Откуда ни возьмись, огромная черная масса врезается в бок Диего, и пуля, предназначенная для меня, влетает в опрокинутый стул, в миллиметрах от меня, осыпая все вокруг осколками. Я смотрю на чудовище, которое держит шею Диего в своих зубах, и слушаю странные булькающие звуки, исходящие из горла скоропостижно скончавшегося человека.

— Мими?

Собака поворачивает голову в мою сторону, не отпуская добычу, трясет головой, и кости Диего ломаются с хрустом. До моих ушей доносится протяжный свист, и Мими тут же отзывается. Она издает низкий рык и мчится за убегающим охранником. Я смотрю круглыми глазами, как она прыгает ему на спину и валит на землю. Кровь брызжет во все стороны, когда Мими вонзает клыки в шею мужчины.

Свистящий звук продолжает пронзать воздух каждые несколько секунд. Раздается еще один взрыв, за ним еще, и обваливается левая сторона дома, где раньше была кухня, облако пыли окутывает все вокруг.

За спиной раздается звук взводимого курка, и вижу, как Нана Гвадалупе целится в другого солдата. Она стреляет, но промахивается. Мужчина начинает поднимать свое оружие, но замирает в середине движения и падает на колени, открывая взору стоящую в нескольких ярдах от него фигуру в черном одеянии, держащую в руках пистолет. Я удивленно моргаю, затем окидываю взглядом его тактические штаны и набор оружия, пристегнутого к его ногам. Подняв взгляд над бронежилетом и черной рубашкой, останавливаюсь на его лице, замаскированном военной краской. Я не могу четко разглядеть его черты, но светлые волосы я бы узнала где угодно.

— Сергей, — шепчу я, и слезы текут по моему лицу. Он пришел за мной.

— Твой русский еще красивее в военной форме, — бормочет рядом со мной Нана Гвадалупе.

— Что? — спрашиваю я, не сводя глаз с Сергея, пока он бежит к припаркованной машине, где прячутся еще двое солдат.

— Вчера вечером, когда относила ужин солдатам Диего в казарму, он выскочил из кустов. У меня чуть инфаркт не случился.

— Ты знала, что он планировал? Почему ты ничего не сказала?

Сергей останавливается, стреляет в одного из солдат, затем продолжает бежать, перепрыгивая через трупы на земле.

— Он сказал, что это сюрприз. — Она хихикает. — Я думаю, это романтично.

— Романтично? — Я рассматриваю разрушающиеся стены дома детства, затем оглядываю лужайку, залитую кровью и усыпанную трупами, и останавливаюсь на двух крайних зданиях чуть в стороне. Или… на том, что от них осталось.

До меня доносится громкий лай, и я резко оборачиваюсь к Сергею, который уже практически добежал до машины, где Мими нападает на оставшегося солдата. Еще один человек пригнулся за грудой обломков в тридцати или около того футах от Сергея. Он сжимает в руке винтовку, и пока я смотрю, он поднимает оружие. Я хватаю с земли свой пистолет, прицеливаюсь и выпускаю в солдата все оставшиеся у меня пули. Две попадают ему в грудь, и он опрокидывается навзничь. Нана тоже вскидывает пистолет и выпускает еще три пули в ту сторону.

— На всякий случай, — комментирует она.

Оглядываюсь на Сергея, который стоит над телом последнего солдата, кровь капает с длинного ножа в его руке, он говорит в наушник. Затем бросает взгляд на человека, которого мы с Наной только что застрелили, поворачивается к нам и поднимает большой палец. Да, он может быть немного сумасшедшим, но я все равно его люблю.

Слышится звук мотора, и через пару секунд машина останавливается на подъездной дорожке, а из окна высовывается голова Феликса.

— Поехали! — кричит он.

Я беру бабушку за руку, и мы бежим к машине.

Ангелина толкает свою бабушку на пассажирское сиденье, но я пока не могу присоединиться к ним. Поблизости все еще могут оставаться мексиканцы из картеля, и я планирую устранить их до того, как они даже подумают о том, чтобы стать угрозой для моей девочки. Я не уверен, сколько людей Диего убил за последние двадцать минут. По приблизительным подсчетам, где-то между тридцатью и сорока.

