— Нет! Нет! Нет! — вырвалось из грудины и разум начал плутать в закоулках агрессии и отрицания.

Это конец — потеря клиентов, суды, огромная сумма денег на выплату ущербов, а главное, репутация. Её уже не вернуть. Всё теперь уничтожено. Сгорело в ярком пламени. Из-за него!

Схватил монитор и в ярости швырнул в стену. Словно лекарство от давящей боли в грудине. Ещё! Перевернул секретарский стол и бросился к своему. Спустя меньше, чем за две минуты, кабинет и приёмная превратились в ничто. Это и было всегда ничем — бумажки, бумажки и снова бумажки. Взор упал на арома-свечи, выпавшие из ящика толстухи. Значит где-то рядом спички или зажигалка. Скинул ворох бумаг в сторону и нашёл металлический прямоугольник. Фирменная. Чиркнул и поднёс желтый танцующий огонёк к макулатуре. Бумага красиво и грациозно приняла его и завальсировала вместе с ним, становясь всё больше. Порыв ветра от окна, подхватил пламя, усилив в разы.

Попятился к выходу, чувствуя, как смертоносный дым овивает со всех сторон. Гори… Пусть всё сгорит. Вместе со мной.

Домой вернулся глубокой ночью, сев в гостиной и откинув голову на спинку. Прикрыл веки, стараясь нормализовать эмоции. Слышал стук сердца в висках, приказывая ему успокоиться. Всё, тише… Тише! Набат ушёл в вакуум, сквозь который вновь пробрался этот голос:

— Тебя здесь больше ничего не держит, Славочка… Ты мне нужен. Мне плохо. Вы все мне здесь нужны! Славочка, прошу…

Дернулся, распахнув глаза. Потёр веки, вдруг осознав, что на них слёзы.

— На что ты меня толкаешь, сестрёнка?

Решительно поднялся и направился наверх. Войдя в комнату отца, взял из шкафа несколько брючных ремней, полотенца и бутылку "Джек Дениелс". В углу заметил старую отцовскую биту. Да, с ней будет наверняка. Со всей ношей направился в сторону супружеской Вольных, которая давно превратилась в детскую. Вошёл тихо, косясь на постель, где спал Лев. Всё пребывало в усыпляющем спокойствие. Бесшумно поставил сумку на стул и, обхватив биту покрепче, прошёл к ложу.

Два резких взмаха, и дважды опустил орудие прямо на спину спящего. Шурин несколько раз дернулся, проснувшись, и вновь потерял сознание.

— Спи крепко, — пожелал я и направился к Маше.

ЛЕВ

Сознание вернулось вместе с адской болью, характер которой никак не укладывался в голове. Спина, руки и шея, словно атрофировались. Сполз к краю постели, и меня стошнило прямо на пол. Твою мать! Стало чуть легче, но боль пульсировала набатом в едва ли не по всей верхней части тела. Что за хрень?! С трудом скосил глаза на детскую кроватку и боль тут же ушла. Пусто?! Вскочил и, не веря своим глазам, подступил ближе. Зрение меня не обманывает — дочки нет.

Может Женя забрала? Зачем? За окном ещё ночь. С трудом передвигая ноги, дошёл до спальни Булатовых, не забыв предварительно заглянуть в детскую Кости. Жени в спальне не оказалось, но собранный в гармошку коврик и бита на кровати ввели в ещё большее смятение. Адреналин в крови заработал усиленнее, блокируя неведомую мне боль. Метнулся к комнате Булатова-старшего, где в последнее время обитал его сын. Включил без церемоний свет и ещё больше запаниковал. Хозяин комнаты так же отсутствовал, а вещевой шкаф нараспашку. Интуиция настойчивее и настойчивее сводила всё к чему-то недоброму и непоправимому. Где моя дочь? Где Женя? И связано ли это с отсутствием самого Булатова?

Ни о чём больше не раздумывая, направился к охране, которая как бы не спала, но вышла ко мне с осунувшимся лицо.

— Кто-нибудь покидал дом недавно? Вячеслав Сергеевич или его жена?

— Оба… Они уехали вместе, — кивнул охранник. — Я ещё удивился почему на ночь глядя. Даже Евгения Викторовна дремала на переднем сиденье.

Дремала? А дремала ли? Мысль о бите свела желудок.

— С ними была моя дочь?

— Не заметил. У Вячеслава Сергеевича стёкла сзади тонированные.

