Следовательно, поверхностность образования, как богословского, так и светского[4], небрежность в принятии священного сана, слабость воли или подверженность наших проповедников внешним влияниям – вот что, а в особенности первое, является причиной плохого церковного проповедничества, а косвенно – и главной причиной антирелигиозности народа.

Так где же лежат искомые причины религиозного безразличия?

Ответ на этот вопрос дополнит и подтвердит сказанное выше, и, кроме того, он весьма характерен для нашей церковной ситуации. Есть два ответа. Один из них гласит: причина зла – в распространении западной цивилизации! И об этом говорилось всерьез и не однажды, всякий раз, когда заходила речь о состоянии нашей религиозности. Сразу же вызывает удивление, почему эта цивилизация не уничтожила веру на Западе – там, где зародилась. Однако, без сомнения, папа может похвалиться большей ревностью членов своей Церкви, нежели мы. Да, никто не отрицает, что на Западе ведется отчаянная борьба атеистических идей с христианским учением, но все-таки эта борьба не является предметом беспокойства борцов за христианство. Почему? Потому что ее ведут священники-иезуиты, глубокие знатоки светских учений, гиганты богословия, тонко знающие идеи, которым противостоят люди неиссякаемой энергии, неустрашимые воины, крайне осторожные во всем, что может ущемить авторитет веры. Они не ропщут на атеизм, но отдают все силы на борьбу с ним.

У нас все наоборот. Именно борьбы такого характера нам не хватает, ибо систематическое проникновение просвещенного атеизма в души людей, его доминирование являются очевидной победой, которую он без борьбы одерживает над религиозным чувством, и это следует назвать не борьбой, а превосходством сил носителей западных, атеистических идей и отступлением со всех боевых позиций защитников религии. Проповедники Евангелия отступают без борьбы. Они лишь вопиют и причитают, что все пошло кувырком; это обезоруживает верующих и ведет их прямо в стан тех, против кого слышится ропот. Или публикуется какая-нибудь статья в церковных журналах с целью дать некоторый отпор неверию, статья, конечно, такая же убогая, как та – «О бытии Бога», – опубликованная в «Вестнике Сербской Церкви» за январь-февраль этого года. Даже те, кто верил в эту святую истину, прочитав жалкую статью и увидев, как сербские клирики доказывают этот самый возвышенный христианский догмат, рискуют изменить убеждения.

Не просвещение виновно в нашем неверии, а его недостаток и близорукость тех, кто восстает против него, не видя, какое это мощное оружие в борьбе с неверием. Нам любопытно узнать, что эти «враги западного просвещения» могли бы предложить в качестве средства для устранения этого «зла». Уж не «официальный» ли запрет на европейскую цивилизацию в нашей стране или предотвращение человеческого прогресса?!

Правда, помимо истории мира, в учебную программу[5] входят психология и логика, русский язык, педагогика и методика, но все это изучается поверхностно и сжато. Недостаточность образования в этой и практически во всех остальных областях особенно очевидна в сегодняшнем поколении богословов, несмотря на то что они имели счастье изучать историю философии, пусть даже в течение одного месяца, немецкий и французский языки чуть меньше, теорию литературы – целый год; последний предмет преподавал один добрейший монах, который понимает в литературе столько же, сколько в вязании.

В чем спасение?

Общество нравственно обессилело; упадок религиозности – первый симптом, который говорит об этом. Воцарились безразличие и летаргия, которые наносят ущерб и государству, и Церкви, и личности. Пастырь растерял своих овец и не может их найти, потому что не знает, как искать. Необходимо влить свежие силы и восстановить изношенный и нравственно ослабевший организм нашего народа, необходимо совершить нравственное перерождение нашего общества. О том, кому надлежит осуществить это перерождение, не может быть дискуссии, ибо к этому, как никто другой, призвано священство Божие, суть служения которого и состоит в этом духовном, нравственном перерождении личности и общества и подготовке их к Царству Небесному. Если кто не родится от воды и Духа, не может войти в Царствие Божие (Ин. 3, 5).

Не может быть также и споров относительно средств, которыми совершается перерождение. Единственная вечная сила, которая однажды вдохнула жизнь в падший мир, которая всегда животворит его, как только он падает вновь, которая вечно будет оживлять и перерождать его, сила, которая всегда одна, вчера, сегодня и завтра, эта сила – слово Божие. Одни только идеи, древность и неизменность которых, естественность и ясность и, самое главное, их божественная возвышенность свидетельствуют о вечности их смысла. Сборник, страницы которого никогда не обветшают, слова, над которыми не властны века. Время только делает их более ясными и легкими для понимания. Этот сборник – Евангелие. Древнее, почти двухтысячелетнее Евангелие… Почему же говорю – древнее? Нет, и когда пройдет еще девятнадцать раз по девятнадцать веков, оно не станет древним, не обветшает. Оно такое же юное и сильное, как будто только что отозвалось эхом с Елеонской Горы и разлетелось по священным долинам Палестины. Чистое, как хрусталь, ясное, как утренний свет, сильное, как гром, – таково Евангельское слово, звучащее от Назарета до Гренландии, от края до края света, от начала до вечности. До тех пор пока воздух и пища будут важны для поддержания и укрепления физической жизни человека, до тех пор Евангельское слово будет божественным животворным напитком, которым будет питаться человеческая душа. И когда не будет ни воздуха, ни пищи, ни человека, останется Евангельская истина, которая вернется туда, откуда пришла, туда, куда стекаются все истины, – к Господу Богу.

Это мощное оружие, которым наши проповедники пользоваться не умеют. В небрежности использования этого оружия заключается причина упадка веры и нравственности, в то время как правильное обращение с ним может поднять и первое и второе на подобающую им высоту. Все причины, кроме этой, ничтожны, все средства бесполезны. Проповедники должны трудиться и не надеяться ни на кого, кроме одного Господа, Которого проповедуют и Которому служат, ибо, если когда-нибудь, как сказал русский писатель Гоголь, миру будет суждено подняться «из праха земной суеты и полностью предаться любви и смирению Христову», это произойдет только с помощью священства. «Дело нашего исправления, – продолжает великий русский писатель, – в руках священства».

Закончим на том, что растопить ледяное безразличие и грубое безверие человеческих сердец способна только сильная, крепкая проповедь Божественного Евангелия, только она в состоянии укрепить, воскресить и поднять наше общество, а вместе с этим и авторитет веры, Церкви и ее священства.

Ликование духовного мира, ликование вселенной, ликование человечества во славу Творца – вот три образа ликования, доступные нашему разуму, и четвертое нам неведомо.

Под утренними звездами следует понимать первенцев творения – ангельские круги, великих князей и военачальников, которые были сотворены первыми на заре Сотворения.

Вселенная – символический отзвук ликования бесчисленных Небесных Сил во славу Вечного и Всесильного Творца.

Человечество умно связано с Небесным миром, а телесно – со вселенной. Оно должно всеми своими выражениями и проявлениями, словами, и делами, и чувствами представлять гармоничную песнь вечного Творца и Отца.