И дело не только во внешности, с этим у него до сих пор полный порядок. Нужно быть слепой, чтобы это отрицать. Но дело в том, что тогда Вадим общался со мной вполне нормально. Мы больше часа проболтали на кухне, в то время как их друзья поглощали алкоголь и сливались в безумных танцах. И когда на следующий день Мила сказала, что дала мой номер своему другу, я была уверена, то речь идет о Вадиме.

Никита тоже был на той тусовке, но с ним мы едва перекинулись парой фраз. Он написал мне в тот же день и пригласил на свидание, однако когда в кафе я увидела Ника вместо Вадима, первым порывом было уйти. Только из вежливости я осталась, не желая расстраивать ни Милу, ни Никиту.

И уже к концу вечера я даже не вспоминала о Вадиме, Ник был прекрасным собеседником, он так много путешествовал, что я с открытым ртом слушала его рассказы о поездках. Причем, в отличие от большинства туристов, он не ограничивался своим личным рейтингом топ-пляжей или ночных клубов, он знал очень много об истории мест, которые посещал и поэтому слушать его было одно удовольствие.

За первым свиданием последовало второе, а потом и третье, и когда он решил меня поцеловать у крыльца общежития, я и не думала возражать. Истомин с той самой вечеринки так и не объявился и у меня есть все основания подозревать, что о нашем разговоре на кухне он даже не помнит. Иначе как объяснить такое презрительное отношение ко мне? Наверняка, был пьян. Под влиянием алкоголя люди часто добреют.

Так что я с головой окунулась в отношения с Ником и ни разу об этом не пожалела. Если Никита был солнцем – добрым, отзывчивым, веселым, то Вадим был ночью – холодной и опасной. От таких как он хорошим девочкам лучше держаться подальше. Это легкомысленные девицы вроде Марины спят и видят как заполучить его хотя бы на одну ночь, мне же такие отношения не интересны. Не то чтобы он мне что-то предлагал, конечно… Но даже если бы предложил, я бы его обязательно послала.

И послала ведь! Когда он вломился в ванную тогда! Уверена, будь на моем месте любая из его подружек, они бы только обрадовались такому развитию событий и вместо того чтобы пытаться прикрыть хоть какие-то участки тела, махом стянули бы с себя остатки белья.

Я бы, наверное, еще долго могла рассуждать на тему того как бы Марина или какая другая девушка отреагировала на моем месте, но Истомин, сворачивает с грунтовой дороги и проехав еще минут двадцать по совсем уже бездорожью, останавливается у одинокого домика.

Интересно, сильно моветоном будет остаться в машине и отправить его за своим же подарком самому? Вадим решительно открывает свою дверь и я протяжно вздохнув, плетусь следом. Ох уж эти мои хорошие манеры.

К тому моменту как я догоняю его у крыльца, он уже “ручкается” с хозяином и сердечно благодарит его за сверток. Они знакомы, что ли? Вы еще погоду обсудите здесь, стоя посреди леса с кинжалом в руках.

Хотя, судя по выражению лица оружейника, так и не скажешь. Смотрит он на нас хмуро и даже сурово, от чего я буквально вприпрыжку готова бежать обратно к машине. Дорога сюда у нас заняла час двадцать, если поторопимся, то как раз успеем к началу вечеринки.

Забравшись в салон, Вадим пытается настроить радио, но из динамика раздается лишь шипение, а я пользуясь случаем, достаю из сумки наушники и включаю свой плейлист. Прекрасно понимаю, что выгляжу при этом глупо, уверена, скоро ему надоест пытаться поймать волну и он включит музыку с флешки, но надев наушники я трусливо решаю обезопасить себя на случай если он, вдруг, решит поговорить. Не считая нашего разговора про тот случай в ванной, мы молчали всю дорогу сюда и поэтому я сомневаюсь, что у Истомина хватит выдержки и на обратный путь.

В какой-то момент я закрываю глаза и если не засыпаю, то погружаюсь в какую-то расслабленную негу. Растекаюсь на сиденье, растворяюсь в музыке и, кажется, даже успеваю забыть, что в машине я не одна, а с лучшим другом моего парня, который терпеть меня не может.

