Не было дня, чтобы зоологи и ботаники не открыли какой-нибудь новый вид. А иногда открытия сыпались как из рога изобилия, прибавляя головной боли главному систематику колонии Иезекии Вальцману. На существование зверя Ыых, ведущего исключительно ночной образ жизни биологов обратили внимание именно этнографы. У всех племен, по всей планете существовали многочисленные, до невероятия однотипные, схожие до мельчайших подробностей, мифы и сказки об этом звере. Но, что это было – универсальный миф, подобный историям о потопе или о существования великанов, существовавшие на Земле, или такой зверь, грозный и опасный хищник, бродит по лесам на самом деле? Лингвисты и этнографы, специалисты по инопланетной культуре в голос твердили, что источником для сказок служило не богатое воображение сказителей, а реальное существо. Зоологи же, до сих пор не находя подтверждения существования мифического зверя, лишь пожимали плечами. Возможно прототип, послуживший причиной возникновения такого страха и преклонения перед ночным зверем и был, но следов его существования мы пока не находим, говаривали они. Зверь может быть редким, исчезающим или вообще уже вымерло.

В том, что этнографы оказались правы, всем нам пришлось убедиться этой осенью, когда зверь Ыых стал вновь, как и много лет назад, появляться вблизи поселений туземцев, с которыми мы имели контакты. Местные вожди даже утверждали, что зверь стал повинен в гибели скота и трех охотников. В руках я держал карты-схемы того района, куда мне предстояло десантироваться. Две деревушки были помечены красным, именно вблизи них будто бы недавно появлялся зверь Ыых. Два дня назад у деревень были установлены с воздуха маяки, так что выйти к поселениям мне не предоставит ни малейшего труда. Не придется плутать в лесу. Кроме карт, у меня имелись и многочисленные фото, изображавшие как раз эти две деревни с высоты птичьего полета, портреты вождей и шаманов, панорамные снимки широких троп, вытоптанных, якобы зверем за одну ночь на околице деревушки, с разных ракурсов снятые следы невиданного зверя. Впрочем, отпечатки были невнятные и частично затоптанные кем-то, возможно, самими туземцами.

От созерцания глянцевых фотографий меня отвлек пронзительный, до звона в ушах, окрик командора: "Внимание, номеру первому приготовиться к выброске!". Первым номером в нашей группе был Пашка. Скользнув к люку мимо меня, он наклонился и сунул мне в руку деревянную фигурку.

–Отдай Нику в его коллекцию. И передавай ему от меня привет!

Я сжал подарок в левой руке, а другой ткнул в благодарность Пашку в бок. Тот радостно осклабился и встал у люка. Командор уже гораздо тише (первый, пронзающий барабанные перепонки, тирольский напев предназначался видимо в первую очередь для Дюка, которому прыгать вторым) произнес:

–Готовность номер один. Открываю люк! Первый пошел!

Створки в полу, посреди грузового отсека плавно отворились, и в образовавшийся провал Пашка и упал, скрестив руки на груди. Прыгал он хладнокровно, с блаженной улыбкой на устах. Сказывался прошлый многолетний опыт службы в десанте.

У нас почти все охотники, в большинстве своем, вышли из десантников. Так что прыжки с парашютом или с ионным ранцем для нас не в новинку. Еще во время подготовки к колонизации все ее участники получили двойную, а то и тройную специализацию, так на всякий случай. Все армейские чины – от рядового до генерала, тоже, без исключения. Я по первой специализации десантник, по второй – охотник. Пашка Долгов тоже – десантник и охотник, как и я. Тарк охотник и зооинженер, Малыш Билли пришел из разведки, Дюк кроме того, что умел выслеживать зверей в джунглях и храпеть как реактивный истребитель, мог работать… поваром-технологом. Специализацию повара Дюк выбирал сам, утверждая, что он не гурман, просто любит покушать сытно и вкусно. Равно как и поспать – долго и в любых условиях. Некоторые остроумцы, за глаза, конечно, утверждаю, что Дюк неспроста подался в охотники. Мол, все думают, он выслеживает зверя, а на самом деле уйдя в джунгли на пару недель, Дюк там просто впадает в спячку, и все время охоты не вылезает из спальника, пугая своим храпом всю живность окрест.

