22 мая во дворце Великой Княгини Елисаветы Феодоровны по случаю 25-летия Императорского Православного Палестинского общества, состоялось торжественное собрание общества. Перед открытием собрания в Белом зале, в присутствии Августейшего Председателя общества Великой Княгини Елисаветы Феодоровны и Почетного Члена общества Великого Князя Димитрия Павловича, было совершено преосвященным митрополитом Антонием^[2014] молебствие, по окончании которого присутствующим были предложены чай и шоколад. Затем в библиотеке украшенной портретами Государя Императора и в Бозе почивающего Великого Князя Сергея Александровича, состоялось торжественное собрание общества…

(Правительственный вестник. 23 мая 1907. № 113.)

В годовом отчете ИППО за 1908 г. приносилось «выражение верноподданнической глубокой преданности Его Величеству Государю Императору за Его всегдашнее благоволение к обществу в даровании редкой чести не только торжественно отпраздновать 25-летний юбилей деятельности общества, но и выразить готовность милостиво принять Личное участие в торжествах этого юбилея со Своею Августейшею Семьею».

Императрица Мария Феодоровна не смогла присутствовать на юбилее ИППО.

Вел. кн. Елисавета Феодоровна — имп. Марии Феодоровне

21 мая. Петергоф

Милая Минни,

Мне так жаль, что не могу увидеть тебя, так о многом хотелось бы поговорить. Оба письма Павла — к Ники и маленькой Марии — предел эгоизма. О сердечных делах Марии ни слова, оба письма — только о его собственных. На ее коротенькое письмо, переполненное новым чувством любви, желанием, чтобы ее любимый отец разделил все это и приехал, пришел поразительно равнодушный отклик. Он начинает так: «Не без волнения прочитал я твое письмо, хотя и был подготовлен к нему телеграммой Ники», дальше он объясняет, почему не желает приезжать ни на ее обручение, ни на свадьбу. Во-первых, не желает приезжать без жены — какое она имеет отношение к его детям от первого брака, во-вторых, он ничего не решает по поводу ее замужества, потому что у нее есть опекуны (а это вздор и жестокость, потому что, когда Сергея назначили опекуном, все вопросы касательно образования детей они с Павлом обсуждали в переписке друг с другом, а я ничего не меняла). Дети писали постоянно, и потом, Павел писал Сергею, что считает необходимым, чтобы дети писали ему часто.

За время после гибели Сергея, когда они виделись со своим отцом (может, во времени я ошибаюсь), Дмитрий в ответ на свои 60 писем получил от отца только две почтовые открытки. Мария написала ему перед своим первым балом, чтобы он откликнулся на это событие, он так и не ответил. Я писала ему множество подробностей о детях — в ответ ни слова, хотя мы с нашей стороны, как могли, поддерживали в них любовь к своему отцу. Он не сделал для этого ничего. И опять же — почему любовь отца к собственным детям невозможна только потому, что у них есть опекуны?

Его письмо к Марии кончается так: «Твой отец не может присутствовать на твоей помолвке и свадьбе, потому что он наказан… Теперь твоя очередь доказать отцу свою любовь (если ты меня любишь по-прежнему) и уладить это дело, что, в конце концов, не так уж сложно. Храни тебя Господь везде и во всем».

Прости за неряшливое письмо; я излагаю свои мысли с ходу, чтобы как можно яснее представить происходящее.

В своем письме к Ники он идет еще дальше — ему мало просто приезда жены — он хочет для нее положение графини Карловой^[2015]. Во-первых, Георгий Г<еоргиевич> не великий князь, а во-вторых, она была молодой девушкой с безупречной репутацией. Далее он упоминает о свадьбе Станы и Николаши (насколько можно судить, мы оказались правы, сожалея об этой уступке императора).

Факт остается — император дал свое разрешение <на развод мадам Пистолькорс>, но не на сам брак Павла, который тот заключил тайком. И это не смотря на поручительство Владимира, что в случае разрешения развода для мадам П<истолькорс>, Павел на ней не женится. По-настоящему гадкой я считаю торговлю — dormant donnant (услуга за услугу — фр.) — дескать, разреши привезти жену, и я доставлю удовольствие своей дочери и выполню обязанности отца, в противном случае — отказ.

