Холли дрожащими руками вытерла слезы и попыталась подавить очередной приступ кашля из-за дыма.

– На втором этаже мама и Чаппи! Папа, прошу, мне страшно!

– Холли! – Патрик резко обернулся к ней. Мужчина откашлялся, прикрыл нос воротником свитера. – ВЫЙДИ ОТСЮДА!

Холли еще раз взглянула на лестницу, ведущую на второй этаж. Девочка подавила всхлип и выбежала на улицу. Холли верила, что папа справится и обязательно вытащит маму и Чаппи.

Девочка села на крыльцо и начала плакать. Она обняла себя за колени, покачиваясь из стороны в сторону. Холли хотела, чтобы этот кошмар прекратился. Ее пугало то, как трещат древесины из-за огня, и как испуганный папа зовет ее маму.

– Мамочка, – всхлипнула девочка, уткнувшись носом в свои худые колени. – Чаппи.

Холли слышала вой сирен, но по-прежнему продолжала сидеть на крыльце и обнимать свои колени. Она не шелохнулась даже тогда, когда ее плеч коснулся мягкий плед.

– Идем, дорогая.

Девочка подняла заплаканные глаза и увидела перед собой полноватую женщину с блондинистыми короткими волосами. Это была Тетушка Беатрис, их соседка через два дома. Тетушка Беатрис всегда была добра к ним. У нее была собственная пекарня, и каждый раз после школы Холли и ее лучшая подруга Вивьен заглядывали туда. Тетушка Беатрис всегда угощала их чем-нибудь вкусным.

– Идем, детка.

– Но там папа и…

– Все будет хорошо, дорогая, помощь уже прибыла. Пойдем со мной.

Как бы Холли ни сопротивлялась, женщина забрала ее к себе домой. При чужих людях девочка старалась не плакать. Мама всегда учила ее быть сильной и не показывать свои слезы.

Холли смотрела на свою чашку, так и не притронувшись к чаю. Она сидела неподвижно, напрягая все свое тело, чтобы не показывать свои слезы.

Беатрис тихо выдохнула и пододвинула к ней миску со сладостями.

– Они больше не придут, да?

– Холли, ну что за глупости? – встревоженно проговорила женщина. – Это несчастный случай, скоро твои родители тебя заберут.

– И Чаппи? – Холли подняла свои заплаканные глаза на женщину. – Чаппи тоже?

На кухне повисла напряженная тишина. Помолчав пару секунд, женщина коротко кивнула, устало потирая свой лоб.

– Обязательно.

***

– Неужели ты не останешься, чтобы организовать похороны? Она твоя жена, Патрик.

– Я позвонил ее родителям, они приедут. Мне нужно увезти Холли. Где она?

– Патрик, час ночи, девочка многое пережила. К чему такая спешка?

– Беатрис, приведи Холли. Нам нужно уехать.

– Па…

– Я тут.

Холли стояла на лестнице, все это время слушая разговор отца и Беатрис. Они были так увлечены, что не заметили ее появление. Рядом с папой не было ни мамы, ни Чаппи, и подслушанный разговор расставил все точки над i. Холли не плакала. Она спокойно смотрела на отца.

– Собирайся, – нервно произнес Патрик, мельком взглянув на дочь.

Холли изучающе осмотрела отца, а после молча ушла в комнату, чтобы забрать вещи. И вот наедине с собой, в этой маленькой комнате, девочка двенадцати лет дала слабину. Она плакала, пока заправляла постель, плакала, когда стояла возле зеркала и застегивала свою куртку.

Это был последний день, когда она видела свою маму, любимого кота и…любящего отца.

– Холли, мы с тобой знакомы уже 5 лет, а прогресс нашего общения по-прежнему равен нулю.

Девушка напрягается всем телом, ничего не отвечая на этот счет. С двенадцати лет она привыкла сдерживать свои эмоции, умалчивать, игнорировать. Это ей помогало, пока в пятнадцатилетнем возрасте отец не привел ее за руку к психологу со словами: «Думаю, ей надо с кем-нибудь поговорить.»

– Я ведь разговариваю, – спокойно произносит Холли, стреляет глазами в полную женщину, сидящую напротив нее в большом кожаном кресле цвета кофе.

