Следующее утро началось ровно также, как и предыдущее, с традиционного кофе и прогулок по саду. В то утро, у нас в саду в первые зацвело тюльпановое дерево, которое было посажено десять лет назад и прошло переаклиматизацию в условиях холодных подмосковных зим. Его, совершенно случайно купила моя жена в Темирязевском ботаническом саду. В те времена, предпреимчивые бизнесмены ввозили в Россию очень много не адаптированных для наших клематических условий декоративных растений. Это дерево южное, и даже не везде встречается. То что оно у нас прижилось, это было просто чудо. Впервые раскрывшиеся желтовато-зеленоватые крупные цветки действительны были копией тюльпанового соцветия и вызвали всеобщий восторг. Что бы поверить, что это не миф, необходимо было всё самому увидеть. Но для жены, это была очередная творческая победа. Я как раз и застал всю нашу дружную компанию за процессом чтения ею им лекции по садоводству. Она в тот момент как раз объясняла им, что не смотря на то, что у тюльпанового дерева, листья даже гораздо шире, чем у клёна, оно относится к семейству хвойников.
– Да не может быть, у хвойников же иголки, а у этого дерева листья больше похожи на лопухи, это какая то ошибка. – Опять встрял в разговор, со всем не согласный, Николай.
– А ты сорви с него один листок, затем разотри его пальцами и поднеси к носу, и я посмотрю, что ты скажешь. – Упорствовола моя жена.
Он выполнил всё, что она ему предписала, и повернувшись ко всем нам, с большим удивлением, прежде всего для себя, произнёс. – Запах действительно хвойный, даже очень насыщенный.
– В природе многое бывает обманчивым, зачастую самые красивые растения, оказываются опасными и ядовитыми для всего окружающего, а невзрачный подорожник оказывается ценнейшим целебным растением. Деревья и цветы часто маскируются и и вырабатывают в себе защитные функии. Ярчайший пример защиты – это шипы роз. Попробуйте сломать ветку розы не защищёнными руками, да ещё и без ножниц, и вы моментально получите в пальцы массу иголок. Вот и у тюльпанового дерева, в местах его первоначального произростания, видимо хвойный запах листьев появился для самозащиты, возможно от каких то вредных насекомых. – Продолжала она посвящать их в тайны своего сада. – У меня тут произрастает порядка полутора тысяч всевозможных растений и я знаю практически всё о каждом из них. Конечно мои знания накапливались постепенно, по мере формирования всех моих цветочных композиций, подбора совместимых растений и деревьев. Кое-что и растений, к сожалению, погибало, не приживалось, постоянно приходилось эксперементировать. Пойдёмте я Вам покажу свой необычный чеснок, не пожалеете, будете рассказывать своим жёнам, а если им будет интересно, то я найду способ его им передать для разведения.
И она повела нас в сторону нашего маленького огородика, расположенного на самом солнечном участке нашей дачи. Мы подошли к обычной грядке, на которой колосились остроконечные перья чеснока, внешне ничем не отличавшиеся от нашего обычного традиционного чеснока. Взяв в руки небольшой садовый совок и присев у деревянного бордюра грядки, начала кольцевыми движениями, очень оккуратно, снимать слой за слоем землю, вокруг чесночной головки. Она приоткрыла её только на половину и пред нами предстало необычайное зрелище. Чесночная головка была размером не менее чем с кулак крупного мужчины. Причём в головке чётко виднелось только пять крупных долек.
– Вы видели когда-нибудь такое? – спросила она, глядя на удивлённые лица друзей. – Я его привезла из США, и он у меня на удивление прекрасно прижился. Это зреет уже третий урожай, и я пока его только размножаю. Как видите, он чуствует себя совсем не плохо. Если растению что то не подходит, например состав почвы, оно расти и развиваться не будет, и в итоге погибнет.
Постепенно, она приобретала всё больший и больший авторитет в глазах наших гостей, и они становились всё более и более любопытными, и без всякого ложного интереса, стали заваливать её самыми разнообразными вопросами.