Вскоре мне все-таки приходится открыть глаза, потому что даже сквозь приятную мелодию в наушниках, в уши проникает шум капель по лобовому стеклу и крыше. Дождь усилился и сейчас с силой барабанит по машине, будто пытается достучаться до меня и привлечь внимание. Смотрю на расползающиеся по стеклу жирные капли и понимаю, что совсем не узнаю местность.

– Где мы? – спрашиваю у Вадима, который напряженно всматривается вперед. За окном темно, несмотря на то, что сейчас только начало вечера. Но из-за сгустившихся плотных туч кажется, что снаружи глубокая ночь.

– Понятия не имею, – усмехается Вадим. – Навигатор вырубился еще минут двадцать назад. Но судя по указателям, скоро вырулим на трассу. Вот же дернул черт Волкову нас сюда послать.

Вадим снова сосредотачивается на дороге, а я достаю телефон, чтобы узнать у Никиты успели ли они все подготовить, но сообщение никак не желает отправляться. Видимо, проблемы со связью здесь не только у навигатора.

– Может, остановимся и спросим дорогу? – предлагаю, когда Вадим сворачивает на проселку.

– У кого, например? – угрюмо интересуется он. – Все нормальные люди в такую погоду дома сидят.

– Можно доехать до ближайшего дома и спросить дорогу у них. Заодно и связь проверить, если мобильный интернет здесь не ловит, то должен быть хотя бы проводной.

– Ты прикалываешься? – вместо того, чтобы смотреть на дорогу, он переводит взгляд на меня. – Ты за окно посмотри, здесь глушь.

– Интернет сейчас и в деревнях есть, – обиженно соплю. Конечно, для таких как Вадим, все что за МКАДом считается непросветной глушью. Но в нашем поселке уже давно провели интернет, а он от Москвы находится гораздо дальше, чем это село… или деревня. Где мы, вообще? Вглядываюсь в темноту сквозь работающие “дворники”, силясь увидеть хоть какие-то признаки цивилизации.

Несмотря на то, что за окном уже какое-то время нет не то что указателей, даже дороги как таковой, Вадим продолжает двигаться вперед.

– По-моему, мы заблудились, – тихо говорю. – Надо остановиться.

– Не могу, – злобно бурчит Вадим, но на этот раз я понимаю, что злоба направлена не на меня. – Если остановлюсь, то точно увязнем в этом болоте. Надо ехать пока можем.

Он сильнее вдавливает педаль газа в пол, а я почему-то хватаюсь за ручку двери. Причем, я когда-то читала, что так делать опасно, при аварии вполне можно лишиться руки вместе с отлетевшей в сторону дверцей, но скорость сейчас не большая, а вот ухабы огромные и от этого нас трясет словно едем мы в телеге, а не в авто бизнес класса.

– Твою мать, – ругается Вадим и резко бьет по тормозам. Я успеваю заметить лишь силуэт какого-то животного в свете наших фар, но оно быстро скрывается за кустами.

– Кто это был? – голос дрожит, а пальцы на ручке двери сводит от напряжения, но тем не менее, я не спешу их убирать.

– Не знаю. Лиса какая-нибудь. Или бобер, я только хвост длинный увидел. Может, вообще собака.

Он коротко ругается и снова нажимает на педаль газа, машина громко ревет, но с места не двигается.

В течение нескольких минут Вадим тщетно пытается выехать из грязи, а затем громко матерится и выходит из машины. От того как громко он хлопает дверью, у меня в голове звенит еще несколько секунд. Я понимаю, что он зол. Еще бы, в свой день рождения застрять в грязище где-то посреди леса с малоприятным тебе человеком. Но с другой стороны, я же не виновата. Хотя… если Милана сказала ему, что мы едем по моим делам, то логично что и злится он на меня.

Я разворачиваюсь на сиденье и пристально всматриваюсь в темноту, пытаясь разглядеть его силуэт. Но на улице так темно из-за проливного дождя, что я не вижу ни его, ни дороги, ни обочины. Поэтому когда через пару минут он возникает у моего окна, я вздрагиваю и едва сдерживаю крик.