Миссис Бэккер была типичным представителем звания высококвалифицированный психолог. Женщина любила носить красную помаду на своих тонких губах, очки с толстым стеклом и закалывать свои красные короткие волосы заколкой с розовыми стразами. От нее пахло кошачьей мочой вперемешку со сладкими духами, отчего в первый же день их знакомства Холли сделала вывод, что, скорее всего, психолог нужен не ей, а именно этой женщине. Хотя, иногда ей и правда легчало от разговоров с Миссис Бэккер.

– Тогда может расскажешь об инциденте, произошедшем два дня назад в колледже? – вскидывает брови женщина. Миссис Бэккер с ухмылкой тянет свою корявую руку к чайнику и наливает в обе кружки липовый чай.

– Мы уже говорили об этом, – произносит Холли, опустив взгляд на свои искусанные ногти. И сколько различных методов она перепробовала, чтобы отучить себя от этой вредной привычки, но каждый раз ее глаза вместо красивых рук с ухоженным маникюром, который так привычен для ее ровесников, видят короткие ногти с покусанной заусеницей.

– Мистер Флигман нашел тебя на полу в туалете, у тебя была сильная истерика, что же все-таки произошло?

Холли нервно облизывает свои губы. Она столько раз повторяла самой себе, что она нормальная, но странные вещи так и норовят произойти с ней. Девушка уже и не помнит, когда в последний раз засыпала без снотворных. Она бежала, но нигде не могла спастись от этого видения…и от этого голоса.

Патрик мчал на всех скоростях. Холли нервно вжалась спиной в заднее сиденье, все это время смотря вниз на свои ноги. Ей было страшно поднять взгляд на окно и осмотреть улицы города.

«Мы скоро встретимся».

Холли округлила глаза и посмотрела на отца. Патрик крепко сжимал руль, сосредоточив все свое внимание на дороге. Казалось, если бы она с ним заговорила, он бы даже не заметил.

Девочка поднялась на колени и все же решилась посмотреть на улицу через заднее окно машины. Прищурившись, Холли заметила неподвижный темный силуэт. Она продолжала смотреть на фигуру, пока ее очертания полностью не растворились.

На смену городу пришел густой лес, а после показалось табло «Добро пожаловать в Лоствальд». Они окончательно выехали за пределы города.

Холли все это время задумчиво смотрела в окно. В тот день она и задалась вопросом: Кто это? А может ей показалось?

И ей не показалось. Темный силуэт не оставил ее, а продолжил преследовать последующие 8 лет, а тот голос стал причиной ее ночных кошмаров.

– Холли? Все в порядке?

Девушка пару раз моргает, полностью выходит из раздумий, и переключается на

психолога. Коротко кивнув, она на автомате отвечает.

– Я нормальная.

Она четко произносит эту фразу, тем самым говорит Миссис Бэккер, что она не готова обсуждать эту тему.

«Я нормальная».

Девушка часто произносит эту фразу, как только слышит в свой адрес «ты точно в порядке?» и тому подобное. Холли отвечает так всем, но на самом деле она пытается убедить в этом саму себя.

Возможно, женщина и хороший психолог, но Холли не понимает ее приемы. Она получает информацию от клиента с помощью давления на слабые места. Девушка обнаружила это не сразу, лишь тогда, когда говорила об отце, а на следующий сеанс Миссис Бэккер давила этим, с целью выпытать другую информацию. После этого их откровенные разговоры постепенно сошли на нет. Для Холли поход к психологу теперь просто воспринимался привычкой и желанием хоть немного разгрузить мозг.

Нервно вздохнув, Миссис Бэккер все же принимает поражение. Женщина протягивает чашку чая Холли, после чего решает перевести тему.

– У него скоро день рождения.

Девушка хмыкает, пока делает маленький глоток чая.

– Я знаю, ведь он мой отец.

Отец. Раньше это слово значило гораздо больше. Отец остался для нее сладостным воспоминанием из детства. Он был для нее любимым папой, который читал ей сказки перед сном, учил кататься на велосипеде и готовил изумительное миндальное

печенье. Отец был для нее проводником в город волшебства и чудес. Но только город волшебства и чудес рассеялся, а вместе с ним и его сладостный образ.