Дома Василиса вдруг поняла, что силы, которых вроде бы оставалось ещё много, стоило ей переступить порог, пропали совсем. Девушка устало рухнула на стул в кухне-столовой. Дома как раз была не только Лия, но и её муж. Они с понимающей улыбкой переглянулись, Василисе сразу сунули в руки кружку горячего местного аналога чая и тарелку с ужином.
— Замучили тебя сегодня, — посочувствовала Лия, когда поняла, что девушка немного пришла в себя. — Или это Вадим так достал своими ухаживаниями?
— К-каким ухаживаниями? — не поняла Василиса.
— Ну… Я ничего не стала говорить, но Вадим так на тебя глядел с самого начала. Видимо решил, что раз свадьба не состоялась, а твой жених уехал, то ты свободна? Вот целый день и расточал намёки, а ты вроде бы дала ему понять…
— Он что? — Василисе показалась, что она ослышалась. Потом до неё дошёл смысл рассказа Лии. Кровь прилила к лицу, девушка вскочила, даже не заметив, как в ярости сжался кулак. — Он что пытался? Да я его!.. Да прямо завтра!.. И откуда он?
— Вадим мой двоюродный брат, — пояснил сын Пустынного хана.
Василиса машинально отметила, что Глеб был прав. История с несостоявшейся свадьбой не спонтанное решение «помочь молодым» со стороны Лии и её мужа, как они пытались показать тогда — а приказ старшего в роду. Иначе остальная семья про это не знала бы. По крайней мере, в посёлке точно никто про случившееся во время праздника даже не подозревал. И тут же мысль ушла на задворки сознания, ибо ярость вскипела с новой силой.
— Ну попадись он мне завтра, донжуан недоделанный!
— Я дура, — всплеснула руками Лия. — Видела, что ты вроде его не гонишь, даже ответные намёки подаешь. Подумала, ты его поддразниваешь… А ты, оказывается, просто не сообразила. Ты настолько хорошо у нас освоилась, что я забыла — ты же из Города. У вас там ухаживать по-другому принято.
— Так. Спокойно. Лия, это нам урок на будущее. А ты, Василиса, успокойся. Я с Вадимом сам поговорю. У него характер немного без царя в голове, вдобавок, если чего себе в голову вобьёт… Но не дурак. Он поймёт и больше к тебе приставать не станет.
— А я прослежу.
Обещание и Лия, и её муж выполнили. Больше Вадим и близко к Василисе не подходил. Иногда бросал, правда, странные взгляды, но за это же не обвинишь в чём-то нехорошем? Василиса постаралась выбросить невезучего ухажёра из головы, тем более Виктор неожиданно подкинул задачу. И он, и Андрей с отъездом Глеба стали жить отдельно. Виктор вообще чуть ли не переселился на электростанцию — весело при этом шутил, что когда неожиданно сбывается мечта первого курса стать главным энергетиком, надо пользоваться моментом. У Андрея появилась девушка, но встречались пока оба, стараясь не особо афишировать свои отношения. Но если жить как первые недели в гостях в чужом доме, элементарная вежливость требует предупреждать, к примеру, когда задерживаешься — чтобы на тебя не готовили ужин. Поэтому Андрей переехал жить отдельно: ему, как и другим неженатым работникам завода и электростанции, дали место в общежитии. Но занятые каждый своим делом, виделись друзья теперь нечасто. Поэтому Василиса соскучилась, сначала накормила и напоила Виктора ужином, потом утащила к себе рассказывать про себя и Андрея. И насчёт цели своего визита заговорил Виктор нескоро.
— К нам приезжает делегация от последнего большого племенного союза, который отказывался признавать власть Хана. Пусть и давно уже не спорит с ним напрямую, всё равно их оазисы остаются местом, куда может уйти любой недовольный новыми законами и порядками. Но перед намёком, что Хан готов, используя свою буровую, изготовить каждому племени по новой скважине, противники объединения не устояли. А уж когда возле столицы Хана из-под земли забил источник, и возродилось пересохшее озеро, — ухмыльнулся Виктор, — по всей пустыне заговорили о знамении свыше. Дескать, пришёл человек, который подарит живущим в песках спокойствие и процветание.
— А я тут причём? — Василису несмотря на жару охватило зябкое ощущение, она как от холода поёжилась. — Я не геолог. И от политики папа всегда советовал держаться подальше.
