- Джулиан! - рявкнул Панер. - Укрепи свою команду. Рота "Браво", приготовиться к маневру!

Корд и двое бойцов отделения Джулиана, чья силовая броня была отключена, вскарабкались на Пэтти, когда Роджер перевел ее на позицию позади тонкой линии людей. Мардуканец занял место позади Роджера и приготовился орудовать своим длинным копьем, в то время как морские пехотинцы подняли щиты, чтобы прикрыть принца. Телохранители или нет, они явно приняли, что его участие было само собой разумеющимся.

В караване все еще продолжались бои, где вооруженные погонщики отчаянно боролись за свою жизнь и средства к существованию, но многие варвары уже занялись мародерством, когда сокращенный взвод, который был всем, что осталось от собственной роты Браво императрицы, контратаковал с тыла.

Роджер направил махаута Пэтти на позицию на фланге морской пехоты со стороны джунглей, в то время как вооруженный пушкой вьючный зверь пристроился позади крошечного отряда. Морские пехотинцы снова остановились, вытаскивая новые дротики из колчанов на левом плече. Затем старший сержант отдала команду, и они швырнули оружие в неистовствующих боманов и бросились вперед с глубоким, гортанным воплем, который был частью традиции морской пехоты на протяжении более полутора тысяч лет.

Варвары внезапно оказались под ударом с фланга. Полет дротиков был достаточно плох, но шариковая пушка, пробивающая линии смерти через их ряды, была ужасна. Они попытались сплотиться, чтобы противостоять атакующим, но люди были совершенно непохожи на других охранников каравана. Эти охранники, какими бы отважными или искусными в обращении с личным оружием они ни были, сражались как отдельные воины, но морские пехотинцы не были "воинами" в гомеровской традиции. Они были солдатами, которые сражались не поодиночке, а как смертоносная, обученная и дисциплинированная команда, и они сохраняли свою форму и строй, несмотря на свою атаку.

Они врезались в силу пенистых, как молоток в стекло.

Десятки гораздо более крупных варваров были просто убиты или сбиты с ног атакой, падая под ботинками морских пехотинцев, чтобы быть добитыми ударом ножа. Те немногие, кому удалось пережить переход людей и начать подниматься на ноги, были хладнокровно убиты шеренгой махаутов, следовавших за морскими пехотинцами ради шанса ограбить мертвых.

Остальных варваров оттеснили в стороны, некоторые из них устремились к мелькающим флар-та каравана и реке, а другие - в сторону джунглей. Фланкерам со стороны реки пришлось бороться с теперь уже совершенно сбитыми с толку и разъяренными вьючными зверями, которые растоптали нескольких из них ногами, но те, что были на стороне джунглей, оказались в еще худшем положении.

Роджер и Пэтти превратились в хорошо отлаженную машину, знатоков убойного дела. Существовало несколько способов атаковать флар-та спереди, но большинство из них требовали, чтобы атакующий стоял неподвижно, чтобы точно метнуть оружие в глаза зверя или подготовить длинное копье, и эти моменты неподвижности привлекали внимание Роджера. Когда он видел, что варвар готов к атаке, принц убивал его одним метким выстрелом, но, кроме этого и случайных выстрелов в заметно лучше вооруженных или одетых врагов, он позволял Пэтти самой вести бой.

У флар-та, очевидно, был мощный штамм генов капетоадов. Она была не только агрессивной, она была противной. Она не тратила время на то, чтобы задерживаться на убийствах - она просто топтала и бодала врагов на бегу, а затем атаковала следующую группу. Казалось, она жила ради битвы, и на это было страшно смотреть... настолько ужасно, что, когда она преодолела линию сражающихся морских пехотинцев и вышла на их фланг, большинство оставшихся варваров прекратили атаку на роту и сосредоточились на неистовом флар-та из простого чувства самосохранения.

Все началось с нарастающего града метательных топоров. Большинство из них были плохо брошены, но постоянное увеличение количества снарядов вынудило двух щитоносных морских пехотинцев перехватывать их вместо того, чтобы атаковать самим. Затем варвары попытались обойти зверя, бросаясь то в одну, то в другую сторону, чтобы миновать его смертоносные рога. Главным оружием бомана в ближнем бою был длинный боевой топор, и те варвары, которым удавалось подобраться поближе, хорошо орудовали своими топорами с широкими лезвиями, нанося ужасные раны животному принца.