Можешь вообразить, какая борьба идет в сердцах детей, которые от опекунов видят только любовь, а со стороны отца — сплошной эгоизм: он использует детей как подспорье, ради удовольствия его жены, которую, разумеется, они никак не могут любить. Особенно больно здесь то, что только она играет главную роль в его жизни, а дети — лишь второстепенную.

Ники позволил молодому принцу приехать сюда после окончания золотой свадьбы дедушки с бабушкой^[2016]. Он жил с нами в «Отеле» до нашего отъезда из Москвы и мне очень понравился. Они с Марией крепко влюблены друг в друга, и если обручение их состоится здесь, это только будет способствовать их счастью и спокойствию.

(ГА РФ. Ф. 642. Оп. 1. Д. 1584. Л. 31–34 об. — на англ. яз.)

Дневник Николая II

25 мая. День рождения моей дорогой Аликс, прошедший в этом году необычным образом… Погулял с Аликс и сестрами… После обеда пришла Аликс, по обыкновению посидела с нами, и я проводил ее до дома. Она назначена сегодня шефом 21-го Восточно-Сибирского стрелкового полка.

(Дневники Императора Николая II. М., 1991. С. 368–369.)

Вел. кн. Елисавета Феодоровна — имп. Марии Феодоровне

25 мая. Петергоф

Милая Минни,

Слава Богу, все идет хорошо. Предприняты все меры предосторожности, так что есть надежда, что больше никто не заболеет. Аликс находится на верхнем этаже, над детской, спускается вниз и поднимается всегда по одной и той же лестнице, так что остальной дом постепенно можно полностью дезинфицировать формалином, и как только Анастасия избавится от всех микробов, все могут вернуться в абсолютно безопасный дом. Ники и все окружающие полощут горло, а доктор ежедневно осматривает горло у каждого. Мы тоже полощем и большую часть дня проводим вместе, с Аликс видимся на прогулках.

В воскресенье сюда приезжает Вильям; надеемся, что, если все пойдет хорошо, состоится обручение. Я очень рада, что Ольга приедет, хоть кто-то будет со стороны матери Марии, коли отец совсем забросил ее. Он пишет мне; надеюсь, что он все-таки раскается в своем не только жестоком, но и крайне глупом поведении.

Я говорила с Алексеем, который говорит то же, что и все мы: «II п у a done pas de rapport avec les fiangailles de sa fille du premier manage avec larrivee de sa secon-de femme» («Приезд его второй жены не имеет никакого отношения к помолвке дочери от первой жены» — фр). В таких случаях мачеха нарочно держится в тени, поскольку находится в двусмысленном положении и по отношению к детям и по отношению к семье их матери.

В любой момент он мог бы попросить прощения у Ники, но сейчас это «та! a propos» (неуместно — фр.), а точнее бестактно, и потом по отношению к бедной маленькой девочке это совсем бессердечно, и дети глубоко уязвлены.

Вкладываю в свое письмо бумаги одной дамы, которую искренне тебе рекомендую. Я виделась с ней два раза. Столыпин^[2017] просил меня сделать для нее все возможное; и она в самом деле этого заслуживает. Я посоветовала ей сходить к Кате Beroff; может, и ты повидаешься с ней? Она честна, прямолинейна и преданна — качества, столь редкие в наши дни, к тому же она подверглась преследованиям революционной партии.

Храни тебя Господь, дорогая. Ужасно жаль, что мы не увидимся с тобой. Мне бы хотелось, чтобы ты с любовью, по-матерински, поговорила с Марией и увидела, насколько глубоко и серьезно она относится к этому шагу в ее жизни и как искренне любит Вильяма.

Сердечно любящая тебя сестра Элла.

Привет нежнейший Ксении и Минни.

(ГА РФ. Ф. 642. Оп. 1. Д. 1584. Л. 35–38 об. — на англ. яз.)