Как в голову взбрело придумать только,

Что корабли идут на нас войной?

Чем можешь доказать, что это правда?

Ты думаешь, доверимся словам?

Здесь проверяют каждого и ценят

По видимым, исполненным делам.

Но если всё на что ты намекаешь,

Нам сможешь доказать хоть чем сейчас,

То мы тебе возможно и поверим,

Продлив тем самым жизнь твою на час!»

«Всего на час?» – подумалось Давиду,

«Зачем колдун жизнь ограничил в час?»

И он спросил: «Я упустил из виду,

Чем собственно сумел прогневать Вас?

Я к Вам не проникал, таясь и прячась.

Меня по Вашей просьбе привели,

Просили поиграть. Я всё исполнил.

Так чем же сократились мои дни?

Неужто тем, что многие преграды

В пути своём сумел преодолеть

С одной лишь мыслью – без кровавой бойни

Мир в государстве сохранить успеть?

Плывёт к Вам ослеплённый, как другие,

Заморский, прежде изгнанный король.

И скоро его армия прибудет.

Ещё день – два и разразится бой!

Добавлю лишь, они под парусами

Травы зелёной с быстротой плывут.

В сердцах их жажда скорого отмщенья.

Они не пожалеют – разорвут!

Не верить мне не в Ваших интересах.

Пока мне больше нечего сказать.

Что должен я за час, без промедленья,

Добыть и слов правдивость доказать?»

И вновь, не дав подумать государю,

Колдун с ухмылкой злобной произнёс:

«Пустыми и никчемными словами

Ты можешь рассмешить людей до слёз!

Чтоб мы узнали, кто сюда стремится –

Сумей достать нам знамя их иль флаг.

Тогда, возможно, мы определимся

Насколько страшен и реален враг!»

И если ты действительно волшебник,

Что может знать неведомое нам,

То думаем, коль жизнь продлить захочешь –

Ногами пробежишься по волнам!»

Колдун своей придумке улыбнулся,

Уже решив, что в битве победил.

Глаза Давида он ещё не видел,

Но чувствуя соперничество, мстил!

А музыкант сказал: «Пусть так и будет.

Я попрошу глаза вновь завязать.

И пусть меня до лавки той проводят,

Откуда было велено шагать.

В том месте попрошу меня оставить.

Вернуться обещаю через час.

Надеюсь принести Вам флаг иль знамя,

Чтоб в правоте своей уверить Вас».

Колдун хотел опять продолжить первым

Пропитанную ядом свою речь,

Но был придержан царственной рукою,

И смолк, чтоб недовольство не навлечь.

А слушающий прежде повелитель

Сказал Давиду: «Хорошо. Иди.

Я верю, ты вернёшься – не обманешь.

Но припоздниться Бог тебя храни!

Спеши. И если это, всё же, правда,

Тогда нам время незачем терять,

А нужно собирать большое войско,

Чтоб первыми врагов атаковать!»

Он зазвонил в блестящий колокольчик.

В одно мгновенье приоткрылась дверь.

Глаза у музыканта завязали.

Колдун шепнул пришедшему: «Проверь

Куда пойдёт, что сделает, предпримет.

Не смей его из виду упустить!

И если всё подробно не расскажешь,

Забудь, что будешь голову носить!»

Злодей шептал, конечно же, надеясь,

Что указанье парень не слыхал.

Насколько чуткий слух у музыканта,

Волшебник видно недопонимал.

Для юноши, итак, было понятно,

Что будет слежка – это не секрет.

Услышанное было подтвержденьем –

Бесхитростности у коварных нет!

Сейчас ему понадобится помощь –

Отвлечь соглядатая, задержать.

Никто не должен слышать или видеть,

Как станет Огонька он подзывать.

Довериться чужому невозможно.

Здесь рядом находиться должен друг,

Кто предан, сердцем чист и не продажен,

Кто в час ненастий не покинет вдруг!

Друзья…. За деньги эдаких не купишь.

Давид же ими был теперь богат!

По тихой просьбе мог здесь появиться

Любой себя означивший как брат!

Теперь о речи вслух произнесённой,

Что эхо подхватило: «Мы друзья!»

Давид не сокрушался – он поздравить

С приобретеньем братьев мог себя!

Он всё решил и, подождав немного,

Как только оказался за стеной,

Взяв скрипку, заиграл, сказав чуть слышно:

«Явись мой старший брат передо мной!»

Тому, кто был в седле, будто на троне,

И ехал чуть поодаль на коне,

Был слышен только звук чудесной скрипки,

Что слух ласкал в «дорожной» тишине.

Другой, кого позвали, был уж рядом.

Ведь тихий шёпот прозвучал как гром.

Его перенесло, как обещалось,

К Давиду мимолётным ветерком.

И говорить, когда у душ родненье –

Не нужно, понималось всё, итак.

Он молча развязал глаза у «брата»

И шёл, не отставая ни на шаг.

Надсмотрщик из дворца и не приметил,

Что были они с парнем не одни.

Он ехал ведь под музыку, мечтая,

И как привык, конечно, впереди.

Когда ж они достигли того места,

Где шумной, громкой жизнью жил базар,

Покинув свою лошадь, провожатый,

Давида без повязки увидал.

Тот продолжал играть, что означало –

Платок с себя снять юноша не мог!

«Неужто, правда – музыкант волшебник?» –

Подумал невнимательный ездок.

Ему немного стало страшновато.

Он должен был за юношей смотреть.

А парень видно был сильнее мага,

И мог с лица земли его стереть!

Давид невольно страх его услышал,

И специально громко произнёс:

«Не вздумай теперь следовать за мною.

Я это говорю тебе всерьёз!

Останься здесь и жди в теченье часа.

Я не прошу – даю тебе совет.

О шаге, что за мною будет сделан,

Жалеть придётся до скончанья лет».

Иван слова Давида сразу понял.

Он должен был мужчину задержать,

Чтоб тот следить за парнем не пытался,

И не сумел о тайне рассказать.

Поэтому нечаянно как будто,

Он сбил не подчинившегося с ног,

Скрутил его веревкою умело

И рот заткнул, чтоб тот кричать не мог.

В Иване Божьим даром была сила.

Как богатырь он ею обладал.

Взвалив на лошадь связанное тело,

Он оседлал коня и ускакал.

А музыкант в толпе уж затерялся.

Он не бежал, а нёсся со всех ног.

Отмеренный час не сейчас начался.

Ему как воздух нужен Огонёк!

Когда остался город за спиною,

Давид к себе помощника позвал.

И конь мгновенно с неба опустился,

Как будто его рядом ожидал.

Давид сказал: «Нелёгкую задачу,

Нам предстоит решить дружок с тобой.

Должны мы пронестись над кораблями,

Да так, чтоб не навлечь беду собой.