Наших денег хватило на две скромные комнаты. Крошечные. Но несколько дней можно и потерпеть. Однако от мысли, что я могу остаться не с Айлой, а с Дейманом в одной комнате на ночь, бросило в жар. Не послать ли к демонам все приличия и нормы воспитания?..

Я не думала, что мы действительно застрянем в этом времени. Что-то подсказывало мне, что мы здесь ненадолго. И Дейман был так уверен, что всё делает верно. Хотелось верить, что он рассчитал и убежден в своей правоте. Я поняла, что ужасно устала. Что не могу больше раздумывать о временных парадоксах, о бесконечных вариантах будущего и прошлого, в которых мы были и в которых нас не было. Или могло не стать.

Мы были хотя бы здесь и сейчас. И сейчас мне было этого достаточно.

– Я хочу остаться с тобой, – проговорила я едва слышно, когда мы поднялись на второй этаж и Дейман отпер ключом рассохшуюся дверь.

– Это очень опасно, – прошептал он, подхватывая меня в объятия.

– С точки зрения времени и его влияния на наше будущее, или опасности, что нас заметят, или ты хочешь, чтобы я проследила за Айлой и…

– С точки зрения того, Лилиан Эвенвуд, что я за себя не ручаюсь, – его торопливый низкий голос обжег щеку и краешек уха, и что-то внутри ухнуло в пропасть, когда Дейман вошел со мной на руках внутрь комнаты и затворил дверь.

По дороге нам подвернулся какой-то стол. Дейман усадил меня на него, прижал обе ладони к моей шее, забираясь под распущенные волосы, согревая своим теплом, и поцеловал снова. И все нормы приличий и прочего действительно полетели куда-то в пропасть.

– Ты совсем замерзла… – прошептал он, пробегая пальцами по моей коже, спускаясь к ряду пуговиц под воротом платья и принимаясь их расстегивать.

– И именно… поэтому ты решил меня раздеть? – улыбнулась я, чувствуя, как кровь бросается к лицу, к шее, как начинают гореть жаром губы. – Это так парадоксально, господин Грант, и совсем… совсем ни чуточку не логично.

Дейман улыбнулся моей дерзости, наверняка слыша, как колотится мое сердце.

– Я знаю, Лилиан Эвенвуд. Но в нашей с тобой истории, похоже, совсем нет и не было никакой логики.

Мы – вне времени. Вне пространства. Где-то между далеким прошлым и будущим, которого может никогда не случиться. Кто знает, не суждено ли нам целую вечность болтаться в чужих мирах?..

А под моими руками его гладкая, приятная на ощупь рубашка, которую так хочется снова нечаянно сорвать. Под моими руками – его бешено стучащее сердце. Тепло его кожи. И когда он смотрит внимательно так… Еще пытаясь что-то просчитать. Предугадать. Понять, как это работает. Допытаться, дойти до самой сути.

Но сейчас я сама себя могла понять с трудом. Законы артефакторики не могли ничего подсказать о том, как устроены сами люди. Почему мой разум отказывается быть холодным, как прежде. Почему все опасности отступили и растворились в тумане. Почему я всё это чувствую и не могу иначе.

Во мне внутри нет шестеренок и магии, что подчиняется чутким пальцам Деймана Гранта. Но есть какая-то другая магия – и она сейчас казалась мне сильнейшей силой во Вселенной. Сильнее стихии, времени, сильнее всех заклятий, зелий и зачарованных вещиц.

Что-то, что согревает куда лучше любого шерстяного платья.

Очень, очень опасная магия.

Но я уже ничего не боюсь.

Глава 34.2

…Казалось, что этой ночью я не сомкну глаз. Но сон всё же настиг, когда я лежала в смятой постели, тесно прижавшись к Дейману, всё еще обжигающе-горячему, переплетя пальцы с его пальцами, обхватив его руку, волоски на которой щекотали мое обнаженное тело. Я проснулась, чувствуя его дыхание у затылка, и осторожно повернулась. Было темно и тихо, но что-то на душе скреблось когтями, какое-то предчувствие.

В ответ на мои шевеления Дейман во сне прижал еще теснее, будто бы боялся, что я сбегу сквозь пространство и время в никуда. Его ладонь коснулась моей спины, вызывая сотню мурашек, и я замерла, пытаясь сохранить этот момент навсегда.

Но поняла, что проснулась не просто так. Внизу послышались шаги.

