– Здравствуй, Казарь, буду благодарна за совет, – сказала Капа.

– Здравствуй, девица, в чём совет нужен? – ответил Казарь, сортируя шкуры.

– Хочу своего гухьяка испытать, да ни как не подберусь к нему. Боюсь, что неудобно на обычном конском седле будет. Может кожаную подушку с перевязью сделать. Что думаешь? – спросила Капа.

– Приводи своего гухьяка, посмотрим, что можно будет сделать, самому интересно стало, как его оседлать-то, – сказал Казарь.

Через неделю кропотливой работы Казарь подарил Капе великолепное кожаное седло. И она уже по привычке одарила его амулетом, проносивши сутки с собой – малого размера нож. Казарь поблагодарил и задал неожиданный вопрос:

– За амулет спасибо, конечно, но я как посмотрю, вы с братом всё больше казаками становитесь и меньше Капаликами, такой ли уж действенный амулет теперь?

– С чего ты взял, Казарь? – удивленно спросила Капа.

– Так ваши волосы с братом цветом как у казаков расти начали, а раньше вы вон какие белые были, – ответил, улыбаясь Казарь.

Капа вдруг вспомнила, что после окрашивания прошло уже больше месяца и, конечно же, на их с Аликом головах стали заметны отросшие природные русые волосы. «Подумать только, я смотрюсь вместо зеркала в полированный металл уже больше месяца» – подумала Капа и, улыбнувшись Казарю, сказала:

– Правду говоришь. Нравится нам с братом у вас, и природа нас казаками делает. А чтобы не отличались от вас, так и волосы менять стала.

В этот же вечер Капа состригала Алику его обесцвеченные волосы.

– Хоть тебя теперь от местных и не отличить. Женщина с короткими волосами это позор, поэтому свои волосы я под платок прятать буду. Да и не так жарко для ношения платка стало. Август заканчивается, ночи совсем холодные, – сказала она брату.

– Точно, скоро сентябрь! И можно не идти в школу! – засмеялся Алик, и потом добавил, – Знаешь, а мне здесь нравится. Нет какой-то надуманности все говорят прямо то, что думают. Жалко, что у нас не так.

– Это да, не нужно думать, как ты одет, потому что оценивают по поступкам. Кстати, пойдём, я тебе что-то покажу! – сказала Капа и потащила Алика за руку.

Алик был впечатлён. Капа словно богиня победы Ника смотрелась на своём гухьяке.

– Когда с Янтарём летать будешь? – спросил он сестру.

– Хотелось бы. Я сейчас прочно на нём держусь, но я не знаю, как его попросить летать и самое важное как потом приземлиться, – пожимая плечами, ответила Капа.

– Я знаю, тут не далеко есть одно место, где он сам полетит, а уж есть или пить захочет так, и приземлитесь, – сказал Алик.

На следующий день Харлан согласился взять на их ежедневный выезд и Капу с Янтарём. Троица направилась к обрыву.

– Ты главное, девочка, не бойся, он свою природу знает, просто доверься ему, – сказал Харлан, когда до обрыва оставалось совсем не много.

Капа поцеловала Янтаря в шею и прошептала:

– Давай мой хороший, покажи, что ты умеешь. И пришпорив гухьяка, громко скомандовала:

– Летим!

Казалось, Янтарь только и ждал, когда его хозяйка его об этом попросит. Он разбежался и, махая крыльями, взмыл в небо. Капа завизжала от восторга.

Алик, не отрываясь, смотрел, как крылатый конь катает в поднебесье его сестру. Затем они опустились на берег реки у подножия обрыва. Пока Янтарь утолял жажду, Капа решила его охладить, она слезла с него и, смеясь, брызгала речной водой, зачерпывая её руками.

Неожиданно из лесу за её спиной появились двое. Алик посмотрел на Харлана. Его лицо стало озабоченным.

– Шуметь нельзя, мы можем спугнуть гухьяка, и он улетит один, – ответил он на немой вопрос Алика, доставая рогатку:

– Сейчас поймём, кто там появился. У наших легкая вибрация проблесков появляется в спектре рогатки.

Алик смотрел и не знал, что делать. Он бормотал, продолжая всматриваться на берег реки:

– Ну, давай же взлетай, хватит играться. Оглянись, оглянись!

Капа посмотрела наверх обрыва и сказала Янтарю:

– Даже не представляешь, как сильно мой брат хотел бы оказаться на моём месте. Уже приревновал, наверное.

