Он пожал плечами, и Корис нахмурился.

— Мой князь, я польщён вашим доверием, но…

— Не говори этого. Я знаю, что многие люди будут предполагать самое худшее о том, как ты «получил» эти рескрипты. В конце концов, ты же глава моей разведки, не так ли? Тем не менее, они будут засвидетельствованы всем Советом, и я думаю, что ты сможешь доказать их легитимность. Более того, мне понадобится кто-то вроде тебя, чтобы присматривать за ними. Кто-то, кто привык думать быстрее и хитрее других игроков. Я знаю, что ты не хочешь уезжать, и прекрасно понимаю, что если Кайлеб горит желанием отомстить здесь, в Корисанде, то твои шансы сохранить твой графский титул не очень велики. Но из всех, кого я знаю здесь, в Менчире, ты лучше всех подходишь для того, чтобы давать советы Айрис и держать её подальше от лап Церкви так долго, как только сможешь.

У Кориса был такой вид, словно у него был соблазн возразить. Но вместо этого он закрыл свой рот и кивнул.

— Конечно, мой князь, я постараюсь, — тихо сказал он.

Гектор мгновение смотрел ему в глаза, затем быстро кивнул.

— Очень хорошо, — решительно сказал он. — В таком случае, я думаю, на сегодня мы закончили.

.III.

Остров Хелен,

Королевство Черис

Императрица Шарлиен осторожно наклонила свой зонтик от солнца, пересекая травянистое поле горной долины вместе с графом Серой Гавани. Первый советник хотел предоставить ей экипаж, но после одного взгляда на узкий, извилистый просёлок — назвать его «дорогой» означало бы нанести физический удар по вполне респектабельному существительному — капитан Гейрат и сержант Сихемпер категорически отвергли такую возможность. К счастью, Шарлиен всегда была превосходной наездницей, хотя она подозревала, что её манера верховой езды стала чем-то вроде шока для её новых черисийских подданных. Что ж, это было очень плохо, и она надеялась, что их чувства не пострадали, но она не собиралась начинать учиться ездить в дамском седле в столь поздний срок.

По крайней мере, у неё было время, чтобы дворцовые швеи сшили ей новый костюм для верховой езды, с раздельной юбкой, сделанной из хлопкового шёлка, а не из более тяжёлой — и более жаркой — ткани, которую она носила бы в Чизхольме в это время года. Она обнаружила, что её северный цвет лица был глубоко благодарен черисийскому изобретению в виде зонтика от солнца, но про себя она решила, какие пять месяцев в году она хотела бы провести в Черис, а какие в Чизхольме. Снег был очень хорош в своё время, и, без сомнения, ей в конце концов будет не хватать февраля в Черайасе. Вероятно, к тому времени, когда ей исполнится лет шестьдесят, не раньше.

Она слегка улыбнулась при этой мысли, но эта улыбка погасла, когда она подумала о свободном кольце телохранителей, настороженно окружавших её даже здесь.

Гейрат и Сихемпер зорко следили за всем, что происходило вокруг неё. Она подумала, не предложить ли им немного расслабиться, но она понимала, что можно и что нельзя. У неё было слишком много лет, чтобы привыкнуть к такой вездесущей защите. Кроме того, это оскорбило бы их чувства, и, по крайней мере, они смогли пережить включение дюжины черисийских гвардейцев Кайлеба в свою собственную команду, и то, что ещё больше присоединится к ней в течение следующих нескольких месяцев. Она подозревала, что Гейрат испытывал искушение протестовать против этого, по крайней мере вначале, но если и так, то он был слишком умён, чтобы поддаться этому искушению. Шарлиен не собиралась окружать себя «кучкой иностранцев», как будто она не доверяла черисийцам защищать её. И её весьма позабавила реакция «её» черисийцев на их новое назначение. Если уж на то пошло, они были ещё более фанатичны в защите своей новой императрицы, чем её прежние чизхольмцы в защите своей старой королевы.

«А тот факт, что Церковь наконец-то собралась наложить на всё Королевство интердикт — а я уверена, что они распространят его на остальную часть Империи (и меня), как только узнают, что Империя существует — только делает эту ситуацию ещё хуже».

Ей удалось не поморщиться, когда она поняла, что её, вероятно, уже отлучили от церкви. Несомненно, к текущему моменту Храм уже узнал о её замужестве, и в этом случае ответ «Группы Четырёх» должен был прибыть довольно скоро.

