Мгновение спустя зажжённые сигнальные фонари взмыли вверх на вершину бизань-мачты «Императрицы Черисийской».

* * *

— Ну, разве это не прелестное зрелище? — пробормотал Эдвард Уистан.

Он стоял на камне, где прошлой ночью устроил себе насест корисандийский дозорный, и вынужден был признать, что перед ним открывается вид на сверкающие воды Плёса Белой Лошади от которого перехватывает дыхание. Однако, в данный момент, во владение этой точкой обозрения вступил Уистан, и он подозревал, что её прежний владелец был бы гораздо несчастнее, чем он сам, увидев то, что находилось так далеко внизу.

Транспортные галеоны стояли на якоре или дрейфовали, в то время как спущенные с них лодки энергично тянулись к берегу. Десантные плоскодонные катера уже высадили людей, которых они привезли с собой из самого Дейроса, и, как с усмешкой подумал Уистан, должно быть, они были в восторге от того, что попали на песок. Эти десантные катера вполне доказали свою состоятельность, но они были хренью самой Шань-вэй при любом волнении, и было совершенно очевидно, что по крайней мере один или два морских пехотинца на борту каждого из них станут жертвами морской болезни.

«И как только блеванёт первый несчастный бедняга, начнут и все остальные. Держу пари, что все они были зелёными, как трава, и сдерживали рвоту к тому времени, когда они добрались до берега!»

Даже если так, то они не продемонстрировали никаких признаков этого, когда первая волна пехоты выстроилась в колонны и направилась вглубь от побережья. Лодки высадили Третью Бригаду бригадира Кларика и Пятую Бригаду бригадира Хеймина, а затем Первую Бригаду бригадира Жоша Макейвира. Теперь эти шесть тысяч человек рассредоточились, чтобы прикрыть обращённую к суше сторону зоны высадки, в то время как их десантные катера направились к ожидающим галерам, чтобы помочь забрать остальные девять тысяч человек, готовых сойти на берег позади них.

Лично Уистан полагал, что шансов на то, что им удастся полностью осуществить императорские планы, было меньше, чем обычно. Слишком велики были шансы, что они пропустили какой-нибудь наблюдательный пункт, или что на них наткнётся какой-нибудь случайный кавалерист, или что какой-нибудь внутренний сигнальный пост заметит их прежде, чем они смогут полностью обойти корисандийцев сзади. Но Эдварда Уистана это вполне устраивало. Если это сработает, то сработает, и война, вероятно, будет уже на пути к завершению. А даже если не сработает, это вынудит корисандийцев покинуть эту проклятую позицию на перевале без того, чтобы Уистан и его товарищи-морпехи будут вынуждены атаковать эти грозные земляные укрепления лоб в лоб. Кроме того, это означало, что у Анейны Уистан из графства Лочейр гораздо меньше шансов стать вдовой.

* * *

— Что?!

Корин Гарвей уставился на своего помощника. Лейтенант молча посмотрел в ответ, широко раскрыв глаза, а затем протянул ему листок бумаги.

— Вот сигнал, сэр, — сказал он.

Гарвею — каким-то образом — удалось не вырвать бумагу из рук молодого человека. Он подошёл поближе к открытому входу командирской палатки, чтобы лучше видеть, и его глаза блеснули, пробежав по строчкам, сделанными пачкающим карандашом. Затем он перечитал их второй раз. И в третий.

Но лучше от этого не стало.

Он поднял голову, и так долго, невидящим взглядом, глядел за порог палатки на повседневные дела лагеря вокруг него, что, казалось, прошла целая вечность. Затем он повернулся к совещанию старших офицеров, которое только что было так резко прервано.

— Каким-то образом Кайлеб обошёл нас сзади, — резко сказал он.

Головы вскинулись в недоверии, и офицеры, стоявшие вокруг стола с картами, уставились на него с выражением почти такого же ошеломления, какое чувствовал он сам.