Я не слишком ясно соображал и даже не помню, как прикончил половину из них. До смерти боялся, что кто-то может ранить Ангелину, если не буду достаточно быстр. Я действовал на адреналине, инстинктах и мышечной памяти, но абсолютно уверен, что расправился со всеми врагами. Мими позаботилась о нескольких. И думаю, что бабушка Ангелины убила, по крайней мере, троих. Жаль, что у меня не было возможности самому убить Диего, но то, что ему вырвали горло, наверняка стало крайне неприятным способом умереть. Меня этот результат очень радует.

Ангелина закрывает дверь за Гваделупе, но вместо того, чтобы сесть в машину, поворачивается ко мне лицом и смотрит на меня, прикрыв рот рукой. Ее шикарное платье порвано в нескольких местах, и большая его часть забрызгана кровью, но я, наверное, выгляжу хуже. Нужно было разрешить Гваделупе рассказать ей о моем плане и держать Ангелину внутри. Возможно, теперь она боится меня еще больше. Я быстро прячу руку за спину, в которой все еще держу нож, которым убил последнего мужчину. Не решаюсь подойти к ней, потому что не думаю, что смогу выдержать, если она отпрянет от меня. Единственное, чего я не смогу вынести, — это страха Ангелины передо мной. Когда она опускает руку, вижу, что она плачет, и у меня сердце кровью обливается.

Я отступаю назад.

Феликс может отвезти их в безопасное место и вернуться за мной позже. Я не буду заставлять ее терпеть мое присутствие или расстраивать ее больше, чем нужно. Может, мне стоит обойти и проверить, жив ли еще кто-нибудь из этих ублюдков, и исправить этот казус? Да, я так и сделаю. Я отвожу взгляд от Ангелины и направляюсь к ближайшему телу, когда слышу, как она зовет меня по имени. Оборачиваюсь, и мои глаза распахиваются, когда она босиком бежит ко мне, сжимая в руках юбку своего испорченного платья.

— Сергей! — снова зовет она, перепрыгивает через мертвого солдата и попадает в мои объятия. — Ты пришел за мной.

— Конечно, я пришел за тобой, — говорю я и целую ее так, будто от этого зависит моя жизнь. — Я всегда буду приходить за тобой, детка.

Ангелина сжимает руки на моей шее, а ногами обхватывает мою талию.

— Ты должен мне дом.

— Да, извини за это. Я немного увлекся.

— Немного? — Она фыркает и зарывается лицом в мою шею. — Я думала, что больше никогда тебя не увижу.

— Почему ты ничего не сказала? Я бы позаботился о Диего ради тебя, детка.

— Он сказал мне, что убьет тебя, если я не вернусь. — Она прижимает ладони к моим щекам и смотрит мне в глаза. — Я никогда не буду рисковать твоей жизнью. Не думаю, что когда-нибудь прощу себе, если с тобой что-то случится из-за меня.

— Ну, я уверен, что никто бы не стал скучать по мне и моему дерьму.

— Не смей так говорить! — Она сжимает мое лицо. — Никогда! Феликс будет скучать по тебе. Мими. Твой брат.

— Ой, да Роман, наверное, закатит вечеринку.

— Это неправда, и ты это знаешь. — Она приникает губами к моим, затем отстраняется, чтобы посмотреть мне в глаза. — Я бы скучала по тебе.

Я застываю на месте.

— Почему?

— Потому что я люблю тебя, — шепчет она и снова целует меня.

Когда она отстраняется, я внимательно смотрю ей в лицо.

— Я думал, ты боишься меня. Ты так написала в прощальной записке.

— Я никогда не боялась тебя, Сергей. Я боялась только того, что ты можешь прийти за мной и в итоге погибнуть. Мне очень жаль, что причинила тебе боль, малыш.

— Так… ты возвращаешься? Со мной?

— Если ты ничего не имеешь против этого плана, то да.

Я смотрю в ее глаза и стискиваю в объятиях.

— Выходи за меня замуж, — выпаливаю я.

Ангелина моргает, смотрит вокруг нас, где разбросано по меньшей мере двадцать тел, а затем снова на меня.

— Ты и правда знаешь, как выбрать время и место, здоровяк.

— Ты выйдешь за меня замуж?

Кажется, сердце у меня перестает биться, пока я не отрываю взгляда от ее губ в ожидании ответа.

— Конечно, выйду. — Она ухмыляется и целует меня.