«Более фанатичные Храмовые Лоялисты, вероятно, не беспокоились бы об этом в любом случае, но теперь даже самые нерешительные из них могут утешить себя знанием того, что Церковь формально освободила их от любой затянувшейся лояльности к Кайлебу и архиепископу. Одному Богу известно, к чему это может привести! Неудивительно, что Уиллис и Эдвирд — да и все остальные — так нервничают. И мне не нравится думать о том, как Чизхольм отреагирует, когда весть дойдёт до Черайаса. Дядя Биртрим, может быть, и больший паникёр, чем должен быть, но это не значит, что он полностью неправ».

Она поморщилась — по крайней мере, мысленно — от этой мысли, но потом заставила себя отбросить её. В любом случае, она ничего не могла с этим поделать, кроме как довериться своим телохранителям здесь, в Черис, Мареку Сандирсу и своей матери в Чизхольме. И поэтому она намеренно пыталась отвлечь своё внимание от того, что привело их сюда.

— Я действительно с нетерпением жду этого, милорд, — тихо сказала она Серой Гавани, когда один из помощников Подводной Горы похлопал его по плечу, и он повернулся, чтобы увидеть её приближение. Однако они всё ещё были в добрых двухстах ярдах, и Серая Гавань посмотрел на неё, пока они продолжили неспешно идти по направлению к офицеру флота и его помощникам.

— Честно говоря, Ваше Величество, я не совсем уверен, что тоже жду этого с нетерпением, — признался граф. Она удивлённо выгнула бровь, и он поморщился. — Я был офицером флота слишком много лет, Ваше Величество, а Кайлеб, Подводная Гора, и Хоусмин уже успели сделать достаточно новшеств, чтобы у такого старого морского пса, как я, начались кошмары. Цельнолитого ядра вполне достаточно для деревянного корпуса, чтобы добавлять к этому ещё и вот это. А если Подводная Гора и Хоусмин могут понять, как заставить это работать, то и ещё кто-нибудь сможет. Так что, в конце концов, мы обнаружим, что другие флоты стреляют в нас такими же штуками, и я не думаю, что нам это очень понравится. Например, мне не нравится думать, что могло бы случиться во время атаки Фирейда, если бы их батареи были оснащены некоторыми из этих стреляющими «снарядами» орудий, о которых говорит Подводная Гора.

— Я понимаю вашу точку зрения, — сказала она задумчиво, хотя упоминание Фирейда напомнило ей о других заботах.

Никто в Черис — пока — не знал, как отреагирует «Группа Четырёх» на казни инквизиторов. Не то чтобы у кого-то было намерение сидеть, парализованным нерешительностью, пока они ждали этой реакции. Копии документов, захваченных адмиралом Каменным Пиком, были переданы в типографию, и печатные машины выпустили тысячи дополнительных экземпляров для распространения по всей Империи… и в каждом материковом порту. Она не собиралась переосмысливать это решение, но всё же должна была признать, что чувствовала себя более чем напряжённо, когда размышляла о возможных ответах «Группы Четырёх».

Она написала мужу длинное письмо, посвящённое главным образом политическим вопросам и решениям, и приложила к нему копию официального отчёта Каменного Пика, а также отпечатанные копии захваченных документов. Она знала, что он будет так же мрачно удовлетворён результатом, как и она, и высказала предположение, что, возможно, ему не помешают ещё несколько дополнительных дворянских титулов. Но когда она ещё раз мысленно просмотрела тот же самый отчёт, то поняла, что Серая Гавань имеет полное право беспокоиться о том, что взрывчатые снаряды могли сделать с галеонами адмирала.

«Или могут сделать в будущем с кораблями других адмиралов», — подумала она гораздо более мрачно.

— Я понимаю, что вы хотите сказать, — повторила она вслух. — С другой стороны, Кайлеб сказал мне кое-что по этому поводу. — Теперь настала очередь Серой Гавани приподнять бровь, и она пожала плечами. — Он сказал, что как только хлещущая ящерица вылезет из своего яйца, у тебя есть только один выбор — оседлать её или быть съеденным. Так что в данном случае наш единственный реальный выбор заключается в том, будем ли мы внедрять изменения или узнаем на собственном горьком опыте, что кто-то уже сделал это.