Роджер вложил винтовку в ножны и вытащил пистолет, отстреливаясь от туземцев, когда они бросились на Пэтти. Но их было просто слишком много, чтобы остановить одним пистолетом, даже в руке человека с его мастерством и усовершенствованиями. Пэтти взревела от яростной боли, когда первые топоры вонзились в ее толстую шкуру, но отступать было нельзя. Они эффективно удерживали фланг всей роты, и если бы они отступили, варвары прорвались бы мимо них прямо в тыл линии морских пехотинцев.

Битва нерешительно зависла в том кровавом тупике, который характеризует большинство ожесточенных боев. Больше не было места для маневра или тактики; оставалось стоять или умереть, пока та или иная сторона, наконец, не сломалась и не побежала.

* * *

- Ховахах, кузен! - крикнул Хонал, продираясь на своем циване сквозь деревья. - Может быть, в конце концов, это была не такая уж плохая идея!

- Посмотрим, - фыркнул Растар, бросая поводья и управляя циваном одними ногами, когда он вытащил четыре из своей дюжины пистолетов. - Если мы выживем.

Хонал оглядел кавалерийский отряд. Большинство его людей были из его семьи, поскольку практически весь отряд Растара погиб при побеге из Тердана, и он указал в обе стороны.

- Развернитесь, когда мы выйдем из этих проклятых деревьев! - закричал он. - Один залп, затем с мечом и копьем!

Ответный крик тяжелобронированных солдат был голодным и пронизанным горячим предвкушением. Они уже много раз скрещивали меч и топор с боманами, и техника была проста: уничтожьте их одним выстрелом из каждого из ваших пистолетов, затем атакуйте колено к колену. Иногда они срывались и убегали. Иногда они вставали и стаскивали ваших товарищей с их "лошадей". Но что бы это ни было, всегда умирал кто-то другой.

В отряде было около ста пятидесяти человек, включая немногих выживших из стражи Растара, и когда они вышли на открытую местность вдоль Частена, их колонна умело разошлась в стороны, и их измученные кони, как обычно, приняли вызов битвы. Всеядные циваны знали, что хорошая битва всегда означает хорошую кормежку после нее, и эти циваны были достаточно голодны, чтобы съесть своих собственных всадников, не говоря уже о поверженных врагах.

Растар огляделся по сторонам, пока собирался строй.

- Ты готов, кузен? - спросил Хонал, его истинные руки взялись за копье, в то время как он держал поводья в нижних ложных руках.

- Как всегда, - ответил принц и окинул взглядом строй всадников. - Давайте прикончим этих варварских ублюдков! - крикнул он, и сердитое рычание ответило ему. Те немногие боманы, что были убиты сегодня, никогда не возместят потери Тердана и Лиги Севера. Но это было бы началом.

- Залп!

* * *

Роджер резко убрал ногу с сторону, когда боевой топор вонзился в плечо Пэтти прямо там, где была его лодыжка. Наконец он уложил непокорный магазин на место и выстрелил варвару в его кричащее лицо, когда тот пытался вытащить широкий топор обратно из раны. Расстояние было достаточно близким, чтобы были отчетливо видны ритуальные шрамы на лбу пенистого, а кровь, брызнувшая от удара шарика, покрыла предплечье Роджера.

У Пэтти текла кровь из десятков ран. По отдельности ни одна из них не была так уж опасна для существа ее размера, но все они были глубокими и болезненными, и она становилась все более неистовой в своих атаках, иногда крутясь на месте, чтобы пустить в ход свой хвост. Но боманы стали более опытными в том, чтобы избегать ее, или, возможно, на пропитанной кровью земле вокруг нее выжили только те, кто уже был экспертом. Каким бы ни было объяснение, толпа, набросившаяся на нее, в основном уклонялась от ее выпадов и вращений, нападая всякий раз, когда она делала паузу, и нанося неуклонно растущий урон ее незащищенным флангам.