– Дейман, – едва слышно прошептала я, касаясь пальцами его щеки.

Не с первого раза, но он отозвался на мои прикосновения и наконец приоткрыл глаза. Такие теплые, лучистые, невозможно ласковые сейчас – я видела это даже в ночной темноте, в комнате, куда слабо-слабо проникал свет звезд сквозь крохотное окошко.

Но мой встревоженный вид, похоже, заставил его мгновенно сощуриться.

– Что… – начал он чуть хрипловатым шепотом, но я прижала палец к его губам, пытаясь снова различить в тишине чужие шаги.

– Здесь кто-то есть, – наконец прошептала я тихо, поднимаясь и прижимая к груди одеяло – наша первая совместная ночь не полностью лишила меня стыда.

– И это, думаешь, не другие постояльцы?

– Мне кажется, нет.

Дейман кивнул и без лишних слов торопливо схватился за одежду, я тоже принялась одеваться. Мы действовали молча, быстро и не сговариваясь, так, словно уже обсудили план действий.

Надо успеть забрать Айлу и уйти отсюда, я чувствовала это всей кожей. Может быть, кто-то всё же донес герцогу про нас – и Ледяной Ублюдок, он же один из первых величайших правителей Маравии, – решил сохранить важное ему будущее любой ценой. Что ему две случайные жизни двух запутавшихся во времени людей?!

– Держи сумку, я разбужу Айлу, – коротко прошептал Дейман, бесшумно отворяя дверь – наше последнее препятствие перед враждебным чужим временем.

Я поспешно подхватила сумку с самым ценным в мире предметом, проверила, что ничего не выпало и не потерялось, и вышла в коридор. Дейман взглянул на меня отчаянно, кивнув на комнату Айлы. Дверь была распахнута, а внутри – никого.

Проклятая иинайка! Не она ли навела людей герцога на нас?! Но в этом не было никакого смысла! Она ведь сама больше всего на свете мечтала спасти свою семью, своих близких, готова была ради этого на всё, а теперь…

– Здесь записка, – быстро наклонился Дейман, умудрившись как-то выцепить взглядом в темноте бумажку, засунутую под нашу дверь.

Я поднесла ее к тусклому лучу света и с трудом прочитала вслух: «Вы отличные ребята, но я приняла решение остаться. Господин ученый декан прав: всё это было предопределено. Прощайте. Желаю удачи в вашем будущем, а я сделаю всё, чтобы для моей семьи… оно наступило».

Почерк был торопливый, кривой, буквы то и дело скакали то вверх, то вниз, но речь Айлы узнавалась легко. Сумасшедшая девица! Может, они с Яном невольно привлекли к нам внимание. Едва ли это было нарочно. Но мне некогда было об этом подумать, потому что шаги внизу повторились, как будто кто-то дождался подкрепления, и теперь несколько пар сапог отчаянно заскрипели по ступенькам.

– Именем его светлости герцога дель Йенса…

– Лилиан, закрой глаза, – быстро приказал Дейман уже знакомой мне фразой и резко распахнул дверь.

Хорошо, что я никогда в нем не сомневалась и зажмурилась в тот же миг.

Это была разновидность ослепляющего артефакта. Ну наконец-то начало пригождаться то, над чем мы не покладая рук работали в реальности Айлы и профессора Эшвинга!

Раздались громкие проклятия, а я боялась распахнуть глаза, пока Дейман не схватил меня за руку. Сощурившись, я успела увидеть, как он оттолкнул одного из стражей, отчаянного трущего глаза. Второй грохнулся на ступеньки сам.

– Быстрей, – потащил меня за собой Дейман.

Почти пролетев по лестнице вниз, мы с ним выбрались на покрытую ледяной коркой улицу. Я едва на полетела наземь, но чудом удержалась на ногах. Времени у нас совсем немного – попробуй скрыться ночью в чужом городе, когда вокруг снег, зима, следы легко читаются, а у нас нет ни денег на извозчика, ни другого крова!

– Надеюсь, у тебя есть еще сюрпризы, – пискнула я, пытаясь успеть за Дейманом по ледяной дорожке.

– Найдутся, – пообещал Дейман.

Мы быстро свернули за угол. Куда теперь?!

Проклятье! Я только-только почувствовала себя такой счастливой, что весь мир был нипочем, как это крохотное мгновение со звоном разбилось на части.