Василиса надеялась, что её первый в политике день станет последним. С удовольствием вообще спряталась бы на всё время дома и в школе. Но на второй день к ней неожиданно пришёл с просьбой сам отец Сергей. В дальних племенах религия играла намного более весомую роль, чем в чисто светском посёлке Хана. Поэтому участие настоятеля оказалось необходимым в протокольных встречах. А Василису хорошо знают за пределами родного посёлка не только как художника, но и как иконописца. И её присутствие на официальных мероприятиях как сопровождающей отца Сергея очень пригодится: священников много, а иконописец пока по всей пустыне один-единственный. Девушку передёрнуло, едва она вспомнила атамана Степана Удалого — иначе ей называть вождя пятого оазиса почему-то в мыслях не получалось. От одного вида атамана, когда они пару раз случайно сталкивались в церкви, у неё начинали дрожать коленки — и настоятель это замечал. Но и отец Сергей без крайней нужды не пришёл бы… Потому в ответ всё равно прозвучало: «Да».
Зато теперь она чуть ли не каждый день видела Виктора — Пустынный хан ещё при первой встрече оценил его дипломатические таланты, и на время переговоров забрал с электростанции. Василиса же могла хоть каждый день спрашивать у Виктора, как там Глеб — и точно знала, что «хорошо» это не отговорка. Виктор, как посвящённый в ситуацию до конца, наравне с остальным ближним кругом повелителя сводки разведки, в том числе и из Города, получал одним из первых. Но когда до конца переговоров осталось чуть больше недели, рутинный ответ Виктора «всё хорошо» прозвучал со странной интонацией. Да и в глазах стоявшего неподалёку Пустынного хана первый раз за всё время Василиса заметила растерянность. Следом растерянность охватила и Василису, хотя она и старалась этого не демонстрировать. Что там произошло с Глебом?!
Всё отныне валилось из рук, вещи падали, чашки опрокидывались. А ведь ещё Василиса обещала, что обязательно закончит второй комплект «подарочных» картин. Их преподнесут по окончании переговоров — и отказаться гости не смогут, но и сразу отдариться им будет нечем. Василиса откладывала рисование несколько раз. Наконец, отругала своё поведение и то, что подводит людей. Заставила себя сесть за работу. Выключиться из окружающего пространства до тех пор, пока хотя бы в первом приближении картина не будет завершена.
Андрей пошёл за советом к отцу Сергею именно сегодня, потому что совпали две вещи: у него был выходной на электростанции и сегодня в посёлке будет мало людей. Делегацию гостей поведут на новое озеро, там случится подписание соглашение, а за ним небольшой праздник. Андрея же волновал вопрос поважнее: как родители девочки, за которой он ухаживал, отнесутся к нему? Его возлюбленная очень хотела своего парня с папой и мамой официально познакомить — но её семья жила в оазисе несколько поколений, а он получался как бы примаком. Пришлым без роду и племени. Все в посёлке в один голос говорили, что лучше всего подобные узелки умел развязывать настоятель церкви. Вот Андрей, наконец, и решил к нему наведаться и посоветоваться.
Отец Сергей выслушал парня внимательно и с самым серьёзным видом, завёл беседу. Сам же с самого начала про себя откровенно посмеивался. Не ценит парень своих талантов как должно и сам не понимает, что на самом деле он завидный жених. Не чужак, а официально принят в посёлок. Сделал для рода достаточно, чтобы молодым сразу помогли справить собственное хозяйство. Из Города, значит, генетически здоров. И вдобавок работает на электростанции, там на хорошем счету и с перспективами служебного роста. Родители его ненаглядной давно уже заметили и взаимный интерес молодых людей, и оценили самого Андрея. Теперь ждут, пока дочка созреет, чтобы официально ввести жениха в дом. Но сказать всё это парню в лоб нельзя, может загордиться. Поэтому надо подвести его к нужной мысли осторожно.
Дверь церкви хлопнула пушечным выстрелом, и ворвался пацан лет десяти. Тяжело дыша и сглатывая слова, он торопливо начал говорить:
— Дядя Андрей, дядя Сергей. Там это. Мы с Родионом к тёте Василисе пошли. Домашнее задание показать. А к ней чужие пошли. Не наши. Из приезжих. Нехорошие они какие-то. Родион присмотреть остался. А меня сюда.
