У меня понемногу крепло отвратительное ощущение, что мы переместились опять не в свое время. А артефакт, чтоб его, выглядел так, словно на нем повалялся лесной ягги. Хотя мы трое наверняка можем поспорить в разрушительности с этим зловредным мифическим существом.

Только что теперь делать? Особенно с учетом того, что мы прихватили с собой вора из иной эпохи.

Мой мозг заработал с высокой скоростью, подмечая и анализируя все изменения, произошедшие в кабинете. Может, я был не лучшим деканом в академии, но это не значило, что я круглый дурак.

– Эвенвуд, вы целы? – мрачно осведомился я. – Вы странно поджимаете руку.

– О, вы наконец-то заметили, – ядовито ответила она. – Я ушибла ее, когда случился еще тот самый первый взрыв.

Я подал ей швабру с толстой деревянной ручкой. Девушка вздернула тонкую бровь.

И хоть характер у аспирантки был вздорным, невозможно было не отметить, что так она выглядит особенно очаровательной.

– Серьезно? – возмутилась Эвенвуд. – Мы два раза переместились во времени, разбили артефакт непонятного предназначения, а вы предлагаете мне прибраться в… Я даже не знаю, где мы! Это что – подсобка?

– Не глупите, Лилиан, – тяжело вздохнул я, думая о том, что она неисправима, хоть и невероятно хорошенькая для аспирантки самого презираемого факультета Элавийской академии. – Швабра вам понадобится лишь для того, чтобы треснуть грабителя, если он решит сбежать. Впрочем, он будет идиотом, если так сделает или вздумает на нас напасть.

– Это почему еще? – прохрипел мужчина.

Глаза его все еще ужасно слезились. Я усмехнулся. Все-таки в положении декана факультета артефакторики есть свои плюсы – в кармане может заваляться пара-другая свежих разработок из лаборатории. Я обещал парням проверить их работу, а теперь… Дрянь какая. Настроение опять испортилось, и я принялся изучать вора.

Он стащил маску, и под ней оказался приятный молодой человек, вряд ли сильно старше Эвенвуд. Он постоянно моргал, слепо щурясь в пространство, и тер глаза. Я не стал ему говорить, что это не поможет. Шарики-«вспышки» в моем кармане были рассчитаны на то, что слепота будет длиться несколько минут, а полностью зрение восстановится только через полчаса. Даже если ребята из лаборатории ошиблись, времени у нас хватит.

– Во-первых, прежде чем ты сможешь нормально видеть, пройдет еще немало времени, – сообщил я. – Во-вторых, ты в другом времени. Если только ты не оголтелый самоубийца, тебе наверняка захочется вернуться в свое время, к родным. Или подельникам, кто у тебя там… А для этого тебе придется сотрудничать с нами и рассказать, зачем ты пытался украсть артефакт и откуда о нем вообще узнал.

Он, конечно, промолчал. Было бы сказкой, если бы вор так сразу взял и согласился во всем признаться, поэтому я не расстроился, а невозмутимо подошел к окну и выглянул во двор.

– Обдумывай мое предложение, а пока надо разобраться, что в точности случилось.

– Может, мы перенеслись в соседнее помещение? – неуверенно спросила Эвенвуд.

Она шмыгнула, и мне стало ее жаль. Девушка все еще берегла руку. Наверное, та здорово болела. Да и, в конце концов, Эвенвуд хоть и многообещающий будущий ученый, она всего лишь молоденькая девушка. Сомнительно, что в юности она так же мечтала о приключениях и опасных путешествиях, как я.

Поколебавшись, я подбадривающе положил ладонь ей на плечо. Надеюсь, она не сочтет это проявлением неподобающих чувств между коллегами.

– Это не соседнее помещение. Свой кабинет я узнаю даже в таком виде. И боюсь, мы попали в тот же день, из которого переместились в прошлое. По крайней мере, если не день, то неделя должна быть та же.

К моему удивлению, Эвенвуд, снова шмыгнув, кивнула.

– Вы это поняли по банкам?

– Да, – подтвердил я.

Внимательность и сообразительность девушки приятно удивляли. Честно говоря, я не слишком много времени уделял аспирантам, привыкнув, что получать ученую степень на факультет артефакторики обычно идут те, кто недостаточно хорош для других факультетов.