Я прыгал пятым по счету, самым последним. Время, чтобы закончить с бумажками оставалось предостаточно. Разжав ладонь, я стал разглядывать подаренную миниатюрную скульптуру. Для Ника Пашка время от времени изображал в дереве представителей местной фауны. У сына скопилась настоящая коллекция подобных фигурок. Исполненные с невероятной точностью и изяществом они вызывали восхищение. Среди деревянных скульптур был и юп-юп, самый большой дракон Кахаи, и восьмикрылый богомол Симуса, тварь размером с грузовик, и Brachiocellos Amazing-Gigantica, гигантская плотоядная бабочка, и иглокожие псевдолемуры, и целый выводок тауяров, так походивших на земных львов, и острокрылый ядозуб Мирениуса-Якобса, имевший местное название, переводившееся не иначе, как "крадущаяся смерть", и… да, многое чего там было, всего сразу и не вспомнишь! Но, что за тварь изобразил Пашка в подарок Нику сегодня? Я вертел фигурку и так, и эдак, совершенно не узнавая животное. Оно имело четыре лапы, все разной толщины и длины, с разным количеством пальцев. Длинную шею, увенчанную маленькой головой, с клювообразным носом, венчали шипы, вперемешку с кожистыми перьями. Спину странного животного тоже украшали шипы, разной длины, какие-то непонятные складки и выросты, вроде бородавок. Имелся у зверя и хвост. Не широкий, немного лопатообразный, он к тому же был покрыт густой шерстью. Стоило мне немного повертеть фигурку в руках, как я понял, если смотреть на чудовище с разных сторон, при каждом новом ракурсе перед тобой предстает новый, совершенно не похожий на предыдущую свою ипостась тварь. Мелкие детали, вроде асимметричной морды, скособоченная спина или разного рисунка кожи на разных частях тела, только завершали задуманную Пашкой картину-загадку. Я в восхищении вертел в руках скульптуру зверя, который мог иметь пять или шесть разных обликов, в зависимости от того с какой стороны на нее посмотреть. Заметив, что на брюхе, между лапами вырезаны буквы, я сразу догадался, что они складывались в два слова – «Зверь Ыых"

Любые влажные, тропические леса, неважно на какой планете произрастающие похожи между собой. Они густые, практически непролазные. Они насыщенны влагой. И они полны жизни. Изумрудно-зеленые джунгли на Кахаи в этом не уступали другим тропическим лесам. С момента высадки, вот уже два часа я бродил в окрестностях поселка, выискивая следы зверя. Только вот следов мне найти не удалось – частые дожди окончательно их смыли. А вот просека осталась. Но вот проложил его зверь Ыых, или какой другой, неизвестный нам зверь? Или известный? Тот же молодой дракон юп-юп во время линьки не способен летать и тоже топчет подобные просеки в джунглях.

Тропа была свежей, и если судить по ширине, по втоптанному в землю тростнику прошедшая здесь тварь должна быть размером с земного носорога. По фотографиям это оказалось трудно оценить. Придя к такому выводу, я немедленно заменил патроны в карабине на разрывные. Несмотря на отсутствие каких-либо зацепок, вроде четких отпечатков на земле, клочков шерсти и фекалий, я не уходил от поселка, все, нарезая и нарезая круги вокруг него. Что-то было здесь не так. Но, что? А вскоре к неприятному ощущению неправильности, присоединилось явственное ощущение чужого присутствия. Кто-то шел за мной по пятам. Я затылком ощущал пристальный, обжигающий взгляд на своей спине… Взгляд от которого у меня ползли мурашки по коже.