Дневник Николая II

27 мая. Царское Село… После обедни приехал второй сын Густава шведского^[2018] — Вильгельм, будущий жених Марии Павловны. Он завтракал с нами. Отвез его в Готический дом на житье. Гулял и сидел с Аликс, видел Аню Вырубову^[2019]. Затем Элла и Виктория привезли молодого шведа к Аликс. Пили чай у нас на Ферме, в это время была гроза…

2 июня.…К 3 часам приехала Мама и собралось семейство; в церкви был отслужен молебен по случаю помолвки Марии и Вильгельма Шведского. Затем у меня внизу состоялся общий чай с шоколадом и шампанским. В 5 час. Мама уехала в Гатчину. По временам шел дождь…

(Дневники Императора Николая II. М., 1991. С. 369, 370.)

Воспоминания вел. кнж. Марии Павловны

В начале июня мы отправились в Петергоф, где к нам присоединился принц, чтобы официально объявить о помолвке. Его приезд сопровождался определенными церемониями. Император послал Дмитрия на вокзал во главе почетного караула встречать принца. Мы так и не узнали, как это случилось, но, к всеобщему ужасу, Дмитрий опоздал и не встретил принца, а догнал его только после того, как тот уже приехал во дворец. Императору это показалось очень забавным, и он долго дразнил нас по этому поводу. В день официального объявления о помолвке в личной императорской часовне служили молебен. Церковь стояла в парке среди множества лилий и гортензий. В течение богослужения накрапывал дождик. Через огромные открытые двери до нас доносился аромат цветов, а пение соловьев в кустах смешивалось с голосами хора.

После службы мы все отправились в один из загородных домов императора, где подали шампанское, поздравляли нас.

(Мария Романова. Воспоминания великой княжны.

Страницы жизни кузины Николая II. 1890–1918. М., 2006. С. 102–103.)

Дневник вел. кн. Ксении Александровны

2 июня. Гатчина. Дядя Павел отличается все время. Во 1-х, ему было предложено приехать на помолвку дочери, но он поставил условие, что без жены не приедет — в чем ему отказали, тогда он написал, что не приедет, и жениху на его письмо, в котором он просит руки дочери, он ответил официальным образом, что, так как у нее есть опекуны (назначенные без его ведома или согласия), он ничего не имеет сказать, и подписывает письмо: великий князь Павел!

Удивительное бессердечие! Бедную Мари ужасно жалко — он ей все испортил.

(Мейлунас А. Мироненко С. Николай и Александра. Любовь и жизнь. М., 1998. С. 301.)

Дневник Николая II

6 июня. Великолепный день. Утром меня очень задержали разные приемы, выехал на велосипеде в 10 ½ вниз к Аликс. В это время все были у нее. Показал Вильгельму мои комнаты… В 10 час. проводили Викторию, Эллу, Марию, Вильгельма и Дмитрия на станцию — они все отправились в Москву…

(Дневники Императора Николая II. М., 1991. С. 371.)

Вел. кн. Елисавета Феодоровна — имп. Марии Феодоровне

6 июня. Петергоф

Дорогая моя Минни,

Шлю тебе нежнейшие поцелуи, сегодня вечером мы с Викторией и с детьми отправляемся в Ильинское. От всего сердца благодарю тебя за твою доброту, особенно сейчас когда радость, оказалась смешана с горьким чувством разочарования в Павле. Так отрадно для старого сердца видеть счастливыми Марию и Вильяма. Благослови Господь их союз!

А я опять к тебе с мольбой — о Жедринском^[2020], который был секретарем у тети Ольги. Я взяла его по рекомендации дяди Миши, и все эти годы он был выше всяких похвал, к сожалению, теперь он вынужден покинуть меня. Его единственный сын едет в Петербург постигать азы дипломатии; он только что потерял единственную дочь, очаровательную девушку 19 лет; его жена убита горем, и этот сын ее единственное утешение, поэтому он решил, что его долг жить в Петербурге, и я, разумеется, не стала его удерживать. Могу ли я порекомендовать его тебе? Он действительно превосходен и может быть чрезвычайно полезен.

