Невольно всполошился, поняв, что впервые задумался об этом. Стало совестно.

— А ты бы кого хотела? — перевел её вопрос в иное русло.

— Девочку, — мечтательно улыбнулась супруга и протянула руку к моей ладони, переплела пальцы. — Я бы носила с ней одинаковые платья, делала причёски. И волосы, чтобы были, как у тебя. Такие же светлые и густые, — и нежно скользнула пальцами по моей шевелюре. — Я всегда гордилась твоей причёской.

— Серьёзно? — теперь рассмеялся от души.

— Ага, — мурлыкнула она и потянулась ко мне для поцелуя. Невольно застыл, понимая, что не делал этого с того самого дня, как изменил ей в последний раз и собирался бросить. Леся опустилась обратно на подушку и горько усмехнулась: — Стоило попробовать.

— Лесь, — начал в своё оправдание.

— Я посплю немного, — прервала меня супруга и с головой спряталась под одеялом.

— Да, отдыхай. Я разбужу, когда врач придёт.

Червь совести точил и грыз под ребрами. До чего довёл всё?! Леся любит меня, я люблю бывшую, а та, наверняка, готова на всё, чтобы стереть меня из своей памяти. Всё сплелось и перемешалось настолько, что уже не мог различить где начало, а где конец. Может поэтому Женя до сих пор не пришла? Не намерена сближаться и правильно делает? Чёрт его знает. Становиться семьёй подобным методом — издевательство над нашими душами, но, с другой стороны, мы не только связали себя семейными узами, но и собираемся сосуществовать в одном доме.

Врач появился на пороге палаты, когда легкая дрёма всё же напала на мозг.

— Доброе утро, — встрепенулся я и встал со стула. Осторожно потормошил жену. — Детка, врач пришёл.

Леся, морщась от яркого света поднялась, и я помог ей сесть.

— Вы муж? — уточнил мужчина, снимая с шеи стетоскоп и дожидаясь моего утвердительного ответа. — Я — Станислав Андреевич. Судя по анализам у вашей супруги чрезмерная интоксикация организма. Такое бывает, когда происходит развитие плодного яйца. Оно, по сути, является для беременной чужеродным и женское тело пытается его отторгнуть, вырабатывая антитела. Эти антитела и вызывают токсикоз. Как только тело адаптируется, токсикоз проходит. Сейчас мы капаем вашей супруге нейролептические и противорвотные препараты. Будем пристально наблюдать за вами. Если картина не измениться, увы, придется решать вопрос с прерыванием беременности.

— Аборт?! — воскликнула жена. — Нет! Я не позволю! Лёва! Нет!

— Поймите. Подобная форма токсикоза может привести к коме и даже к летальному исходу. Жизнь женщины первостепенное.

— Нет, пожалуйста, не надо! — по лицу супруги потекли слёзы. — Умоляю, не надо! Я справлюсь. Я смогу! Пожалуйста, кроме него у меня больше никого не осталось, — и обняв живот, горько зарыдала.

Последняя фраза ввела в смятение — что значит никого не осталось? Притянул супругу к себе и нежно погладил по волосам.

— Не паникуй, детка. Лечение ведь помогает. Тебе стало лучше, а Станислав Андреевич просто предупредил о крайних мерах. Это вообще не про нас. Не плачь. У нас всё нормально. Лучше давай настроимся на позитив, поможем твоему организму с этим справится. Хорошо? — поцеловал в лоб.

— Простите, не хотел вас пугать, но как лечащий врач вашей супруги, обязан был поставить в известность. Теперь, Олеся, позвольте мне осмотреть вас.

Я отошёл в сторону и умолк, наблюдая, как перинатолог обследует супругу. Леся отвечала на его вопросы, а в чём-то помогал я.

— Дня три понаблюдаем картину. Если давление нормализуется, а общее состояние улучшится, перейдём на другие препараты, и я смогу отпустить вас домой. А сейчас Олеся больше отдыхайте и старайтесь не нервничать. Лучше предупредить всё в начале беременности, чем потом пожинать последствия.

Пожелав нам доброго дня, врач попрощался с нами до вечера. Леся вернула голову на подушку и умолкла, глядя в окно.

— Почему ты сказала, что ребёнок это всё, что у тебя осталось? — спустя некоторое молчание вопросил я.

— А что ещё у меня есть? — ответила она вопросом на вопрос без малейшей эмоции. — Папа умер, мама бросила, брат ушёл в свой мир, даже тебя удерживаю шантажом. Знаешь, теперь я понимаю Женю. Она борется за своего сына до последнего, хранит любой ценой, потому что дети — это второе наше рождение, второй шанс на счастливую жизнь, когда первая полетела к чертям.