А время неумолимо летело. Я видел что всем было приятно и интересно находиться у нас, даже ершистый Николай, уже стал совершенно другим, более размягчённым, чем в первый день. Очень уверенно продолжал себя чувствовать Юрий, постоянно продолжая успокаивать Алика и Бориса и при этом переманивая их обоих на свои бензоколонки. А я думал о том, что это очень хорошо, что наконец то мы увиделись. Но не один из нас, тогда, не представлял, что эта запоздалая встреча станет для всех нас поворотным моментом в нашей личной жизни и насытит её настолько интересными событиями, которые нам вернут вторую молодость.
Понимая, что здесь, на нашей даче, руководящие идеи должны исходить от меня, я не нашёл ничего более разумного, как предложить продолжить наши разговоры на веранде за пивом.
Первоначально речь зашла о наших родителях, затем о формировании наших взглядов на жизнь и наших убеждениях, и на конец мы коснулись темы наших детей и внуков. И оказалось так, что не у одного из нас, дети не пошли по нашим стопам, а стали выбирать новомодные специальности.
– А кому же мы будем предавать свой профессиональный опыт? – спросил Николай.
– А что, у тебя есть личный буровой станок, или вот бензозаправки как у Юры, или какие то производственные активы, что ты собрался передавать своим детям? Сейчас передают права на имущество, недвижимость, квартиры, а о передаче опыта никто даже не говорит и ни кому это уже давно не нужно. – Пылко прервал его Борис. – Вот даже мои торговые точки, мои ларьки на базаре, не нужны моим детям. Они сейчас мечтают только об одном, побыстрее получить любое образование и уехать куда ни будь за границу. Все поголовно учат иностранные языки. У нас там в Преднестровье вообще всё безвыходно, может быть у Вас тут, в России, по другому, но я думаю, что одно и тоже. Как у Вас, так и у нас, всё одинаково. А на Украине ещё хуже и я это знаю не по на слышке, мы же с ними бок о бок живём.
Для меня это не было новостью, что дети многих моих друзей, уехав учиться за границу, в итоге остаются там на всегда, и не помышляют о возвращении на родину. Это стало настоящей эпидемией, грозящей перерасти в национальную катастрофу. Если это начало касаться уже наших детей, которых мы с малолетства сами все воспитывали патриотизму, то об этом стоило не только задуматься, но уже искать выход, и не только для себя, а для всего нашего многострадального народа. Сколько раз нас обманывали и продолжают это делать. А дети, они видят и понимают всё происходящее лучше нас, больше общаются между собой, информация между ними распространяется гораздо быстрее, чем мы об этом думаем, и решения, они научились принимать более кардинальные, чем мы. Кто в этом виноват? Но отнють, не дети.
Нас всех волновал вопрос, а что собственно происходит с нашей страной. Почему не выстроена нормальная система собственников, почему люди не трудоустроены достойно, согласно преобретённой профессии. Почему учителя и научные работники ушли в торговлю. Но при этом, нам каждый день из телевизора говорят, что в стране катастрофически не хватает профессиональных кадров, что стало вдруг необходимостью их начинать готовить чуть ли не с самого начала. Но кто будет их готовить и где? А почему нельзя воспользоваться возрастными специалистами, которых повышвыривали ото всюду новые хозяева жизни. Армия скрытой безработицы у нас просто колоссальна. Люди, уважающие себя, никогда не пойдут вставать в очередь на биржу труда. На ней числятся только все бывшие лентяи, которых у нас всегда было в достатке. Но честный человек туда не пойдёт, он лучше будет голодать и сам искать себе рабочее место.
– Мужики, мы конечно с Вами не последняя инстанция, и не нам с Вами принимать решение: – Опять прервал наши раздумья Николай. – Но я вот смотрю на мой Лениногорск и вижу следующую картину. У нас повсеместно законсервировано много старой техники, которая ещё вполне работоспособна. Её вполне можно взять в аренду, я даже многих владельцев знаю и смогу с ними договориться. Но есть вопрос, а где бурить? Я и людей найду, причём можно собрать даже опытных, сидящих по своим домам без дела. За месяц, я могу сколотить не мене десяти бригад, и это вполне серьёзно. Но дальше своего Лениногорска я ничего не видел, и тут моя компетенция кончается. Если бы мы все вместе подумали, может быть что то стоящее и получилось бы у нас. Как Вы на это предложение смотрите?
