— Речь идет о пресс-конференция короля. Не говорите мне, что вы этого не видели, Адриан.

— А-а, король… Конечно, видел, — сказал Бертон. — Ну, может быть, не всё, но уж большую часть точно.

— Господи, Адриан, — Хатченс воздел руки к небу, — неужто вам это не показалось важным?

— Не-а, — протянул Бёртон. — Знаете, я как-то не люблю смотреть телевизор во время еды. Это неправильно. — Он огляделся, ища поддержки. — Но я поставил на запись, потом посмотрю. А что, это действительно важно?

По просьбе Уоринга Телфорд-Сайкс кратко описала основные моменты передачи. Как раз за это время успели подойти Патриция Шах и Леонард Де Врис, за ними последовал Деннис Арнольд с папкой, из которой торчали сплошные закладки.

— Спасибо, Анджела, — сказал Уоринг, дождавшись, пока заместитель закончит. А потом обратился к опоздавшим. — Добро пожаловать, друзья, рад, что вы смогли уделить нам несколько минут вашего драгоценного времени. Тема сегодняшнего утреннего обсуждения, как вы, наверное, догадались, — вчерашняя королевская пресс-конференция. Мы должны решить, что с этим делать. Вопросы? Прошу.

— Он действительно собирается это сделать? — спросила Патриция Шах, покачивая свою кофейную чашку.

— Это пока королевская прерогатива, — ответил Деннис Арнольд, председатель Комитета по передаче королевских полномочий. — Да, он вправе это сделать. — Обращаясь к премьер-министру, он сказал: — Я позвонил Сесилу Блэкмуру, как вы просили. Взглянув на остальных, он пояснил: — Сесил — юридический орел Подкомитета Королевской ветви. Мы много работали с ним, когда разрабатывали законные основания передачи королевских полномочий…

— Да, да, — поторопил его Уоринг. — Мы все знаем, кто такой Блэкмур. Давай, Деннис, не тяни. Что он сказал?

— Ну, если коротко, — мрачно объявил Арнольд, — то мы облажались.

— Черт!

— Идет борьба, кто кому сильнее врежет, — заметил Хатченс. — Расстрелять к чертям собачьим! — Взяв верхнюю страницу из папки, он скомкал ее и швырнул через комнату.

— Вы хотите сказать, — спросила Патрисия Шах, — у нас нет законных средств защиты?

— Главное, что мы пока не сдаем позиций. Ну, присели немножко, — пошутил Хатченс. — Король нас достал хуком, и он это знает. Слушайте, по-моему, это неправильно. Мы до сих пор не знаем, кто вообще консультирует этого парня.

— Проблема, по-видимому, в том, — продолжал Арнольд, не обращая внимания на слова пресс-секретаря, — что, несмотря на то, что подобные встречи прекратились при предыдущем монархе, встречи на уровне министров остаются полностью…

— Я знаю, в чем проблема, — прорычал Уоринг. — Я должен встретиться с королем и сделать так, чтобы меня не заметили. Он привлек внимание всего мира, и теперь все увидят, как я со шляпой в руках шаркаю ногами о коврик возле его дверей. — Он яростно уставился в потолок. — Не буду я этого делать! Не могу!

— Тогда у нас появится еще одна проблема, Том, — заметила вице-премьер. — Если вы не выполните его просьбу, нас спросят: почему?

— Плевать! — Выкрикнул Уоринг. — Пусть только попробует! Мы будем бороться с ним за каждый дюйм. — Премьер-министр тяжело оглядел лица собравшихся за столом, чтобы оценить, поддержат ли его соратники. Он увидел, как нахмурился Деннис Арнольд, и кивнул ему, предлагая говорить.

— Это может спровоцировать конституционный кризис.

Однако прежде чем Уоринг успел ответить, вмешался заместитель премьер-министра:

— Подумайте об этом, Том. Мы можем выиграть битву и проиграть войну. Стоит ли рисковать?

— Кто консультирует этого парня? — снова задал вопрос Хатченс.

— На мой взгляд, у нас нет другого выбора, — сказал Арнольд — Мы должны подчиниться. Подчиниться и немного подождать. А через несколько недель все будет кончено и забыто.

— Ну уж нет, я-то не забуду, — пробормотал Уоринг. Он ненавидел проигрывать. Он ненавидел делать лицо перед камерами и придумывать неубедительные оправдания, когда что-то идет не так. А больше всего он ненавидел монархию — теперь особенно.