Тем не менее Эвенвуд догадалась посмотреть даты выпуска и сроки годности, подписанные на особых чистящих средствах. Названия компаний были привычными – значит, в мире ничего не изменилось. Пейзажи в окне тоже были прежними. Шел тот же самый снег крупными хлопьями. Студенты, выдыхая облачка пара, спешили на занятия, ругались, поскальзываясь на льду, и похлопывали себя по бокам от холода. Фонари с газовыми горелками возвышались рядом с воротами академии, там же, где их установили несколько лет назад.

Можно было не сомневаться, что мы в своем времени. Разве что никаких признаков недавнего взрыва не было – ни запаха гари, ни дыма.

Наклонившись, я быстро собрал в чистую тряпицу осколки песочных часов и высыпавшийся из них серебристый песок. Спрятал в сумку и проверил сам артефакт. На золотистой поверхности коробки ни царапины – но и ни намека на то, что эта штука вообще работает. Каким образом она нас швыряла туда-обратно – загадка.

Вновь разбирать прибор я не решился и добавил его в сумку, аккуратно положив рядом с осколками. Затем приоткрыл дверь и осторожно выглянул в коридор.

Глава 4.2

Лепота! Таким ухоженным факультет, кажется, не был никогда. Во всяком случае, на моей памяти. Полы аж блестят, на стенах уже кто-то начал развешивать бумажные гирлянды. Мне прямо стало неудобно.

Главное, что в нем было пусто. Ну, почти. В конце коридора маячила плотная фигура Анны, которая работала в академии уборщицей. Пожилая женщина активно работала метлой, собирая в углу какой-то мусор.

Я выдохнул с облегчением. Хоть какое-то знакомое лицо! Меня она знала еще с тех пор, как я сам здесь учился, так что проблемы не должны были возникнуть. Да и поболтать Анна страсть как любила.

– Эвенвуд, – я оглянулся на аспирантку. – Держите нашего вора…

– На прицеле швабры? – перебила она, ехидно улыбаясь.

– Что-то вроде того, – пробормотал я. – Сейчас вернусь.

Я вышел из бывшего кабинета, плотно притворил дверь и окликнул уборщицу:

– Анна! Доброго дня.

Женщина встрепенулась.

– Доброго. Вы чего-то хотели?

Вопрос нужно было сформулировать очень тщательно. Конечно, проще всего спросить, какой сегодня день. С другой стороны, это будет подозрительно, а в нашей ситуации привлекать к себе внимание казалось дурной идеей. Прыгнули вон уже во времени один раз – и где теперь мой кабинет? Еще не хватало, чтобы кто-нибудь решил, будто мы с Эвенвуд сошли с ума, и запер нас в госпитале для душевнобольных или не буйнопомешанных. У меня не было ни капли сомнений, что мы действительно перемещались в прошлое. Только попробуй докажи это врачам, с учетом репутации артефакторов…

– Анна, а что сегодня слышно в лаборатории? – осторожно осведомился я.

– Какой лаборатории? – она уставилась на меня.

– Ну, подземной, – пояснил я, начиная чувствовать себя идиотом.

Женщина прищурилась.

– Подземную еще двести лет назад замуровали, после того как тогдашний декан попытался герцога Исангерда дель Йенса убить с помощью своих проклятых артефактов. А вы, собственно, кто?..

Мой язык присох к нёбу.

В каком смысле декан пытался убить герцога? Такого никогда не было в истории!

И что значит, кто я такой?

– А что тогда случилось с факультетом артефакторики? – хрипло, едва слышно уточнил я, уже догадываясь, каким будет ответ.

– Что-что, закрыли его, а артефакторов запретили. Это каждый школьник знает, – Анна выставила вперед метлу, словно была доблестной девой-воительницей, готовящейся насадить меня на копье. – А ну, представьтесь-ка, молодой человек!

– Дейман Грант, – быстро ответил я. – Вообще-то я здесь учился несколько лет назад. Вы меня не помните?

Ее глаза так сузились, что окончательно превратились в щелочки. Я уже прикидывал, какой выбрать путь для поспешного отступления, если она кинется на меня – а еще со студенчества мне было известно, что разогнавшийся поезд остановить проще, чем Анну, которая преследует нашкодивших студентов.