Трахею сдавила удавка совести, понимая, что жизнь и этой женщины, я так бессовестно сгубил своими капризами и эгоизмом. Подошёл к ней и робко взял за руку.

— Ты не одна. Чтобы не произошло и как бы я к тебе не относился, обещаю, что никогда не оставлю тебя. Я совершил много необдуманных действий, а теперь обязан нести за это ответственность. Я это сделаю, чего бы мне не стоило. Клянусь.

Заметил, как по щеке Леси скатилась одинокая слеза, и жена, сжав крепче мою ладонь в своей, прижалась к ней. Наш покой нарушила громко открывшаяся дверь. На пороге палаты стоял Булатов с трёхдневной щетиной и красноватыми опухшими глазами. В руке мужчина держал спортивную сумку, а за его спиной… Не было Жени.

— Слава? — Леся удивленно приподнялась.

— Привет, сестрёнка, — и приблизившись к постели, поцеловал Лесю в макушку. — Как ты тут?

— Лучше… Спасибо твоей жене. Это она настояла ехать сюда. Она не с тобой? — был готов расцеловать супругу за то, что задала этот вопрос.

— Нет. Женя немного приболела. Небольшая простуда. Она просила извиниться перед тобой. Боялась заразить.

Глядя на него, отчего-то не мог поверить в сказанное. Он точно врёт, только природа обмана мне пока не совсем ясна. Леся права? Женя не намерена сближаться со своей новой семьёй или тут что-то другое?

— Вот, мы собрали некоторые вещи, чтобы тебе было комфортнее здесь, — продолжил Булатов и поставил сумку на край постели. — Если ещё что-то понадобиться, говори, я привезу.

— Хорошо, спасибо, — улыбнулась Олеся и довольно вытянула из недр сумки свой планшет.

Слава пробыл с сестрой недолго. По внешнему его виду было заметно, что тому неуютно в больнице. Кисти рук странно дрожали, а на костяшках заметил две небольшие ссадины. Откуда это? Подозрительно покосился на него, а тот, заметив, спрятал ладони в карманах. Шурин ушёл, пожелав сестре поскорее поправиться, а я так и остался с тревожным ощущением в груди.

Остаток дня провёл в смятении, хоть и всячески старался скрасить болезнь супруги — смотрел вместе с ней сериалы на планшете, кормил, не без уговоров, и сопровождал в процедурный кабинет и в туалет. Олесе и правда стало намного лучше и на лице начал прослеживаться румянец. Не знаю, что больше повлияло — лечение или моё участие к ней. Однако, ближе к отбою, решился её расстроить:

— Я переночую дома, ты не против? Надо переодеться и привести себя немного в порядок. Завтра с утра снова буду с тобой, хорошо?

Леся молчала, пристально глядя на меня.

— Ты встревожен, — наконец молвила супруга. — Из-за неё?

Виновато опустил голову, понимая, что вновь возвращаемся ко старому.

— Иди, — кивнула она, не дожидаясь моего ответа. — Только… — и вдруг слабо улыбнулась. — Только сильно не круши дом. Нашему малышу надо будет где-то потом жить.

Невольно улыбнулся ей в ответ, осознав, что жена прекрасно поняла суть моего беспокойства и даже поддерживает меня. Материнство явно идёт ей на пользу.

— Постараюсь, — ответил благодарно и, поцеловав в лоб, наказал: — А ты постарайся поспать. Если что не так, не терпи и зови медсестру. Звони мне в любой момент. Я тут же приеду.

— Не волнуйся. Всё будет отлично, — бодро подмигнула супруга и слегка оттолкнула от себя. — Иди уже…

Такси доставило к дому через час с копейками. Войдя, невольно поёжился от сумеречной тишины. Глянул на часы — начало десятого. Сын наверняка уже спит, но мне безумно хотелось первым делом увидеть его. Да, сначала он, а потом спальня четы Булатовых. Увидеть Женю мне также жизненно необходимо. Поднялся на второй этаж и прямиком направился в детскую. Тихонько приотворил двери и понял, что поймал сразу двух зайцев. В кровати сына находилась и его мама, тихо читая уже задремавшему сыну книжку. В свете ночника не заметил в ней ничего необычного. Так же красива и спокойна. Женя приложила указательный палец к губам, прося не шуметь. Тихо прошёл ближе и посмотрел на спящее на груди матери детское личико. Осторожно прошёлся ладонью по его светлым волосам, молвив: