что он предпримет, только Пашка не сводил настороженного взгляда с Сержа, который спокойно прогуливался по кабинету. Оказавшись за спиной Цыгана, он быстро накинул цепочку ему на горло и сильно сдавил. Цыган захрипел, выгнулся дугой и приподнялся на стуле. Казалось, что он сейчас вырвется, но лицо у него налилось вишневым соком, потом посинело, и он безвольно опустился на стул. Серж сдернул цепочку и, заложив руки Цыгана за спину, сковал их цепью, словно наручниками. Проделано это было так быстро, что все успели только вскочить.

– Получи второго, Игорь, – сказал Серж, вытирая платком лицо, – пока он тоже не убежал. Прошлепали мы с тобой, предупредил он рыжего. – Заметив хмурое недоверчивое лицо Серого, Серж пояснил: – Помнишь, он выходил из кабинета? Проглядели. Я дурак, – Серж ударил себя по лбу, – я же не знал, что он второй. Точнее – первый.

Шок неожиданно прошел, и все задвигались. Серого трясла мелкая дрожь, он силился что-то сказать, но лишь беззвучно шевелил белыми губами.

– Уходите, сынки, отсюда, – сказал решительно отец Василий, – минут десять у вас еще есть.

Увидев, что Цыган приходит в себя, Серж потрепал его по щеке и спросил:

– Как дела, Михаил?

Николай оглядел зал, улыбнулся в ответ на требования клиентов и парадным ходом вышел на улицу. Он шумно вдохнул прохладный вечерний воздух, снял фартук, вытер им лицо и руки и бросил его под забор. Нет больше полового Николашки, агент уголовного розыска Панин быстро зашагал по Пятницкой. Он взбежал на второй этаж, распахнул дверь с табличкой «Начальник уголовного розыска», широко улыбнулся всем, кто был в кабинете, и подошел к столу, за которым сидел Климов.

– Товарищ начальник, агент Панин ввиду расшифровки из трактира сбежал и прибыл в ваше распоряжение.

– Хорошо, что живой, – сказал худощавый мужчина, сидевший рядом с Климовым. – Хочешь конфетку?

Он пододвинул Николаю лежащую на столе коробку с леденцами.

– Ай да хлопец! – пробасил усатый здоровяк. – Смотрите, ребята, какой у нас бравый помощничек!

Панина окружили улыбающиеся люди, хлопали его по плечам, жали руки. Он тоже улыбался мелькающим лицам и не мог отогнать мысль: «Кто же из них?»

– Тихо! – крикнул Климов и поднял руку. – Докладывайте, Панин.

– Нечего докладывать, товарищ начальник. Сперли жулики мой блокнот, и сгорел я, еле ноги унес. Едем в трактир, надо выручать Михаила.

Машина грузно осела под непомерной тяжестью восьми человек и, чихая и кашляя, выкатилась в переулок. Панин сидел у усатого здоровяка на коленях и умоляюще просил:

– Дайте наган, братцы, больше месяца в руках не держал.

– Держи. – Климов обернулся и протянул оружие. – Ты лучше обстановку знаешь, скажи, как людей расставить.

– Двое со двора пусть припрут колом заднюю дверь, один останется у парадной лестницы, остальные пройдут через зал в кабинеты. Согласны, Василий Васильевич?

– Сейчас ты командир, – ответил хмуро Климов.

Панин чувствовал, начальник еле сдерживается, чтобы не засыпать его вопросами.

– Сомов и Лапшин – во двор, Виктор останется у парадных дверей. Зайцев и Шленов пойдут с нами, – сказал Климов и выскочил из остановившейся машины.

– Уголовный розыск. Всем оставаться на местах, – громко сказал Климов и поднял руку с наганом.

Николай хотел его обогнать, но Климов загородил дорогу и пошел впереди. Посетители провожали их настороженными взглядами, и Панину казалось, что каждый облегченно вздыхает, когда они проходят мимо. В коридоре Климов остановился, направил наган на кабинет и сказал:

– Трактир окружен уголовным розыском. Всем находящимся в кабинетах выйти с поднятыми руками и встать лицом к стене.

Раздался звон стекла, и из центрального кабинета показался чей-то зад, видимо, считал, что выходить спиной безопаснее. Панин узнал своего напарника и заклятого врага – полового Алешку.

– Следующий. – Климов щелкнул курком.

– Нету никого. Утекли, – пробормотал Алешка.

Панин проскочил мимо Климова и отдернул портьеру. Кабинет был пуст. Николай дал Алешке по шее и спросил: