– “То есть ты не знаешь?”

– “Не думаю, что там всё на уровне рабства, но и до Диснейленда тоже вряд ли дотягивает.”

Рахлес! И снова мне нечего ответить Одиронту – я слишком мало знаю.

Приходится переходить к новой теме или рассматривать тот же вопрос с другого ракурса. Я чувствую, будто весь разговор отступаю, а принц продвигается вперёд.

В споре о недопустимости рабства!!!

Бесит.

– Вопрос не в будничном распорядке дня, а в первую очередь в среде и атмосфере воспитания.

– Я и не пытаюсь сказать, что разницы нет. Просто она куда тоньше, чем многие пытаются это показать.

– Но толще, чем пытаешься показать ты.

Одиронт засмеялся. Как-то грустно, приглушенно.

– Может, ты прав. Но скажи, как много ты успел увидеть за сегодня грустных рабов? Опечаленных?

Мне сразу вспомнились все их счастливые и искренние улыбки.

Бесит.

– Выбор нужно уметь делать, и с этим у полуРазумных сложности, но они искренне радуются, когда выбор сделан за них. Когда они знают, что делать.

– Ты ведь сейчас не собираешься сказать, что они от природы обожают послушание и им в радость быть в услужении?

– Не такими словами, и с некоторыми оговорками, но…

Самому кажется безумным, что я допускаю подобный вариант…

– “Это так?”

– “А сам что думаешь?”

– “Дедион, это чушь! Вы ещё начните мне сейчас на пару читать лекцию о великой науке – френологии. Расскажите о разнице в формах черепа и особых выемках в нём в зоне покорности у зверолюдов, которым хозяева оказывают большую услугу, управляя их жизнью.”

– “Я подыграю твоей шутке позже, а сейчас, когда ты чуть больше узнал об этой теме, мы можем перейти к главному. Сразу хочу сказать, чтобы ты забыл всё о том, что считал рабством до этого. Здесь речь идёт не об угнетении части одного вида другой его частью. Отличие не внешнее: не цвет кожи, не разрез глаз, не размеры губ или других частей Тела. Ты должен понимать, что полуРазумными эти зверолюды являются не только на словах – у них другой уровень сознания, мышления и самоопределения. Как Ментальный маг и просто как не ублюдок, я считаю недопустимым принижение любого уровня сознания, но я не считаю их равными себе или другим Разумным. Мы отличаемся. Так что оставь свою чушь в стиле: всем нужна свобода, право выбора и другое дерьмо.”

– “Хочешь сказать, что полуРазумные зверолюды рождаются с рабским мышлением?”

– “Дурацкий ярлык. Я хочу, чтобы такой свободолюбивый Разумный, как ты, не судил всех по себе. Они не такие. Не лучше, не хуже. Просто не такие. Я видел многих полуРазумных зверолюдов вне Ширцентии и далеко не все из них были покорными и послушными. Сорванцов тоже хватало. Но речь сейчас не о врождённых качествах, ведь так?”

– “Воспитание на фермах.”

– “Верно. Гроникул превращает всех рабов в улыбчивых и послушных. Это многое говорит об их сколонностях и характере.”

– “Всех? Не думаю.”

– “Я тоже не думаю – я знаю. Ты видел зверолюдов, когда мы только входили в город?”

– “Нескольких.”

– “Они иногда работают за крепостной стеной. И их без проблем выпускают при наличии бумаги с разрешением от хозяина, достать или подделать которую не составит труда.”

– “Побег – непростое занятие. Особенно для несмышлёных зверолюдов.”

– “Побег – простое занятие. И знаешь почему – беглеца не будут искать.”

– “Что???”

Я… чуть рот не открыл в удивлении.

– “Правило ферм Гроникула: если раб сбежал – не ловить. Хозяину бежавшего раба дать двух таких же по возрасту и силе.”

– “Ты сейчас шутишь?”

– “Нет. Ты же сам видел: рядом с рабами не ходят стражники, их не подгоняют и не контролируют хозяева. Их выпускают и запускают в город по упрощённой процедуре. Их не станут искать и возвращать в случае побега. Угадай, сколько за более тысячи лет рабства было совершено побегов?”

– “Только не говори, что ни одного.”

– “Или так, или единицы. Влад, жизнь рабов контролируется во всём, кроме одного – желания свободы. Захотел – свободен.”

Это безумие. Просто безумие.

– Сколько рабов бежало или пыталось бежать на твоей памяти?

Он должен дать мне другой ответ.

Должен.

– Я три сотни лет отвечаю за контроль над фермами. За это время – ни одной попытки побега. До этого я тоже о подобном не слышал, но уверенности нет. Были случаи, когда владелец раба пытался обмануть Гроникула, чтобы получить от него двух новых бесплатных рабов, скрыв смерть своего, но после нескольких неудач и жёсткой реакции Гроникула, никто больше не пробует поживиться за его счёт.

Невозможно! Просто невозможно!

– Это правда, что беглого раба не станут ловить?

– Абсолютная. От такого раба будут только проблемы – нет возможности постоянно его контролировать. Новые побеги, новые затраты на поимку. Пусть лучше бежит.

Это просто за гранью логики!

– Что же Гроникул делает, что полностью отбивает у рабов стремление к свободе? – в ужасе прошептал я.

– Ничего такого, о чём многие шепчутся, – услышал мой вопрос Одиронт.

– Ничего? – меня чуть ли не трясло.

– Это моя зона ответственности. Зверолюды не живут в клетках, как многие думают. Клетки для Магзверей. А зверолюды живут в небольших домиках, спят на кроватях, едят ту же еду, что и сотрудники ферм. Насилие, в любом форме, над ними запрещено.

– Ты ведь сам не веришь, что…

– Не советую продолжать, – жёстко произнёс Одиронт, прервав меня. – Если ты обвинишь меня во лжи, я буду вынужден отреагировать. Говорю тебе прямо: я не допущу насилия над зверолюдами на фермах.

Не врёт. Он абсолютно уверен в своих словах. Но к сожалению, одного проверяющего несложно обмануть. И что же Гроникул делает с рабами: пытки, психологическое давление, подавление личности, гипнотическое воздействие?

Всё вместе?

– “Теперь ты понимаешь, чего я от тебя хочу? В столице двести тысяч рабов, во всём королевстве почти миллион. Ответь мне на один вопрос: что ты с ними станешь делать после смерти Гроникула? С такими рабами, которые уже и не понимают концепцию свободы? Даже если ты сможешь одолеть Гроникула, пока я вижу только один дальнейший сценарий: его место займёт кто-то другой, по королевству прокатится волна насилия по отношению к рабам за смерть Владыки, который, может не самыми приглядными способами, но добился лучшей жизни для всего королевства. Фермы ты не сможешь уничтожить, приток новых рабов не остановишь. И боюсь, новый владелец ферм начнёт закручивать гайки и ужесточать их работу, а так как новым владельцем скорее всего будет Горг Решительный, то и контроль за фермами станет номинальным. С самим собой он как-нибудь договорится.”

– “Даже если все рабы были обработаны Гроникулом и их уже не изменить, они всё равно хотели бы для себя лучших… хозяев. Например, семьи из Храма.”

– “Сами они за тобой не пойдут, а как ты заставишь миллион рабов добраться через всё королевство к себе домой, я просто не представляю. И не забывай, что у большей части рабов в Храмах попросту не осталось семей – они рабы далеко не в первом и не во втором поколении.”

Рахлес!

– Что ещё хочешь узнать? – прервал мои размышления об ущербности всего и вся Одиронт.

– Всё. На сегодня с меня хватит, – сухо ответил ему я.

– Надеюсь мои ответы помогли тебе.

Странный ты, Одиронт. И то, как прошёл наш разговор только это подтверждает.

– Помогли. Спасибо. Но мне жаль, что я не смог помочь тебе.

– Помочь мне? – удивился принц. Он даже сел обратно на стул, хотя уже собирался вставать.

– Да. Я удивился, почему ты так рвался поговорить на эту тему, хотя Гроникулу и его надсмотрщику она уже надоела, я не понимал, почему ты сам сводил разговор к моральным аспектам, а не к деловым, расовым и политическим – более выгодным для защиты твоей позиции.

– И почему же? – с интересом спросил Одиронт.

И правда – почему?

– Может когда-нибудь ты найдёшь того, кто приведёт аргумент, что позволит тебе принять верное решение. Которое не будет на тебя давить. Но, видимо, это буду не я.