— Куда они поехали, случайно не сказал?

— Нет… Всё в порядке, Лев Константинович?

— Пока не понял. Мне надо просмотреть камеры в доме.

— Хорошо. Ща Саньку разбужу, он всё вам найдёт.

— А сам никак? — ждать пробуждения другого охранника не было ни времени, ни терпения.

— На посту я. Нельзя уходить, — заблеял он.

— У меня дочь пропала, думаешь мне есть дело до этого чертова дома?

— Пропала?! — в голосе сотрудника безопасности скользнул испуг. Да, бойся, ты её проворонил, но с этим я позже разберусь. — Идёмте, — и пригласил следовать за ним.

Искать нужные кадры долго не пришлось, показывая мне то, чего я не мог толком понять. Булатов сперва ходил между комнатами с битой в руке. Был у меня и вышел с Машей на руках. Камера в гостиной и в гараже сняла, как он оставил ребенка в машине. Далее шурин вернулся в дом с той же битой и зашёл в супружескую. Бесчувственное тело Жени у него на руках, пожалуй, теперь объясняло всё, кроме одного — что он собрался делать? На кадрах в гараже видел, как он возиться с моей бывшей, а после в капоте. Конечно же охрана на посту не станет задавать хозяину вопросы, мы вольны покидать эти пределы, когда пожелаем.

— Это что похищение? — охранник наивно таращился на меня.

— Если бы нет, то его жена пошла бы на своих двоих и не в одной сорочке. Звони в ментовку…

Ночную тишь оглушил громкий и раздражающий сигнал клаксона. Не мешкая, выбежали на улицу, глядя на ворота — за пределами территории стояла чёрная "Ауди", мигала нетерпеливо фарами и сигналила.

— Открывай! — рявкнула голова из ветрового окна.

— Это ещё кто? — нахмурился я.

— Кажется Зуев Андрей Николаевич. Он пару раз приезжал сюда к Евгении Викторовне.

— К кому? — приличная игла ревности вонзилась в подреберье. У бывшей новый знакомый, а я ни сном, ни духом. — Кто он такой?

— У него удостоверение сотрудника внутренних дел. Только на мента, откровенно говоря, мало тянет.

— Открой ему уже, — раздраженно махнул рукой. — Уже весь дом разбудил.

Охранник побежал выполнять, а я крутил в голове варианты Жениного знакомства с этим человеком.

Ауди смело въехала на территорию и остановилась едва ли не нос к носу со мной. Мужчина, вышедший из тачки, вполне мог составить достойную конкуренцию любому красавчику. Нет, я не ревную, но потенциального претендента на руку и сердце своей бывшей просто обязан знать в лицо.

— Вы кто? — уверенно пытался сохранить статус хозяина дома.

— Где Женя? — его встречный вопрос вызвал подозрение. — Она у себя?

И не дожидаясь, моего ответа уверенно зашагал к дому.

— Вам что-то известно? Она пропала, как и её муж, и моя дочь.

Незнакомец притормозил, покосившись на меня.

— Что последнее вы помните?

— Как лёг спать, — раздражение набирало силу, так как важность этого псевдомента не давала ясного понимания от происходящего. — Что происходит, мать вашу? Кто вы? Как узнали, что Женя пропала? И где моя дочь?

— Я — личный телохранитель Евгении Викторовны, — наконец разродился тот, видимо войдя в положение обеспокоенного отца. — Зуев Андрей, — и протянул ладонь для пожатия. — У меня есть доступ ко всем GPS-трекерам машин этого дома, включая хозяйские. Один из них сегодня резко оборвался. Поломку я исключил, так как сигнал пропал на территории дома.

— Вы следили за нами? — возмутился я.

— Я слежу за исправностью средств безопасности любого члена семьи Евгении Викторовны. Выход трекера из строя посреди ночи — вызывает подозрительность. В доме есть видеонаблюдение?

— Мы только что просмотрели плёнку, — кивнул в ответ. — У меня подозрение, что Булатов похитил своих жену и племянницу, а зная его отношение к моей дочери, намерен вызвать полицию.

Мужчина поморщился при слове "полиция", а затем уверенно проследовал в дом.

— Я лучше, — слегка усмехнулся он.

Зуев с полчаса обследовал видеозаписи и все комнаты, а после выдал то, что логично сложило все пазлы. Он даже осмотрел мои спину и голову, диагностировав ушиб позвоночника.