Вдруг ей показалось, что боковым зрением она заметила какое-то движение. Она резко обернулась и увидела двух вооруженных незнакомцев. Понимая, что из оружия у неё с собой только нож в сапоге, она схватила голыши и запустила их в чужаков. Один камень достиг своей цели, другой пролетел мимо. Взвывший от боли удара камнем по голове незнакомец напугал гухьяка, который взмахнув крыльями, устремился в небо. Капа продолжала бросать камни, понимая, что ей больше ничего не остаётся делать, без гухьяка ей отсюда не выбраться. Второй был более юркий и быстро приближался к ней. Вдруг Капа увидела мелькнувшую тень, и в этот же момент Янтарь нанёс удары передними копытами по уже близко подобравшемуся к Капе мужчине, который даже не успел вскрикнуть и замертво повалился на землю. Капа увидела, как первый незнакомец, убегая, уже достиг границы леса. Она вскочила на гухьяка и вновь оказалась в небе.

– Спасибо мой хороший, спасибо, ты спас меня, – говорила Капа, гладя бока и шею Янтаря.

Он приземлился туда, откуда взлетел, на краю обрыва и Капа упала в объятия брата. Харлан поднялся с земли и ободряюще сказал:

– Не испугалась, начала атаковать, как истинная казачка повела себя. Да и конь не бросил. Настоящая боевая пара. По рогатке в двух днях пути западнее от нас отряд лазутчиков. Наш основной патруль выдвинулся на север сегодня утром и вернётся через два дня. Надо предупредить их, послав гонца, а в лагере подготовится к обороне и устроить засаду, если наш патруль не вернётся ко времени нападения на лагерь.

Волнение от случившегося отступило, заменив собой переживание о грядущем. Всадники пустили коней галопом по направлению к лагерю. Гухьяк же немного проскакав, снова поднялся в небо. «Теперь мой Янтарь предпочитает такой способ передвижения» – подумала, повеселев Капа. Янтарь доставил Капу в лагерь быстрее. Детвора облепила гухьяка, когда он появился с неба в центре лагеря.

Казарь подмигнул Капе:

– Ну как испытала?

– Испытала, отличное седло, спасибо. А мог бы ты мне ещё ремни прикрепить, такие, чтоб ещё одного ездока с собой можно было взять? – поблагодарив, спросила Капа.

– Гухьяки сильные кони, может и двоих поднять. Сделаю я тебе и такую работу, как не сделать, самому как мастеру интересно как оно выйдет, – довольный сказал Казарь.

Харлан, прибыв в лагерь, собрал оставшихся, не включая дозорных. Дозорным он успел всё, что нужно рассказать, как только прибыли, чтобы те усилили бдительность.

– Лазутчики появились. Один сбежал. Скоро будут ещё. Хорошо, что они из любопытства вышли, думая захватить Капалика с гухьяком. И у нас есть время на подготовку благодаря крылатому жеребцу с его хозяйкой. Надо готовиться к обороне. Патруль только выехал в лагере мало людей. Надо сходить на охоту и пополнить запасы, – делился Харлан информацией и тут же раздавал указания.

Речь наставника, как всегда, была рубленной и по существу. Алику нравилось его спокойствие. Казаки восприняли приближающуюся опасность без каких-либо эмоций. Подобные нападения были естественной частью их жизни.

На следующий день Алик пошёл на охоту на кабана вместе с другими казаками. Добравшись на лодках на другой берег реки, где в зарослях камыша водились кабаны, казаки устроили западню из деревянных кольев. Теперь нужно было загнать туда зверя. Собак с собой не взяли, мастифы были отличные охранники, но не охотники. У казаков были приманки из фруктов и мочи самок. Кабаны обладают острым нюхом поэтому, чтобы сбить запах человека, все перепачкались в иле на берегу. Слух у кабана также достаточно чуткий. Малейший шорох, и кабан обойдёт засаду стороной. Но у кабана слабое зрение и правильная маскировка в охоте на кабана – один из важных элементов. Харлан объяснил, что нижние клыки кабана длинные и острые как ножи, особенно у молодых особей. Поэтому основная задача была тихо подойти с подветренной стороны и на расстоянии заманить его в расставленную ловушку, не попадаясь у него на пути. Казаки обнаружили две лёжки из срезанного клыками камыша. Кабан ночное животное, поэтому сейчас ранним утром он должен был возвращаться к своему гнезду.