И еще один вопрос — нет ли у тебя мемуаров Анны Тютчевой^[2021]? Можно ли мне взять их, чтобы прочитать о детстве Сергея? Я была бы очень признательна.

Храни тебя Господь, дорогая. От нас всем приветы.

Любящая тебя сестра Элла.

(ГА РФ. Ф. 642. Оп. 1.Д. 1584. Л. 42–43 об. — на англ. яз.)

Вел. кн. Елисавета Феодоровна — Николаю II

7 июня. Ильинское — Петергоф

Снова и снова благодарим от всего сердца. Благослови вас Бог. Прибыли благополучно. Очень жарко, кратковременные ливни. Приветы, поцелуи всем.

Виктория, Мари, Вильям, Дмитрий, Элла.

(ГА РФ. Ф. 601. Оп. 1. Д. 1433. Л. 71. — на англ. яз.)

Вел. кн. Елисавета Феодоровна — Николаю II

14 июня. Ильинское — Петергоф

Наши самые теплые пожелания милой Марии^[2022] и сердечный привет. Надеюсь, все идет хорошо. Благослови вас Бог, мои дорогие, так часто думаю о вас и о нашем последнем пребывании в Петергофе.

Элла.

(ГА РФ. Ф. 601. Оп. 1. Д. 1433. Л. 78. — на англ. яз.)

Воспоминания вел. кнж. Марии Павловны

Мы уехали из Петергофа в Ильинское. Жизнь за городом давала большую свободу, и это сблизило меня и принца. Вскоре после нашей помолвки я взялась за изучение шведского языка. Теперь, после каких-то двух месяцев занятий с учительницей, я уже начала немного говорить. Принц был тоже очень молод и с удовольствием участвовал в наших простых развлечениях…

(Мария Романова. Воспоминания великой княжны.

Страницы жизни кузины Николая II. 1890–1918. М., 2006. С. 102–103.)

Находясь на отдыхе в Ильинском, великая княгиня продолжала творить добрые дела. Так, 5 июля она присутствовала на закладке нового своего учреждения — Сергиево-Елисаветинского трудового убежища для увечных воинов русско-японской войны. Это событие было приурочено к именинам Сергея Александровича.

В эти же дни, с 5 по 7 июля в Москве праздновался 500-летний юбилей преставления преподобной Евфросинии (Евдокии), великой княгини Московской. Елисавета Феодоровна, особенно любившая Вознесенский монастырь, пожертвовала к мощам св. Евфросинии золотую лампаду и в течение торжественных дней неоднократно посещала богослужения в Кремле.

Вел. кн. Елисавета Феодоровна — имп. Марии Феодоровне

20 июля. Ильинское

Как мне благодарить тебя, милая Минни, за твое чуткое внимание, что ты переслала мне свое письмо к Павлу. Я нахожу его безупречным — оно полно сестринской любви, справедливо, и при этом вовсе несурово. Наконец он написал Марии и Дмитрию хорошие искренние письма. Ни о свадьбе, ни о своем приезде он не упоминает; говорит только о том, что со всех сторон слышит, как очарователен Вильям, выражает надежду, что Мария будет счастлива, и, когда они однажды встретятся, она лучше поймет его доводы… Они были глубоко тронуты, хотя Павел, разумеется, не смог изгладить впечатление от своего эгоизма в прошлом и сейчас. Но дети благодарны за малейшую ласку с его стороны. Они идут на поправку после кори, хочу отвезти их в первых числах августа на два месяца в Крым. Мы будем жить в имении Клейнмихелей^[2023], в середине этого срока я вернусь сюда, потому что у меня много дел по устройству нового моего собственного лазарета. Для него уже куплен дом и пр. Буду отдыхать в Ильинском и постоянно ездить в город.

Надеюсь, ты простишь нас, если мы не приедем к тебе 22-го <июля>, на твои дорогие именины — это последний день Марии дома, не хотелось бы оставлять ее здесь одну с Дмитрием, который пока еще не принимает ванну и не может отправиться в поездку.