Сбитый с толку его словами, я вошел в зал. Мне нужно было немножко хлеба и эля. Кимброги завтракали быстро, на столах осталось множество недоеденных кусков. Я набрал себе еды на блюдо и устроился на одной из скамей, чтобы спокойно поесть и посмотреть, смогу ли я восстановить в себе прежнее хорошее настроение. Я взял кусок хлеба, откусил и тут же вспомнил, что вчера пропустил ужин и проголодался. Я жевал хлеб, прихлебывая эль, когда в зал быстро вошел Мирддин. Кажется, он спешил, но я все же окликнул его и встал, намереваясь перехватить, прежде чем он снова исчезнет.

Но он сам двинулся мне навстречу.

— Я тебя искал, — озабоченно произнес он. — Мне сказали, что ты так и не вернулся с нашей вчерашней прогулки, и я подумал… — Он замолчал, пристально разглядывая меня. Затем его золотые глаза расширились, а на лице появилось выражение удивленного понимания.

— Да что со мной такое? — спросил я, внезапно вспомнив о странном поведении других воинов. — Кто-нибудь объяснит мне, в чем дело?

— Ты видел Его, — коротко промолвил Мирддин. — Ты видел Грааль.

Я схватил его за руку и потащил в темный угол, не желая обсуждать столь важную вещь на виду у всех.

— Почему ты так решил?

— Твое лицо. — Он внимательно оглядел меня со всех сторон. — У тебя вид человека, заснувшего на солнце: кожа покраснела.

— Как покраснела?

— Как от загара. Но этой ночью солнце не всходило.

— Загар… но… — Я растерянно потрогал свои щеки. Кожа высохла и покрылась крошечными бугорками, похожими на волдыри солнечного ожога, но я не чувствовал ни малейшей боли, а щеки казались прохладными на ощупь. Но я ему поверил.

— Ты не вернулся в Тор, значит, провел ночь в старом святилище, — объяснил Эмрис. — Там мне впервые явился Грааль.

Понимая, что никакими словами не смогу передать виденного, я сконфуженно ответил:

— То, что я видел, мне трудно описать.

— А это и не нужно, Галахад, — он понимающе улыбнулся. — Я ведь тоже видел.

— Но почему я, Мирддин? — шепотом вскричал я. — Я ведь не самый набожный из людей, вовсе нет! Есть христиане куда лучше меня, даже тут, поблизости. Почему я?

— Бог знает, — ответил он. — Дух свободно дышит, где хочет, и никто не в силах ему помешать.

— Но я думал, что Грааль настоящий, то есть настоящая чаша. А то, что я видел… — я запнулся. А что я видел?

— Не сомневайся, это самая настоящая Чаша, — быстро заверил меня Мирддин. — Но святыни этого мира, святые и священные предметы, сотворенные для нашего благословения и назидания, имеют не только видимые формы. Они куда больше. В их сущности скрыто не одно только физическое проявление. — Увидев мое смущение, Мудрый Эмрис продолжал объяснять. — Грааль — это не обычный материальный предмет — чаша из бронзы, серебра или глины, как ты полагаешь. Хотя и это тоже, но это лишь малая часть, ее духовная сущность куда больше.

— Ты сказал: «святыня»?

— Именно. То, что ты видел прошлой ночью в святилище, — святыня. То есть духовное проявление Грааля. Это ее свет опалил твое лицо.

— Видение настоящей чаши.

— Ну, если хочешь, — согласился Мирддин. — Но ее физический план не менее реален, чем другой.

— Да, я понял. Я видел святыню, но к чему бы это? Что это значит?

— Понятия не имею, — он пожал плечами.

— Это же знак, — настаивал я. — Он должен что-то предвещать, что-то важное.

— Один Бог ведает, почему и зачем это случилось.

— Это не ответ!

— Тогда спрашивай у Бога.

Мирддин уже собрался уходить, но я остановил его.

— Что мне делать, Мирддин?

— Будь внимателен и молись, — посоветовал он, повторяя свои вчерашние слова.

— И все? Это все, что ты можешь сказать? — Что толку спрашивать у барда? Они любят загадывать загадки, но ответов от них не дождешься.

— А чего еще ты от меня хочешь?

— Ладно. Ничего. Так зачем ты меня искал?

