Айрис шагнула немного поближе к Корису, так и не оторвав глаз от черисийского военного корабля. Граф подумал, что с её стороны это не было сознательным поступком, хотя у него было сильное искушение ободряюще обнять её за прямые, стройные плечи. Вместо этого он просто стоял, наблюдая за ней и надеясь на лучшее.

Он поймал себя на мысли, что желает, чтобы они находились на борту Хэрисова «Тесака», а не на «Крыле». Мысль о том, чтобы быть способным встретить огневую мощь черисийского корабля на равных, была в данный момент невероятно привлекательной. Но, конечно, не было никакой надежды протащить «Тесак» или одного из его собратьев мимо кораблей блокады, наблюдавших за Менчиром. А поскольку использовать настоящий военный корабль было невозможно, Тартарян — и Хэрис — несомненно, был прав в своих аргументах, когда говорил, что размещение дополнительных морпехов на борту «Крыла», или попытка разместить где-нибудь на нём дополнительные орудия, были бы серьёзной ошибкой. Наилучшим вариантом для них было полностью избегать черисийских крейсеров. Если же этого было не избежать, их единственной надеждой было выглядеть настолько невинно и безобидно насколько это возможно. Последнее, что они могли себе позволить — это попытаться объяснить одной из тяжеловооружённых черисийских шхун, почему на борту торгового галеона, идущего под флагом Харчонга, находятся двадцать или тридцать корисандийских морпехов.

В связи с этим, моряки «Крыла» нарядились в разнообразную пёструю одежду, которую можно было ожидать найти на борту торгового судна, владельцы которого были слишком скупы, чтобы обеспечить хорошо укомплектованную корабельную лавку. Однако люди, носившие эту одежду, были тщательно отобраны капитаном Хэрисом и графом Тартаряном не только за многолетний опыт службы в торговом флоте, но и за проявленную ими преданность и сообразительность во время службы на флоте военно-морском. Они точно знали, как должен вести себя экипаж торгового судна в подобных обстоятельствах.

Теперь Корис не сводил глаз с черисийца и надеялся, что Хэрис и Тартарян были правы.

* * *

Жоэл Хэрис стоял на юте «Крыла», наблюдая за манёврами черисийца. Ют галеона был гораздо ниже, чем на военном корабле, и Хэрис сконцентрировался на том, чтобы выглядеть настолько спокойнее, насколько можно. Конечно, не стоило выглядеть слишком спокойным; любой торговый шкипер, столкнувшийся с потенциальной военной абордажной группой, испытывал бы вполне естественное опасение, в конце концов.

«Что я, чёрт возьми, и делаю», — сказал он себе. — «Фокус в том, чтобы выглядеть достаточно нервным, не выглядя нервным настолько, чтобы они решили, что я могу что-то скрывать».

На самом деле, он обнаружил, что его живот был завязан в менее тугой узел в проливе Даркос, когда он понял, что на самом деле могут натворить черисийские пушки, чем сейчас.

Принцесса и её младший брат без возражений спустились вниз и устроились в своей тесной каюте. «Крыло» никогда не предназначалось для перевозки пассажиров в роскоши, и — в соответствии с остальной их маскировкой — принцессе Айрис и принцу Дейвину были отведены относительно удобные, но совершенно спартанские каюты. Они и граф Корис были записана в судовом журнале «Крыла» под фальшивыми удостоверениями личности, но все были бы гораздо счастливее, если бы черисийцы вообще не обратили никакого внимания на просто одетых дочь и сына торгового агента.

Черисиец легко скользил под попутным ветром по направлению к ним, его орудия были расчехлены, и он мог видеть его капитана, стоящего на своих шканцах и пристально рассматривающего «Крыло» через подзорную трубу. Он надеялся, что черисиец заметил тот факт, что ни один из моряков «Крыла» не приближался к жалкой бортовой артиллерии галеона, состоящей из «соколов». А так же, что ни один из корабельных «волков» не был установлен на своих вертлюгах.

«Мы не представляем абсолютно никакой угрозы», — напряжённо подумал он, глядя на другого капитана. — «Просто ещё одно маленькое потрёпанное торговое судёнышко с грузом для Швэя».