— В политику мы уже вляпались по полной. Скоро приедут целых пять послов, каждый от своего оазиса. Здесь есть традиция — перед началом переговоров принято друг друга одаривать чем-то дорогим. А твоя слава художницы шагнула далеко за пределы посёлка. Желательно, чтобы с нашей стороны подарком стали твои картины. Такого никто и нигде больше не найдёт.
— Надо — сделаем, — вздохнула девушка.
— Не только. Вдвойне почётно, когда от лица владыки картину вручит лично мастер…
— Ой… Я…
— Девочка. Извини, что впутываем тебя… Но мне объяснили, и я согласился. Договориться с гостями и ублажить их надо именно сейчас. Пока они не знают: их оазисы лежат далеко от Города, но ближе всех к ядру. Они будут торговаться и получат даже больше, чем хотят.
— А потом сообразят, насколько их надули — но поздно. Хорошо. Надо — сделаю. И вручу, и остальное. Только танцевать и петь при этом не заставляйте.
— У нас тут не индийский фильм, — расхохотался Виктор, — если я правильно понял намёк и правильно помню вкусы твоей мамы. Да и Хан на раджу из Болливуда не тянет.
— Скорее уж он похож не на слона, а на ядозуба, — мрачно парировала Василиса. — Жду тему, размеры заказа… И чувствую, я ещё об этом пожалею.
Гостей Василиса встречала в свите самого Хана. Прибыли целых пять послов, каждый от своего оазиса и в сопровождении небольшого отряда. В отличие от приезда буровой, остальные жители посёлка навстречу не вышли, как бы намекая: это гости приехали с просьбой, а не равный к равному. Всадники подъехали на расстоянии полусотни метров, спешились. Навстречу друг другу на середину свободного пространства вышли послы и Пустынный хан.
— Долгой и спокойной жизни вам, уважаемые.
— Хорошего и сладкой воды и процветанию твоему дому, хозяин. Дозволишь ли гостям заночевать у твоей воды? Обещаем перед водой и пустыней, что пока мы под твоим домом — это и наш дом, а твой враг — это и наш враг.
— Будьте в моём доме желанными гостями, разделите со мной воду и пищу.
Дальше пошёл обмен подарками. От двух оазисов по сигналу своего посла выходили и вручали мастера, прочие отдарились из своих рук. Когда настала очередь Пустынного хана, навстречу в сопровождении нёсших картины гордых доверенной миссией мальчишек-учеников вышла Василиса. Подходила к каждому гостю, говорила положенные слова, которые заучила под диктовку Лии и её мужа. Сама же вглядывалась в лица послов. Два старика и двое мужчин лет сорока пяти. Делегацию пятого оазиса возглавил лично его хозяин Степан Удалой — Василиса из объяснений так и не поняла, прозвище у него такое или фамилия.
В конфедерации это был самый маленький и экономически слабый оазис, но зато под рукой Степана ходило больше всего бойцов. Вероятно, они не брезговали и грабежом. Но не пойман — не вор. А в конфедерации удальцы не шалили и вообще выступали как ударная сила, потому их вождя-атамана остальные и признавали равным себе. Если племена союза принимали руку Хана, Удалой терял больше всех, поэтому с самого начала он старался противиться союзному договору как мог. Но когда делегация всё-таки отправилась, своё посольство возглавил лично, чтобы попробовать выторговать себе хоть что-то. Глядя на него, Василиса почувствовала себя кроликом перед удавом, до того Степан был похож на братка из девяностых, как их описывали и показывали в фильмах. Крепкий, бритая голова на мощной шее, толстощёкое лицо с тяжёлой квадратной челюстью и не глазами, а глазками. Его свита тоже напоминала печально знаменитые «бригады», не оставляя сомнений насчёт их основного промысла. Вернувшись обратно к свите Пустынного хана, Василиса ощутила, что, несмотря на жару, вспотела как мышь.
Первый раз в посёлке Пустынного хана Василисе стало неуютно. И хотя никто всерьёз не боялся, что кто-то из приехавших нарушит данную в первый день клятву и законы гостеприимства, особенно когда темой переговоров была вода — всё равно присутствие такого количества чужаков заставляло всех нервничать. А уж стоило Василисе вспомнить, как Степан Удалой на неё смотрел, будто взглядом раздевал и готовился завалить и изнасиловать, как девушку снова передёргивало. И оттого, что за ней теперь, не скрываясь, ходила охрана, не обижало каким-то недоверием — присматривают как за маленькой. Наоборот, с охраной было спокойнее.