Однако выражение лица барона Баркора отразило немного большее. Его лицо на мгновение застыло, а потом Гарвей смог увидеть, как от него отхлынула кровь, сделав его цвета холодной, застывшей подливки. Это едва ли было обнадёживающим, учитывая тот факт, что Баркор был назначен командовать арьергардом всей армии после его достижений на Переправе Хэрила. Гарвей выбрал его на эту должность, потому что она была достаточно престижной, чтобы служить мнимой наградой для этого человека, в то время как на самом деле он был простым администратором резервов передовых позиций. Гарвей никогда не собирался посылать кого-либо из «людей Баркора» в бой под командованием самого барона; вместо этого он планировал отрезать батальоны и полки по мере необходимости и «временно» передать их под командование таких людей, как граф Манкора.

Манкора, который был легко ранен на Переправе Хэрила, но каким-то образом сумел вернуться в тыл с жалкой горстью, оставшейся от его фланга, выглядел столь же изумлённым, но без выражения «ошеломлённого тяглового драка» в глазах, как у Баркора. К несчастью, Манкору назначили командовать самой дальней передовой позицией на Перевале Талбора.

«А это значит, что я… опять расставил совершенно не тех людей совершенно не в тех местах», — с горечью подумал Гарвей. — «Манкора сможет отправить своих людей в путь через час. И лишь Лангхорн знает, сколько времени понадобится Баркору, чтобы привести в движение свою задницу!»

— Насколько всё плохо, сэр? — тихо спросил Манкора.

— Я не уверен, — признался Гарвей. — Однако, согласно этому сообщению, — он помахал депешей, — они каким-то образом высадились на берег в секторе, ближайшем к перевалу, так, что ни один из наших наблюдательных постов не предупредил нас.

— Но это же невозможно! — выпалил Баркор, а затем поспешно добавил, — сэр.

— Именно так я и думал, — мрачно согласился Гарвей. — К сожалению, мы оба ошибаемся, милорд. Должно быть, они высадились прямо на рассвете. Как им удалось уничтожить наших наблюдателей до того, как они смогли отправить хоть одно сообщение, я не могу сказать, но из этого следует, что они уже в пределах пятнадцати или двадцати миль от западного конца перевала.

Ошеломленный взгляд Баркора начал превращаться в нечто слишком похожее на панику, что не очень устраивало Гарвея.

— У нас есть какая-нибудь оценка их сил, сэр?

Вопрос исходил от полковника Акиллиса Палзара, который был заместителем Чарльза Дойла. Палзар принял командование артиллерией Гарвея после того, как Дойл был захвачен черисийцами, и ему действительно следовало получить официальное повышение, когда он принял командование. Это была временная оплошность, которую Гарвей намеревался исправить как можно скорее, и в данный момент спокойный голос Палзара приятно контрастировал с голосом Баркора.

— Нет, полковник. Я думаю, однако, что мы можем предположить, что сил у него достаточно. Мы уже определили, что он не из тех командиров, которые бросают на растерзание слабые подразделения, да ещё и без поддержки.

Баркор ощутимо поморщился от напоминания Гарвея о том, что случилось на Переправе Хэрила. Некоторые из присутствующих офицеров казались такими же несчастными, но другие — такие как Манкора и Палзар — только кивнули.

— Отлично. — Гарвей встряхнулся, затем быстро подошёл к столу с картой и посмотрел сверху на диспозиции, указанные на ней. Он отдал бы всё на свете за то, чтобы волшебным образом изменить свои командные схемы. К сожалению, чудеса были выше его сил, поэтому он посмотрел на Баркора и заставил себя излучать уверенность в своём подчинённом.

— Я хочу, чтобы вы как можно скорее вернулись в своё подразделение, сэр Жер. Мы не можем позволить им прижать нас к перевалу. Вот здесь есть хорошая позиция. — Он постучал пальцем по карте в точке примерно в четырёх милях к западу от перевала, где королевский тракт проходил между двумя холмами. Небольшой фермерский городок называющийся (метко, если не сказать точно) Зелёная Долина располагался в седловине между ними, оседлав тракт. — Если вы доберётесь туда достаточно быстро, ваши люди смогут окопаться в городе и вокруг него и заставить их прийти к вам. Если они откажутся атаковать вас или попытаются маневрировать вокруг вас, это даст нам время, чтобы усилить вас и вывести больше наших людей из ущелья. Если они не сделают ни того, ни другого, мы сможем продолжать движение от перевала и вокруг северо-восточного края ваших людей, пока вы удерживаете свою позицию.