Когда шхуна подошла ещё ближе, оказавшись менее чем в пятидесяти ярдах от наветренного борта «Крыла», галеон резко лёг на правый галс. Черисийский крейсер, на котором были подняты только фок и кливер, повторил манёвр, легко подстраиваясь под текущую скорость «Крыла» при таких условиях ветра, и Хэрис почувствовал внезапный укол зависти. Как бы он ни был взволнован, получив командование «Тесаком», он знал, что галеон никогда не сможет сравниться со скоростью и манёвренностью этой шхуны, а бортовой залп тридцатифунтовых карронад черисийца был почти таким же тяжёлым, как и бортовой залп нового «Тесака».

«И держу пари, они не назначают на эти проклятые шхуны кого попало», — мрачно подумал он. — «Они явно хотят, чтобы командовали люди, которые способны не только сражаться, но и думать».

— Эй, на «Крыле»! — Голос черисийского капитана разнёсся над водой между двумя кораблями, усиленный и направленный его кожаным рупором.

— И что я могу сделать для вас в это прекрасное утро? — прокричал в ответ Хэрис в свой собственный рупор.

— Ложитесь в дрейф, пожалуйста! — ответил черисиец.

— И на каком основании? — Хэрис изо всех сил постарался вложить в вопрос нужную нотку бахвальства.

— Вы знаете на каком, капитан! — Хэрис заметил, что голос черисийца прозвучал скорее весело, и он использовал свой рупор, чтобы жестом указать на флаг с кракеном, развевающийся над его собственным кораблём.

— Это имперский торговый корабль! — крикнул Хэрис в ответ.

— И мы не воюем с Империей, — сказал ему черисиец. — Но мы воюем с людьми, которые могут притворяться харчонгцами. А теперь ложитесь в дрейф, капитан, пока я не начал думать, что вы один из них.

Хэрис подождал ещё несколько мгновений, затем позволил своим плечам поникнуть.

— Ладно, — раздражённо буркнул он в ответ, и повернулся к своему первому помощнику. — Лечь в дрейф, — приказал он.

— Так… да, сэр.

Хэрис нахмурился, но другой офицер спохватился прежде, чем отдал формальное военно-морское подтверждение приказа, и так же ухитрился не отдать честь. Что, учитывая тот факт, что в стрессовых ситуациях мужчины, как правило, реагируют так, как их учили, и что он должен был чувствовать себя так же тревожно, как и Хэрис, было, вероятно, лучшим из всего, что Хэрис мог ожидать.

«Крыло» легло в дрейф без лёгкости или расторопности, которых можно было бы ожидать от военного корабля. Его фок и грот были взяты на гитовы, бизань исчезла, а фок- и грот-марсели были развёрнуты вокруг, стараясь тащить его в противоположных направлениях и удерживая почти неподвижно под их противостоящими силами.

Шхуна гораздо искуснее выполнила этот манёвр, а затем с её борта был спущен катер с экипажем. Он быстрыми гребками пересёк промежуток между двумя судами и подошёл к борту «Крыла».

— Разрешите подняться на борт, сэр? — довольно почтительно спросил молодой лейтенант, командовавший абордажной группой, когда взобрался по борту галеона к входному порту.

Хэрис позволил себе сердито смотреть на молодого человека секунду-другую, потом поморщился.

— Раз уж вы сочли нужным пригласить сами себя, то, полагаю, наверное, и это можете, — проворчал он.

— Благодарю вас, сэр, — сказал лейтенант. Он преодолел оставшуюся часть пути к входному порту и подождал, пока десять черисийских морпехов поднимутся за ним на борт.

— Мой капитан проинструктировал меня извиниться за причинённые неудобства, капитан, — сказал он затем. — Он понимает, что никому не нравится, когда его останавливает и берёт на абордаж иностранный корабль. Если вы покажете мне ваши документы, мы постараемся покончить с этим так быстро, как это только возможно.

— Меня это вполне устроит, — ответил Хэрис. — Пойдёмте со мной.

— Спасибо, сэр.

Лейтенант кивнул сержанту, командовавшему взводом морских пехотинцев. Один из них присоединился к лейтенанту, остальные остались там же, где и стояли, прямо около входного порта. Они не делали никаких откровенно угрожающих жестов, хотя ни Хэрис, ни кто-либо из его людей не сомневались, что мушкеты, спокойно поставленные на палубу, заряжены.