Андрею и отцу Сергею одна и та же мысль пришла одновременно. И как назло, в посёлке никого из мужчин!
— Бегом к озеру. Зови на помощь!
Сами же кинулись к дому Василисы. Андрей был моложе, потому заметно опередил старого священника. Выскочил в переулок, когда чужак уже склонился над телом лежавшего без сознания мальчишки, собираясь перерезать тому горло. Таскать с собой пистолет Андрей так и не привык. На работу брал, а в церковь пошёл без оружия. Но сейчас ему хватило и пудового кулака: удар бандиту в висок Андрей нанёс, не сдерживая силы. Подхватил нож и следующего заглянувшего в переулок похитителя встретил ударом в живот. Был ещё третий! Уйти в сторону Андрей не успел, грудь обожгло, но темнеющее сознание успело подумать: враг всё равно проиграл. Тихого похищения не получилось. Стрельба переполошит всех соседей, даже если мальчишка-гонец не успеет добежать до озера.
Андрей только много позже узнал, как бежавший следом отец Сергей, услышав выстрел, не стал выскакивать сразу в переулок, а выхватил пистолет, занял позицию на углу и несколько минут не давал подобраться и добить раненых. Дальше из домов начали выскакивать соседи. Пусть мужчин в посёлке сейчас не было, многие женщины в пустыне тоже умели сражаться. Вскоре в бой вступила спешившая от озера подмога, но перестрелка вышла долгой и жаркой. Нарушившие священные законы гостеприимства люди атамана Удалого дрались как загнанные в угол крысы. Самое страшное выяснилось потом. Когда похищение обнаружили, и поднялся шум, бросив ватагу и с несколькими ближайшими подручными, прихватив Василису, атаман скрылся в пустыне.
Суд вершили тем же вечером. Рядом с пленными бандитами на коленях стоял племянник самого Пустынного хана. Вадим. Оказалось, парень многое сумел подслушать, при этом, несмотря на внушение, продолжил заглядываться на Василису. Привык считать себя на особом положении и не поверил, что его ухаживания в тот день не приняли благосклонно, потом девушке тоже приказали — а Василиса просто ничего не поняла. На этом и сыграл Степан. Влил дураку в уши рассказ о вольной жизни своих удальцов, расписал, что с его талантами парень запросто может стать ближайшим заместителем самого атамана. Заодно наобещал, что девушку в итоге тоже отдадут Вадиму. За это племянник Хана помог нейтрализовать охрану — от него удара в спину не ожидал никто. И тут же предатель стал не нужен. Его оглушили и вместе с издевательским разоблачающим письмом бросили прямо возле недорисованной картины. Атаман рассчитывал зажечь скандал, который хоть ненадолго, но тоже задержит начало поисков.
Судили преступников не только старейшины посёлка, но и возмущённые старейшины гостей. Один за другим выносили вердикт: виновен. Но вот дело дошло до племянника, и все взгляды сошлись на младшем брате владыки.
— Простите меня люди за то, что воспитал такое. Нет у меня больше сына. Виновен. Повелитель пустыни, мы все признали этих преступников виновными и передаём под твою руку.
Хан ответил не сразу, но паузу он сейчас сделал отнюдь не для солидности. В душе никак не хотела успокаиваться ярость. Сколько лет он шёл к этому дню. Не просто объединить пустыню — стать равным Городу! Получить ядро керхеров и силу, способную ядро защитить даже от координатора. Знал, конечно — мальчишка-лейтенант талантлив. Но и в самых смелых мечтах не предполагал, что Каховский приведёт с собой не пару десятков специалистов, а настоящую армию. Армию, прилюдно присягнувшую на верность Пустынному хану! И всё может пойти прахом из-за амбиций одного дурака, не вовремя подумавшего не головой, а тем, что у него между ног.
— Слушайте меня, люди. Те, кто сейчас перед нами, не только нарушили людской закон, но и согрешили перед законом пустыни. Они напали на тех, кто принёс воду их селению и роду. Потому пусть отвечают не перед людьми, а перед духом пустыни.