— Когда я узнал, что ты не возвращался в Тор, я забеспокоился.

— Думаешь, со мной могло случиться то же, что и с Лленллеугом?

— Признаться, об этом я тоже думал.

Возможно, он сказал бы что-нибудь еще, но в это время в зал вошли Бедивер и Кай, увидели, как мы разговариваем, и направились к нам. Эмрис приветствовал их и сказал мне:

— У тебя, должно быть, много дел. Вот и занимайся ими. А когда закончишь, если хочешь, приходи. — С этим он и ушел, а мы уселись за одним из столов, чтобы подождать остальных. Я, наконец, закончил свою трапезу.

К моему облегчению, ни Кадор, ни Лленллеуг ни словом не обмолвились о моей опаленной коже, и мы начали обсуждение с того места, где остановились накануне. Мы опять проговорили целый день, но на этот раз куда более решительно, поскольку никому не хотелось тратить на разговоры еще один день.

Все согласились с мнением Кая о том, что Грааль — редчайшее сокровище, требующее защиты. Следовательно, первым правилом Братства Грааля будет защита святилища, в котором должен храниться священный сосуд. Пятеро из нас, все военачальники Артура, выбрали стражу из числа членов Братства. Чтобы обеспечить надлежащее благоговение и бдительность, каждый член Братства должен был принести священные клятвы верности, и не только Артуру, Лорду Летнего Королевства, но и Господу Иисусу Христу, чью чашу мы собирались защищать.

Это-то было просто, но вот потом мы завязли в трясине мелочей. Возникли вопросы, которых мы не ожидали, которые, тем не менее, требовали ответов. Что, например, если член Братства ослушается своего долга или впадет в немилость? Как определять для него наказание? Надо ли вводить иерархию среди членов Братства? Если да, то как она должна выглядеть?

Каждый ответ порождал очередной вопрос. Так прошел день, и я начал опасаться, что мы так и будем сидеть здесь, предлагая и отвергая разные варианты, когда Бедивер, наблюдавший за происходящим, предложил компромисс: начнем с того, о чем договорились, но оставляем за собой право изменять или добавлять устав Братства всякий раз, когда в этом возникнет необходимость.

Протоптавшись на месте целый день, все устали. Всем хотелось выпить, и мы отправили Кадора за элем. Не успел он уйти, как Лленллеуг, который на протяжении дня становился все более раздражительным, встал и заявил, что пить сейчас не будет, подождет ужина.

— Если мы закончили, — коротко сказал он, — я пойду. У меня дела в другом месте.

— Иди, конечно. Мы закончили, — устало махнул рукой Бедивер. — Если никто не возражает, пойду, сообщу Артуру, что мы с Божьей помощью закончили.

Высокий ирландец кивнул и тут же удалился.

— Ему не терпелось избавиться от нас, — заметил Бедивер. — Что-то я не припомню, чтобы раньше он был таким торопливым.

— Особенно, если вот-вот подадут эль, — многозначительно добавил Кай.

— Ему больше по душе работать мечом, чем разглагольствовать, — согласился я. — Разговоры утомляют. У меня самого голова разболелась.

— Да, — согласился Кай, — так оно и есть. Он на мгновение задумался, а затем добавил: — Я думаю, нам следует поехать к новому святилищу и поговорить с Артуром. Мы тут целый день просидели. Пора бы глотнуть свежего воздуха.

— Обязательно, но только после эля, — поправил Бедивер.

— О, да, само собой, после эля, — ответил Кай, удивленный тем, что по этому поводу могут возникнуть какие-то сомнения.

— Поддерживаю, — кивнул я.

Вернулся Кадор с кувшином и чашами, мы единодушно провозгласили его героем, выпили и отправились к месту строительства.

Там ничего не изменилось с тех пор, как я заезжал туда в последний раз. Вдоль линии круглой стены было уложено еще несколько камней и возведены дополнительные леса. Куча камней стала побольше, но это было все — несмотря на то, что все кимброги были заняты.

— Работа идет, — радостно сказал Артур, отирая вспотевший лоб. Он стоял на вершине холма, голым по пояс и весь в пыли. Пот стекал по спине и бокам короля маленькими грязными ручейками. — Дело движется быстрее, чем я думал. Думаю, мы сможем провести освящение святилища как раз к рождеству.