— Да, король сделал хороший ход, — задумчиво произнесла Анджела. — Ну и что? В конечном счете, это ничего ему не даст. Его время подходит к концу.

— Тогда иди и пожми руку этому сукину сыну, — сказал Уоринг. — Блин! — Он хлопнул по столу ладонью. — Ну почему мы сначала не отменили эту дурацкую королевскую прерогативу?

— Теперь-то понятно, что надо было бы это сделать, — согласился Арнольд. — Но тогда, как вы помните, в этом же не было никакой проблемы. Не повезло немного, вот и все. Но не смертельно.

— Мне бы твою уверенность, — пробормотал премьер-министр.

— Надо выжать из этой неприятной ситуации максимум пользы, — заметил канцлер Бёртон. — Я уверен, что все сложится к лучшему.

Не в силах больше выносить беспечные отговорки Бёртона, Уоринг резко встал.

— Я откладываю заседание.

Лучшие и умнейшие члены правительства медленно вставали, закрывая свои блокноты, переговариваясь между собой.

— Хатч, — приказал премьер-министр, когда пресс-секретарь отодвинул стул, — я хочу, чтобы черновик ответа на требование короля лежал у меня на столе до обеда. Займись этим.

— Я уже подумал, — сказал Хатченс, подходя к боссу, — как нам это сделать. Он опустился в кресло рядом с премьер-министром. — Давайте ничего не будем говорить, просто сделаем, как он хочет. Зачем суетиться? Встречи ведь предполагались с глазу на глаз, верно? То есть без фанфар, без заявлений, без съемки, да? Мы просто пришли, сделали, то, что должны были сделать, и ушли. Все кончено. Как и говорила Анжела, ничего страшного.

Уоринг задумался.

— Ты имеешь в виду, что это меньшее зло?

— Я имею в виду, — сказал Хатченс, проникаясь собственным планом, — что если мы будем плакать и вести себя так, как будто наступил конец света, все обязательно это отметят. С другой стороны, если мы будем помалкивать, вести себя как обычно, никто и внимания не обратит. Ни дыма, ни огня.

— Возможно, он прав, — к ним присоединился Арнольд. — Если мы не выступаем с заявлением, газетам нечего печатать.

Хатченс пожал плечами.

— Думаю, стоит попробовать. В любом случае, хуже не будет.

— Хорошо, — неожиданно согласился премьер-министр, принимая решение. — Так и будем играть. Никаких заявлений. А ты, — он ткнул пальцем в сторону пресс-секретаря, — когда СМИ будут звонить и спрашивать, какой ответ мы собираемся дать, просто скажешь, что мы, конечно, планировали такую встречу. Мы же верные подданные Его Величества; мы и не думали нарушать договоренности.

— Я рад, что вы поняли, господин премьер-министр, — просиял Мартин Хатченс. — Что-нибудь еще?

— Да, — сказал Уоринг. — Скажи Де Врису, чтобы назначал встречу на послезавтра.

— А зачем так торопиться? — удивилась Анджела.

— Хочу поскорее утопить этого ублюдка. Пусть знает, кто в доме хозяин.

Глава 27

— Позвони ей, — настаивал Кэл. — Какой ты, на фиг, король Британии, если даже девушке позвонить не можешь?

— Спасибо, Кэл, — пробормотал Джеймс. — Ты, безусловно, правильно обозначил проблему.

— Позвони. Поговори с ней.

— А тебе не приходит в голову, что как раз теперь-то я и не могу ей звонить? Теперь я король. Это придаст разговору совершенно другой смысл.

Кэл уставился на него так, словно Джеймс неожиданно заговорил на суахили.

— При чем тут король? Эй, парень, я о Дженни говорю, а не об Алисе в стране чудес! Дженни! Помнишь такую? Ладно. Не хочешь звонить, я сам позвоню и скажу, как у тебя трусы дыбом встают, когда речь о ней заходит.

— Ой, ну ладно, — досадливо поморщился Джеймс и взглянул на часы. — Сейчас уже поздно. Завтра утром позвоню.

— Нет, это завтра будет поздно. Звони сейчас.

— Послушай, я ценю твою заботу. Но послезавтра у меня встреча с премьер-министром. Надо же подготовиться. Я не могу…

— Встреча у тебя вечером. — Кэл подошел к телефону на столе в углу комнаты и набрал номер. Послушал и протянул трубку Джеймсу.